Когда меня не станет — я буду петь голосами
Моих детей и голосами их детей
Нас просто меняют местами
Таков закон сансары, круговорот людей…
Про храм Пашупатинатх вы, с большой долей вероятности, могли слышать только в случае, если раньше бывали в Непале, или увлекаетесь буддизмом. Пашупатинатх это, по сути, младший брат индийского Варанаси — места, где происходят ритуальные сожжения индуистов. В случае с Варанаси ритуал происходит на берегу священной реки Ганг, а вот храм Пашупатинатх расположен по обе стороны священной для непальцев реки Багмати — притока Ганга. О да, ниже пойдет речь о не самом приятном этапе нашего с вами существования, а некоторые фотографии, опубликованные ниже, могут показаться вам шокирующими.
Для начала, давайте разберемся что к чему, и зачем миллионы людей мечтают быть погребенными на берегу вонючей (не побоюсь этого описания) реки? Что вы знаете о Сансаре? Ну помимо того, что это душевная песня Басты? Сансара — одно из центральных понятий индийских религий — индуизме, буддизме, сикхизме. У каждой религии есть свои интерпретации, но суть одна. Смерти нет, есть бесконечное перерождение на пути к вечной Нирване. Есть одна загвоздка — переродиться можно в кого угодно. Если повезет — будешь в следующей жизни жирным котом. Не повезет — будешь мелким усатым тараканом. Для того, чтобы быть уверенным в том, что в следующей жизни твоя душа опять окажется в теле человека есть один проверенный способ: нужно позаботиться о том, чтобы твое тело было сожжено в таком храме, как Пашупатинатх. Почему именно там? Индуисты позаботились о красивой формулировке:
Индуисты верят, что тело, состоящее из огня, воды, земли, воздуха и эфира, должно в итоге опять стать ими. Для этого его необходимо предать огню, возле воды, на земле, на открытом воздухе.
Храм Пашупатинатх расположен с двух сторон небольшой реки Багмати. В отличие от Ганга в Варанаси, река Багмати представляет собой небольшой ручеек. По законам жанра считается, что все, что попадает в воды Багмати излечивается, очищается и освящается. С первыми двумя тезисами легко поспорить. Несмотря на скромные размеры, в Багмати ежедневно, 24 часа в сутки, 7 дней в неделю, скидывают остатки тысяч сожженых тел. Устройство храма словно специально продумано для того, чтобы ты мог и в церемонии поучаствовать, и поглазеть на все со стороны. Вход на территорию храмового комплекса почти никак не огорожен, что в принципе свойственно почти любой достопримечательности в Катманду. Однако белый человек здесь виден издалека, и назойливые охранники с большой долей вероятности заставят приобрести «входные билеты». Найти то самое место, где происходят сожжения не составит труда: этот запах вы ни с чем не перепутаете. Даже опытные путешественники, привыкшие к смраду канализации, коим окутаны многие азиатские мегаполисы, при первом приближении к Пашупатинатх почувствуют легкий приступ тошноты. Не волнуйтесь, это ненадолго, вы быстро привыкните к запаху. Как и к желтоватой пелене, повисшей в воздухе. Очевидный лайфхак — оденьте такую одежду, которую после возвращения в гостиницу вы сможете выкинуть.
Правый берег реки Багмати полностью выделен под ритуальные сожжения. К нему мы еще вернемся, а сейчас потусуемся на левом берегу. Я не зря выбираю слово «тусоваться», ведь это именно то, чем здесь занимаются. Вдоль набережной расположены площадки для поминальной трапезы, террасы для зрителей, паломников и прочих странных людей, решившихся провести свое время в этом странном месте. Количество паломников и то, чем они занимаются, поражает. Вот мама купает своего ребенка в реке, напротив того места, где перед сожжением омывают покойника. Вот юноша в белых одеяниях заходит по колено в воду и умывается, не замечая остатки сгоревших людей. Вот группа, похожая на небольшую семью, заканчивают свою трапезу и приступают к десерту, омывая фрукты все в той же воде. Сказать по правде, у впечатлительного человека и без сожженых напротив людей был бы культурный шок. Давайте уже не будем томить, и перейдем к самому интересному.
Ритуал сожжения очень сложен, наверняка увиденное мной было лишь частью, и многое осталось незамеченным. Родственники прибывают к воротам храмового комплекса вместе с умершим, после чего сопровождают его до места омовения. Перемещают умершего на самодельных носилках из дерева (бамбука?), которые затем сжигаются на костре. Процедуру омовения проводят на специальной наклонной плите — покойника кладут таким образом, чтобы его пятки были опущены в священную реку. Участники мероприятия также совершают омовения. Кто смелее — окунается непосредственно в реку, остальные пользуются кранами, установленными рядом. С умершего также снимают всю одежду, заворачивают в ткань и украшают цветами. Самое активное участие в церемонии проявляют мужчины. Некоторые из них облачаются в белые одежды (смею предположить что это — сыновья умершего). Женщины принимают пассивное участие, находясь в стороне. После окончания омовения и недолгого прощания, мужчины переносят носилки немного дальше по течению реки непосредственно к месту кремации. Сожжение происходит на квадратных постаментах, стоящих один за другим вдоль реки. Тут на сцене появляется самый колоритный персонаж (не считая фриков садху) — сжигатель трупов. Просто помните, что если ваша работа показалась вам паршивой, то где-то в Катманду дежурный сжигатель трупов с вами не согласится. Задача сжигается трупов — максимально эффективно превратить тело в пепел, оставив после себя минимальное количество человеческих останков. Все, что остается от костра сбрасывается в реку. К тому моменту, когда родственники приносят умершего к площадке, сжигатель уже подготовил дрова. Положив покойника на постамент, мужчины совершают несколько кругов вокруг постамента, в то время как сжигатель укладывает тело соломой и дровами. Дальше дело за малым — солома поджигается, костер разгорается, а специально обученный человек не дает костру потухнуть в течение двух-трех часов. Родственники занимают место напротив костра. Интересно, что одного из мужчин (опять же смею предположить, что старшего сына) во время кремации бреют налысо в реке Багмати, оставляя маленький клочок волос на макушке.
По завершению кремации остатки пепла высыпают в реку, а освободившуюся площадку начинают готовить для новой церемонии. Все, что не сгорело на костре плывет вниз по течению, где на небольшой отмели активно орудуют обезьяны и вороны. Душа перерождается, человек достигает Нирваны.
