О границах в терапии и не только
Давно собиралась написать про границы в терапии, а сегодня на фейсбуке получился разговор о границах вообще. Почему бы, подумала, не совместить одно и другое.
Тема такая, что тянет начать в духе дешевой журналистики. Что-то вроде: «Казалось бы, что нового можно сказать про личные границы?». Ну правда, столько всего написано: и что это, и зачем оно, и как важно уметь говорить «нет».
Реже пишут о том, что здоровые границы всегда гибкие. Их расположение и отстаивание зависит от контекста: люди, обстоятельства, собственное состояние.
Еще реже говорят о том, что понять, где пролегают границы, научиться их обозначать другим, а при необходимости отстаивать — это не хэппи энд в сказке «Как я научился сам решать, что со мной можно и нельзя». А начало длинного и непростого пути, на котором постоянно будут возникать сомнения. И тоска. И растерянность. И ностальгия по временам, когда путь этот еще не начинался.
Граница — понятие географическое. Это линия раздела. В нашей внутренней географии раздел пролегает между территориями «можно» и «нельзя». Чем дальше от границы, тем однозначнее: да, точно можно! нет, однозначно нельзя! Чем ближе к черте, тем больше поводов для потенциальных сомнений: на границе «можно» и «нельзя» встречаются, и отделить одно от другого уже не так просто.
В русском для разговора о границах мы пользуемся черно-белым языком: их можно или соблюдать, или нарушать. Мне больше симпатичен англоязычный вариант, там есть опции «crossing boundaries» и «violating boundaries». Crossing — это когда другой человек пересек границу, но находится все еще недалеко от черты. Violating — это грубое и серьезное нарушение, вторжение.
Близость между двумя людьми невозможна без взаимного проникновения за границы друг друга. Без crossing, значит. И с трудом возможна, если происходит повторяющееся violating.
Когда мы говорим о гибких границах, это значит ровно вот что: кому-то я разрешаю переходить за черту, и со временем граница для этого человека просто сдвигается на новое место. Что можно моему лучшему другу, нельзя простому знакомцу. Но что я пропущу мимо ушей от попутчика в метро, нельзя другу.
Границы могут сдвигаться в определенных обстоятельствах. Что ок, когда я здорова, нельзя, если я болею. Что допустимо, когда я ослаблена, не нужно, когда я в полной силе.
Границы могут меняться со временем, вслед за человеком и его мировоззрением. Пять лет назад я жил вот такими идеями, а сейчас — другими. А еще пять лет спустя кто знает, что будет.
Перечисленного уже достаточно, чтобы голова начала побаливать: границы-то не ригидные, оказывается. Не бывает такого, что один раз их провел — и знай себе говори о них да посылай иногда отряд стратегического назначения, чтобы сделать а-та-та нарушителям. Нет, надо постоянно прислушиваться к себе и производить внутреннюю сортировку своих «можно» и «нельзя»: всем нельзя? или только некоторым? или всем, но вот этим людям можно? всегда можно? или при определенных обстоятельствах?
Но и это еще не все! Есть социальный и культурный контекст: набор убеждений и ценностей, который принимает большинство. Большинство, кстати, бывает разное: страна, город или отдельный район, социальная группа или институт («круг моих друзей», «моя работа», «мои родственники» и т. д.). Здорово, если твои личные убеждения и ценности совпадают с доминирующим контекстом. Скорее всего, тогда свои и чужие представления о «можно» и «нельзя» тоже совпадут. Повезло. А если несовпадение? На фейсбуке я как раз писала о таком: вот куплю я дом в каком-нибудь сербском селе, перееду, а там все открытые, общительные и прямолинейные: «А почему у тебя деток нет? Обязательно надо деток!» или «Почему ты бурек не ешь? Он же вкусный, ничего с тобой с кусочка не случится!». В моем мире такое поведение — колоссальная бестактность и бытовое насилие. В их мире — норма, а я со своим «Подождите, так нельзя!» — чудик.
И возникают вопросы: а кто вообще сказал, что я права, а они — нет? Как измерить эту правоту? Почему надо жить как я, а не как милые люди из села где-нибудь под Крагуевцом?
Тут бы, конечно, и начать писать что-то в стиле «10 советов по отстаиванию границ». Но я же злой терапевт. Честно скажу: нет готовых ответов на эти вопросы. Тем более, нет их ни у меня, ни у коллег для кого-то другого. Для себя только, и то постоянно рука на пульсе: а сейчас как? а сейчас? изменилось что? по какой цене придется отстаивать свое? готов ли я на это?
Решил заняться личными границами — будь готов к растерянности, сомнениям, страхам и осознанию, что у этого пути нет хэппи-энда. «Энда» вообще нет. Только постоянное прислушивание к себе и внутренняя сортировка.
Хорошая новость, однако, вот в чем: путь этот ведет прочь от позиции жертвы. Прочь оттуда, где человек чувствует себя в пассивном положении: «со мной это делают», «со мной так поступают», «со мной так себя ведут». Можно двигаться в другую сторону. Сказала бы, что сторона эта называется «Там, где я сам решаю, как со мной можно, и никому не позволяю иначе». Но в реальном мире живем, не в кино же. В реальном мире это направление называется «Туда, где я знаю, как со мной можно, нужно и нельзя, и где я могу выбирать, как себя вести: давать отпор и отстаивать, подвинуться и пойти на компромисс, или потерпеть. А еще — по-взрослому согласиться со своим выбором, даже если он мне не очень нравится, и постараться увидеть причину, по которой я выбираю именно так».
Терапия не даст готового решения про границы — его не существует. Чем она может помочь, так это, во-первых, сойти с пути жертвы на путь человека активного, который принимает осознанные решения и может справиться с их ценой.
Еще терапия поможет меньше есть себя поедом в процессе, а больше понимать, принимать и говорить себе «да». Это ой как непросто бывает. Когда я на коне, с шашкой наголо и кругом красавец — оно, конечно, легко и приятно. А вот когда я иду на компромисс, от которого не в восторге, или вообще решаю ничего сейчас не менять, а какое-то время терпеть, — сложнее говорить «да» такому себе.
Ну а следующий пост будет про границы в терапевтических отношениях. Там тоже вдоволь неоднозначного, вызывающего сомнения и головную боль.
Продолжаем разговор про границы? В прошлый раз писала про границы вообще, сегодня — в терапевтических отношениях.
Хотела начать с провокативного: «Границы в терапии существуют, чтобы их нарушать!». Чтобы по всем законам привлекательных текстов. Но нет, сначала будет про всякое скучное, со списками, а под конец — о нарушении границ и почему в терапии это не только неизбежно, но в некоторых случая даже необходимо и во благо.
Границы в терапии служат нескольким целям:
- «Оформить» отношения: очертить допустимое и недопустимое. Как пишет один коллега: «Границы напоминают клиенту и психологу, что отношения между ними — терапевтические. А значит, отношения эти никогда не смогут быть чем-то иным. Но на то, что есть, можно положиться».
- Создать такие условия, при которых терапия будет не только максимально рабочей, но и максимально этичной и бережной: 1. защитить клиента, который находится в уязвимом положении; 2. минимизировать возможность терапевта использовать свою власть, сознательно или неосознанно, во вред клиенту.
- Дать обоим участникам возможность выстроить отношения двоих взрослых людей.
Друг мой, на котором я иногда проверяю тексты, спросил: «Это что за БДСМ у тебя? Игры власти какие-то, уязвимое положение».
А вот так. Клиент всегда находится в уязвимом положении: обратиться за помощью и открыться другому — это уязвимость. Терапевт всегда обладает властью и возможностью влияния, что бы ни говорили об этом новейшие подходы, в том числе нежно любимый мной нарратив. Ну не бывает по-другому. Вопрос в том, как терапевт обращается с этой властью. Терапевтические границы, среди прочего, существуют, чтобы ограничить ее эксплуатацию во вред клиенту и/или в личных интересах. Эксплуатация эта, кстати, не обязательно осознанная. Чаще нет, чем да. Терапевта, который делает выбор и осознанно злоупотребляет властью, никакие границы, прописанные в этическом кодексе, скорее всего не удержат.
В терапевтических границах есть большие жирные «да»:
- установленный сеттинг: встречи проходят по оговоренному расписанию, в кабинете терапевта (если прием на дому, рабочее пространство должно быть отделено от личного и максимально нейтрально).
- регулярная оплата встреч.
- фокус в терапии всегда на клиенте.
- все, что происходит и говорится на встречах, строго конфиденциально. (Из этого правила могут быть исключения, но крайне редкие: если речь идет о вопросах уровня жизни и смерти).
- терапевт открыто отвечает на любые вопросы о своем опыте, образовании, профессиональных убеждениях, подходе и методах.
- терапевт и клиент открыто обсуждают прогресс и могут пересматривать цели.
- терапевт может предложить обратиться к другому специалисту, если процесс зашел в тупик.
И есть большие жирные «нет»:
- двойные отношения между клиентом и терапевтом: совместный бизнес или инвестиция одного в проект другого, оказание любых услуг за пределами терапии, совместное занятие какой-то деятельностью, романтические отношения и секс. Секс из всего списка — самый строгий, страшный запрет.
- активное вмешательство терапевта в жизнь клиента: организовать ему свидание с кем-то из знакомых, устроить на работу и т. д. Не нужно путать с действиями терапевта, которые допустимы в некоторых подходах и при некоторых запросах: например, выйти на прогулку с клиентом, который боится открытых пространств, или сходить в банк с тем, у кого социофобия. Это не про вмешательство и управление жизнью человека, а про соприсутствие и поддержку.
- терапевт решает свои проблемы за счет клиента: например, просит об услугах, помощи, контактах, подарках.
- во время сессии терапевт занят чем-то другим: отвечает на звонки, обедает, читает фейсбук (и да, это все реальные случаи).
- на сессии терапевт обсуждает других клиентов и их опыт.
А еще есть серая зона.
Например, клиент на сессии явно мерзнет. Может ли терапевт предложить ему свитер? Или клиент на волне переживаний хочет обнять терапевта. Пойти навстречу или уклониться от объятия? Клиент просит оплачивать работу не по сессиям, а один раз в конце месяца — лучше согласиться или настоять на правилах как для всех? Или вот у клиента свадьба, и он приглашает своего терапевта. А что если приглашения не было, но это свадьба общего знакомого, о котором не было известно, и они столкнулись на церемонии? Как себя вести?
Нарушение границ в терапии — и неважно, с чьей стороны, — чаще всего имеет символический смысл. Своим действием человек сообщает о чем-то, для чего прямо сейчас не нашлось другой формы. Скорее всего, формы не нашлось потому, что человек не очень хорошо осознает (или совсем не осознает) свою потребность.
Вот объятие, например: после особенно эмоциональной сессии клиент на пике переживаний хочет обнять терапевта. Прямая обязанность терапевта в этот момент — задать себе вопросы: что клиент на самом деле делает, когда раскрывает руки для объятия? что он на самом деле хочет получить? хорошо ли для него, если я пойду навстречу и дам ему это? В каждом случае — свой ответ. Выбор его строится на знании клиента, его особенностей и истории.
Точно так же можно рассматривать нарушение границ со стороны терапевта: а он-то что делает на самом деле? Вопрос этот специалист должен задавать самому себе, а при необходимости нести его на супервизию или личную терапию.
По идее, границы в терапевтических отношениях сконструированы так, чтобы это могли быть отношения двух взрослых людей. Но в процессе неминуемо происходят нарушения, причем с обеих сторон: действием ли, словом ли (да, словом тоже можно — заговорить о табуированной теме, например, или задать вопрос, который будет воспринять как «вал напролом»). Эти нарушения и реакция на них — каждый раз уникальный случай, который требует внимания и бережного разбора: что на самом деле произошло? почему? с какой целью? А в разборе всплывают желания и потребности. Страхи и трудности. Особенности человека. Скрытое проявляется.
Словом, отношения клиента и терапевта становятся этаким мини-зеркалом, в котором отражаются отношения клиента и мира. А также терапевта и мира. Это зеркало еще и волшебное, оно не только отражает, но в нем можно что-то менять, и эти изменения могут потом прорастать и в большом мире за пределами кабинета.
Уф. Как всегда, попробовала объять необъятное и уместить его в относительно недлинный текст. Задавайте вопросы, если они есть!
Да, и важный пост-скриптум: границы в терапии, как и в жизни, должны быть гибкими. Граница ведь — это как забор. Цель его — разделение. Так вот разделение это должно быть во благо и людям, и отношениям. Это значит, что где-то его, безусловно, нужно укрепить. А где-то наоборот, ослабить, понизить или подвинуть. Перестраивать так, чтобы становилось лучше.
Звучит это просто, конечно. А на деле — чертовски сложно.
