Суицидальные клиенты: как себя вести терапевту
За время подготовки к защите и поездки на эту самую защиту накопились вопросы из личных сообщений, на которые обещала ответить.
Вопрос: «Как реагировать терапевту, когда клиент проявляет желание убить себя или покалечить? Куда обращаться, кому звонить, нужны ли телефоны родственников или доверенных лиц?»
Сразу хочу сказать, что у меня нет специализированной подготовки для работы с суицидальными людьми — а такая подготовка, считаю, нужна для работы. Нам читали курс суицидологии в университете, обширный и детальный. Но в нем не было сказано почти ничего о том, что же делать, если к тебе в кабинет пришел человек с намерением убить себя или нанести себе серьезный вред. Такой опыт у меня был — в практике и, неожиданно, во время публичной тренировочной консультации на учебной программе. По моему опыту, обширные знания не спасают от растерянности. А цена ошибки с таким клиентом особенно высока. Поэтому я очень за программы подготовки, которые давали бы алгоритмы и позволяли их натренировать.
Это вступление вот к чему: я могу говорить о работе с суицидальными клиентами в силу своих знаний и совсем небольшого опыта. Поэтому вместо универсального ответа «Как реагировать терапевту» напишу, чем бы руководствовалась я сейчас, если бы такой клиент ко мне пришел.
🔹У меня должна быть личная «проходимость» в теме. Если причинение себе вреда/лишение себя жизни попадает мне в собственное больное или у меня есть сильные убеждения, связанные с этой темой, которые мне трудно отложить на время сессии и не давать им влиять на процесс, я рискую бессознательно начать работать в своих интересах, а не в интересах клиента. Доказывать ему что-то, уговаривать, осуждать, переубеждать. А это не то, что будет во благу клиенту и процессу.
🔹У меня должны быть контакты коллег из разных областей, к которым я могу направить клиента. когда нужна диагностика, назначение медицинской терапии или наша работа невозможна по весомым причинам. Также желательно если не иметь под рукой, то знать, где можно найти номера горячих линий, по которым человек может получить немедленную помощь. Список контактов передать клиенту.
🔹Я должна очень чутко прислушиваться к клиенту. Цель самоубийства/сэлф-харма — это найти решение. Сейчас для клиента это решение почему-то самое подходящее. Решение чему? И почему оно выглядит именно так? Чего с помощью этого решения он хочет добиться? Решение это может находиться в плоскости сознания, а может быть бессознательным. В любом случае, моя задача — его обнаружить.
🔹Мне нужно установить контакт и поддерживать его. При этом есть очень четкая территория, на которой мне нужно оставаться. Метафорически говоря, клиент с намерением убить/покалечить себя находится в очень темном месте. Я могу позвать его, проложить в это место связь, могу даже сходить туда за ним. Но нельзя садиться там рядом и сидеть вдвоем в этом темном месте. Я — тот человек, который должен быть на стороне жизни. Это не про то, что я буду говорить клиенту, как поступать, как строить взаимодействие. Это про мое состояние. Про что-то очень тонкое, трудноописуемое. Про то, где прямо сейчас моя душа и чему она служит — жизни.
🔹Душевная теплота, поддержка, интерес с моей стороны — да. Морализаторство, осуждение, манипуляции, собственный испуг — нет.
🔹Три ступени: 1. снизить остроту состояния — если оно острое, разобраться с тем, что есть здесь и сейчас; 2. понять, с чем связано намерение убить себя или причинить себе вред; 3. работа над тем, что поможет найти другое решение, изменить что-то в ситуации, выйти туда, где выносимее и лучше. Сюда может входить работа по созданию безопасного дома и окружения, осваивание копинговых стратегий и инструментов, написание списков действий, которые могут помочь успокоиться, и людей, к которым можно обратиться за поддержкой, составление планов действий на случай, если желание причинить себе вред снова обостриться. Я могу предлагать клиенту техники и инструменты, а планы, списки и т. д. должны быть совместной работой, так человек активно включает в помощь себе.
По поводу того, куда обращаться и кому звонить. Здесь есть три фактора: местное законодательство, которое может требовать передачу данных о таких клиентах, профессиональная этика и принцип конфиденциальности, и личная оценка и ответственность. Есть ли у меня веские причины полагать, что о намерениях клиента и/или его состоянии нужно сообщить его близким и таким образом нарушить принцип конфиденциальности? Этика говорит, что нарушить его можно, когда речь идет о сохранении жизни и здоровья клиента. Если не требуется срочное принятие решения, я буду консультироваться со своим супервизором. Если требуется, принимать это решение самостоятельно и нести за него ответственность.
