Разговаривайте с мудаками

Это будет, пожалуй, мой самый нетолерантный и претенциозный текст.

Я работаю в игровой индустрии. Мне всегда очень сложно объяснить, чем же я занимаюсь, потому что, хоть я и кажусь себе важной шишкой, на деле я просто менеджер среднего звена и создаю информационный шум. Но я, естественно, представляюсь себе дирижером оркестра. Хотелось бы, конечно, венского симфонического, но посмотрим фактам в лицо: максимум, на что я претендую, — пекинская опера. Игра на рынке — это музыкальное произведение. Бездушные закорючки на нотной бумаге с пометками на полях: “con forza!”, “ad libitum!”, “molto donato!”. Моя задача: не отступая от замысла автора, угодить массовому зрителю, чтобы он хорошо проводил время, поменьше уходил с концертов и побольше покупал билеты. У меня для этого есть набор музыкантов с инструментами и примерное понимание, как махать палочкой так, чтобы зрители понимали, что происходит, а автор в гробу своим вращением не породил релятивистскую струю.

Так вот, возвращаюсь к, собственно, теме этого текста. Коллеги и товарищи частенько недоумевают, почему я общаюсь с игроками моего проекта лично. Я и сама периодически об этом задумываюсь, выдергивая очередной седой волос из моей окладистой бороды. Для перевода с игроковского на человеческий существуют волшебные люди — комьюнити-менеджеры, — которые умеют остужать горящие дерьеры, останавливать вентиляторы, разбрызгивающие экскременты, и заставлять даже самых тугоухих, слышать основную линию партии. Зачем же я это делаю сама?

Нам с вами в жизни повезло. Мы родились в самом центре Красной площади в семье сказочно богатых инженера и учительницы, закончили от безделья хороший вуз, после которого нам сразу предложили престижную работу, и теперь живем в собственной трёшке на патриках, ну или где там сейчас люди живут. На самом деле, нам действительно очень повезло. Знаете, некоторым людям очень просто сесть на шпагат. Некоторым — на два стула. Нам с вами просто понять: чтобы совершить работу A, нужно приложить силу F. А им — нет. Им все должны, они постоянно недовольны.

Вы думаете, что мудаки из названия моего текста — это они? Нет, мудаки — это мы. Мудак — это я. Пишу претенциозные тексты, шучу несмешные шутки, делаю вид, что все знаю, учу их жизни. А на деле им бы меня учить: я не имею ни малейшего понятия, что такое жизнь. Они знают жизнь, потому что они её создают. Мы работаем на них. Делаем продукты для них. Придумываем слоганы для них. Проводим для них мероприятия. Показываем им баннеры. Считаем их конверсию и ретеншн. Мы думаем, что всё понимаем, когда переводим их в цифры. Но так ты никогда не поймёшь, что пушку твою они так хорошо покупают не потому что ты такой охуенный, а потому что ты, долбоёб, баланс неправильно посчитал и она ваншотит через всю карту. Они — наши капризные зрители. Мы должны бороться за них, холить и лелеять, потому что у них на выбор есть куча таких же оркестров. Нужно это помнить. Я периодически забываю и начинаю выёбываться в медиуме перед вами. А на самом деле только они позволяют нам заниматься любимым делом, играть на тромбоне и размахивать палочкой. Поэтому иногда нужно засунуть палочку себе в жопу, вылезти из оркестровой ямы и спросить у зала, как лучше: “con dolcerezza” или “con passion”, потому что ты, блять, не дирижер, а хуйня какая-то все равно.