Пресс-релиз BFU относительно законопроектов о регулировании криптоиндустрии

На этой и прошлой неделе в Верховную Раду было внесено сразу два законопроекта, целью которых является определение статуса криптовалют и связанных с ними явлений (майнинг, криптовалютные биржи, деривативы, технологии блокчейна и пр). Совет директоров Bitcoin Foundation Ukraine — первой украинской общественной организации, созданной в 2014 году и поддерживающей с тех пор развитие криптовалютной индустрии и технологий блокчейн в стране — проанализировал текст законопроектов при участии компании Juscutum.

В первую очередь можно отметить готовность Украинского парламента рассматривать криптовалюты как часть гражданских свобод и не следовать наметившейся тенденции во многих странах “запретить, а затем разбираться”. Приятно осознавать, что украинские парламентарии видят в развивающейся криптоэкономике важную инновационную и прогрессивную составляющую и, в целом, подходят к вопросу с либеральных позиций.

Вместе с тем, должны обратить внимание на значительную сырость законопроектов, их популисткую составляющую, неполноту применяемой терминологии, а, самое важное — непрозрачный характер их создания.

К разработке законопроектов в должной мере не была привлечена экспертная среда. Хорошей практикой западных стран является активное участие в разработке законопроектов представителей бизнеса, общественных организаций, индустрии. В Украине за последние пять лет сформировался достаточно мощный пласт бизнеса и экспертов, действующих в области криптовалют, включая майнинговый бизнес, биржи, стартапы, венчурные фонды, IT-компании, ведущие разработку ПО на основе технологии blockchain, уже получившие мировое признание, и корпоративный сектор, занимающийся инвестициями в исследование и развитие технологий, включая аудиторские компании большой четверки и украинские офисы таких IT-гигантов как Microsoft, IBM и другие.

Кроме того, в стране уже успешно проведен ряд реформ и технологии блокчейна внедрены в работу государственных органов на различных уровнях — и мы имеем экспертную и профессиональную среду, реализующую и сопровождающую эти проекты.

Несмотря на это ни один представитель из этой индустрии не был включен в состав рабочих групп, занимавшихся подготовкой обоих законопроектов! Bitcoin Foundation Ukraine (BFU) выражает крайнюю озабоченность этим фактом. Как старейшая организация страны, приложившая немало усилий к развитию криптоиндустрии и применению технологий blockchain в государственном и частном секторе мы ожидаем пересмотра состава рабочих групп и экспертную доработку законопроектов до их подачи в профильные комитеты.

Директора BFU с 2014 года были одними из организаторов внедрения технологии блокчейн в правительстве — подписание меморандумов с ведущими мировыми компаниями и перевод на блокчейн аукциона СЕТАМ и государственного земельного кадастра (К. Ярмоленко), вели активный диалог с органами власти (НБУ; Министерство юстиции; Министерство экономики; Министерство финансов; государственное Агентство электронного правительства — К. Ярмоленко и М.Чобанян). В БФУ также входят представители бизнеса — крупнейших поставщиков майнингового оборудования (Hotmine, А.Момот), криптовалютных бирж (М.Чобанян) разработчиков программного обеспечения с мировым именем (Ambisafe, А.Дубецкий ), юристы (Juscutum, А.Афян), ученые (BICA Labs, М.Орловский).

Оба законопроекта изобилуют законодательными несостыковками, недостаточной степенью понимания отраслевой специфики, “белыми пятнами”. Самое главное, что в них отсутствует — это цель принятия. Из сформулированных положений невозможно понять, на какой социальный эффект рассчитывают депутаты, кроме того, чтобы попасть в ленты новостей. Стоит ожидать, что оба данных законопроекта не смогут пройти голосования, а станут очередными памятниками украинскому парламентскому пиару.

Ниже мы даем детальный анализ законопроектов, подготовленный компанией Juscutum по просьбе BFU.

Здесь и далее ЗП1 мы именуем законопроект №7183 от 06.10.2017 поданный народным депутатом Ефремовой И.О., ЗП2 — законопроект №7183–1 от 10.10.2017 поданный депутатом Рыбалкой С.В. Авторский коллектив первого законопроекта выглядит более широким (5 депутатов). Несмотря на это, он кажется значительно менее технически проработанным. В первом законопроекте определение криптовалюты как программного кода, который является объектом интеллектуальной собственности, ставит ее в один ряд с картиной или стихом, которые также являются объектами интеллектуальной собственности. Это крайне спорная позиция, потому что из этого положения должна следовать и возможность выплаты роялти, и срок охраны авторским правом. В первом законопроекте определение криптовалюты как программного кода, который является объектом интеллектуальной собственности, ставит ее в один ряд с картиной или стихом, которые также являются объектами интеллектуальной собственности. Это крайне спорная позиция, потому что из этого положения должна следовать и возможность выплаты роялти, и срок охраны авторским правом.

При этом, в ЗП указывается, что криптовалюта выступает объектом мены, и на нее распространяются все правомочности права собственности. Но если учесть, что криптовалюта — это программный код, неимущественные права на который невозможно отчуждать, то логичным выглядит вопрос, можно ли применять право собственности к криптовалюте с таким определением.

Далее ЗП1 содержит обязательство субъекта права собственности сохранять данные проведенных транзакций в течении 5 лет, каким то образом защищать криптовалюту и отвечать за целостность системы блокчейн…Дело в том, что участник транзакций с криптовалютой никак не может повлиять ни на сохранность, ни на защиту данных, потому что, криптовалюта основана на системе блокчейн, идея которой заключается в том, что она immutable, то есть за ее целостность и сохранность в принципе переживать не стоит, участникам транзакций так уж точно. Это делает обязательство сохранять данные и в принципе как-либо влиять на защиту криптовалюты по сути невыполнимым и совершенно useless.

Второй законопроект приравнивает криптовалюту к финансовому активу, приближаясь к позиции Японии. Из этого следует, что для проведения транзакций с таким активом понадобится лицензия, что законопроект тоже описывает (статья 5). Также в ЗП2 появилось определение дериватива на криптовалюту. Но с учетом того, что на сегодняшний день рынок вторичных ценных бумаг не урегулирован, практической ценности это положение не содержит. А так как отсутствуют правовые механизмы эмиссии деривативов в Украине — это также не решает проблем с ИСО, природа токенов которого во многих случаях близка к деривативам. Что хотели определить авторы в положении о деривативах — остается загадкой.

ЗП2 содержит положение, которое может быть истрактовано как обязательство покупать и продавать криптовалюту только через финансовых посредников. Напрямую из положений ЗП это не следует, но определение статуса инвестора дает возможность сделать такой вывод.

В ЗП1 регулятором рынка криптовалют выступает Нацбанк. В то же время операции с криптовалютой определены как бартерные. Возникает вопрос, почему к регулированию гражданско-правовых отношений (бартера) привлекается финансовый регулятор. Здесь видна явная алогичность и несоответствие с полномочиями Нацбанка.

В ЗП2 формируется двухуровневая модель регулирования. На нижнем уровне это саморегулируемые организации (биржи), которые также являются субъектами первичного мониторинга операций с криптовалютой. Верхний уровень — центральный финансовый регулятор, у которого есть полномочия на подготовку лицензионных правил работы бирж и выдачи таких лицензий.

В ЗП1 определение майнера выглядит несовершенным, так как его отличительные признаки — использование системы блокчейн для получения прибыли и ее поддержание очень схоже с другими определениями такого законопроекта (криптобиржи и пользователи криптовалют). Также ЗП оставляет открытыми вопросы аудита криптовалюты, намайненной центром, и ее конвертации в фиатные средства для покрытия операционных издержек центра.

В ЗП2 используются довольно популистские (декларативные) заявления о стимулировании майнинига. Но пока очень трудно представить их практическое применение. Здесь уже упоминается о тарифах для майнинга и возможности налогообложения прибыли в криптовалюте, но нет никаких механизмом для реализации этих пунктов. В двух законопроектах слово «майнинг» присутствует, и на этом их регулирование оканчивается. Никаких особых изменений в сравнении с текущим статусом (отсутствие отдельных норм) оба законопроекта не привносят.

Оба ЗП не содержат упоминаний об ICO, и никак не влияют на возможность его проведения в Украине. Только в ЗП2 есть определение деривативов на криптовалюту, но ничего о статусе токенов оттуда почерпнуть нельзя.

В вопросах налогообложения операций с криптовалютой оба ЗП ссылаются на Налоговый кодекс, в который в будущем только планируется вносить изменения.

В ЗП1 не упоминается о процедурах АМЛ/КУС при совершении операций с криптовалютой.

В ЗП2 все требования по АМЛ/КУС будут определяться центральным финансовым регулятором в лицензионных требованиях.