Миллиарды рублей нацпроекта “Экология”: решение проблемы или — новые полигоны подобные “Красному Бору”?
О том, что “Росатом” подключится к решению проблемы полигона “Красный бор” было официально сообщено Смольным 18 марта. Проблема подавалась в информационное поле как решенная. Несмотря на то, что даже в исходном пресс-релизе было написано, что это только планы:
“Решение о выборе оператора и финансировании рекультивации может быть принято Правительством РФ в рамках федерального проекта “Чистая страна” национального проекта “Экология”. Распоряжением Правительства РФ необходимо утвердить источники финансирования, заказчика и порядок привлечения исполнителя”.
Телеканал “Санкт-Петербург” в этот же день вообще дал триумфальное: “Личное участие главы города и федеральные деньги. Ситуация вокруг полигона промышленных токсичных отходов (I- II класс опасности) “Красный бор” максимально близка к тому, чтобы перейти из разряда проблем, о которых все говорят, в плоскость практических решений. Об этом Александр Беглов договорился с руководством “Росатома”.
После этого в СМИ города тема полигона практически не поднималась.
Еще через месяц интересный и чуть более конкретный материал появляется на Znak.ком, где со ссылкой на министра Кобылкина пишется буквально следующее:
“…исполнителем работ может выступить Росатом. При этом к проекту также может быть привлечена финская компания “Фортум”, которая также готова принять участие в его финансировании.
“Схема следующая: мы заберем этот объект на министерство природных ресурсов и будем заказчиком по исполнению этих работ. Деньги включены в программу „Чистая страна” национального проекта „Экология”. Мы понимаем структуру, масштаб проблемы, и на сегодняшний день, в принципе, уже сложена „дорожная карта” ликвидации этого объекта”, — сказал Кобылкин”.
Я с 2015 года поглядываю за ситуацией вокруг “Красного бора”. Не с точки зрения активиста-эколога, а с рациональной точки зрения. Мне интересно, победят ли здравый смысл и современные технологии или продолжится гром речей и обсуждение программ / проектов, каждая и каждый из которых сопровождается тратой немыслимого количество денег на шум. Пока происходит всё — вы сами знаете, как, но надежда есть.
Просто потому, что надежда есть всегда. Но в случае с “Красным бором” вопросов больше, чем какой бы то ни было надежды. И вот почему.
Упомянутая уже мной страница с новостью о министре Кобылкине содержит еще одну ссылку — о практическом опыте рекультивации структурами “Росатома” свалки в Челябинске.
Спойлер: получилось крайне плохо, потому как никогда данные структуры эти не разрабатывали проектную документацию в сфере обращения с отходами I-IVклассов опасности, не имеют специализированной техники, специалистов и непосредственного опыта для работы на подобных объектах. Являясь компанией мирового уровня в области обращения с ядерными отходами, не имеет “Росатом” (и дочки его) технологий обращения с отходами I — II — (III и IV)классов опасности.
Именно отсюда подозрения, что не справятся самостоятельно и с полигоном “Красный Бор”. Отчего к ликвидации опасного объекта привлекают финскую компанию “Фортум” и/или кого-нибудь ещё.
А каким способом будут проводить рекультивацию?! Ведь общественное мнение до сих пор с предубеждением относится к строительству завода по сжиганию отходов высоких классов опасности и за последние годы какой-то работы в этом направлении в медиаполе заметно не было? Неужели, планируют вывозить содержимое в Финляндию, на уже существующие заводы? Было бы интересно узнать об этом решении мнение финской экологической общественности.
Если кто-то смеется сейчас, то очень зря: вариант с транспортировкой опасных отходов железной дорогой (интересно как это получится с учетом нормы естественной убыли по массе при перевозках по железным дорогам?) — один из всерьез предлагаемых иностранными экспертами… К сожалению.
Для “Росатома” и его дочек “Красный бор” — это всего лишь один из этапов. Это “кирпичик” в выстраивании целой отрасли по обезвреживанию отходов I-II классов опасности, которую им поручено Президентом создать. Отрасли, в которой должны быть и технологии, и бизнес-процессы, и менеджмент и — результат.
Потому и предположу, что эпизод с “Фортумом” — не более чем локальный эпизод. Не получится или получится не так, для всей отрасли не столь критично. Критично для Петербурга и его жителей. Но мы понимаем, что на бумаге оно выглядит оптимистичнее.
А что отражается на бумаге?
Никаких сомнений нет в том, что если важность системного подхода понятна обывателю, то в масштабе нацпроекта “Росатом” об этом думает в первую очередь. Тем более, что в планах замахнуться на 37 млрд рублей под программу. Включая 18 млрд из федерального бюджета. Остальное — “внебюджетные источники” (деньги инвесторов, которых еще нужно привлечь ГК “Росатом”).
Кроме того, в рамках ПМЭФ-2019 Российский фонд прямых инвестиций (РФПИ), суверенный фонд Российской Федерации, объявляет о партнерстве с ГК “Росатом” в целях реализации федерального проекта “Инфраструктура для обращения с отходами I-II классов опасности” (ОПВК): “Партнерство РФПИ и ГК “Росатом” направлено на поддержку выполнения задач национального проекта “Экология”. Оно позволит создать производственную инфраструктуру, позволяющую повысить уровень эффективного использования вторичных ресурсов, стимулировать развитие российской технологической базы отрасли обращения с отходами. Для современных предприятий будут применены наилучшие доступные технологии, соответствующие лучшему мировому опыту и всем требованиям законодательства РФ”. Особо уточняется, что Федеральный проект предусматривает, в частности, создание единого федерального оператора по обращению с ОПВК, формирование производственно-технических комплексов по обработке, утилизации и обезвреживанию таких отходов, единой информационной системы учета и контроля.
Это новость крайне важная: РФПИ инвестирует в 95% крупных российских сделок, являясь, по сути, их распорядителем. Участие Фонда в экологических проектах “Росатома” может служить гарантией той самой системности в подборе и привлечении партнеров с реальными технологиями и соответствующим опытом. Скорее всего, международным. Потому как российских проектов такого масштаба в принципе не существует.
В дополнение к вышесказанному, в свете происходящих на мировой арене событий — фокус у России направлен на Восток: Китай, Южная Корея, Япония.
Так получилось, что звезды сошлись или просто совпадение? Ведь вроде как больше полугода назад корейская компания “KC Green Holdings”, заручившись поддержкой корейского правительства, выступила с инициативой участвовать в проекте не только в качестве технологического партнера, а также, если верить содержанию письма, инвестора, готового инвестировать свои средства в проект и ищет российских партнеров для передачи технологий и налаживания совместного производства. Исходя из политического и санкционного давления на Российскую Федерацию, не часто встречающееся деловое предложение из-за рубежа.
По информации, доступной с сайта компании видно, что компания не пустышка, а один из мировых лидеров в данной области. “KC Green Holdings” более 45лет занимается проблематикой обращения с опасными промышленными отходами, занята не только разработкой, усовершенствованием технологических решений и выпуском специального природоохранного оборудования, но и успешно эксплуатирует четыре завода собственного производства, где производится обезвреживание отходов I-II классов опасности.
Говоря же о сугубо российском опыте в этой области — пока это опыт успешного освоения государственных средств ведущими российскими научными и исследовательскими институтами, которые готовы взяться за все, где платят деньги, но не спрашивают за результат. Что хорошо прослеживается на примере всей новейшей истории полигона “Красный бор”. Не говоря уже об отсутствии в российском видении обезвреживания отходов систем on-line мониторинга выбросов и полной автоматизации технологических процессов.
Далее, кадры.
По направлению федерального проекта “Инфраструктура для обращения с отходами I-II классов опасности” ответственным от “Росатома” везде упоминается директор блока по развитию и международному бизнесу Госкорпорации “Росатом” Кирилл Комаров.
Ему же подчиняется недавно образованная исключительно для создания и эксплуатацией инфраструктуры по обращению с отходами компания ООО “Русатом Гринвэй” — дочерняя компания Госкорпорации “Росатом”, единственный учредитель — АО “Атомэнергопром”. Внутри самого АО “Атомэнергопром” на должность руководителя экологического проектного офиса некоторое время назад был принят Лебедев Андрей, сын члена Совета Федерации от Нижегородской области Владимира Лебедева. А имя последнего часто упоминается в коррупционных скандалах вокруг… мусорной тематики.
Теперь ООО “Русатом Гринвэй” в соответствии с приказом Госкорпорации от 04.07.2018 №1/571-П назначено отраслевым интегратором в области обращения с отходами производства и потребления и принимает участие в реализации Национального проекта “Экология”, а также программы “Чистая страна”. Генеральный директор — Дмитрий Хватков.
Все это с гордостью и крупным шрифтом написано на сайте ООО. И все. Кроме этих деклараций на сайте больше нет ничего. Контакты еще. Ну, такое. А время идет очень быстро. До конца 2024 года остается всего ничего.
Кобылкин сообщил, что по программе “Чистая страна” предусмотрена ликвидация экологического ущерба по целому ряду объектов. Первые результаты ожидаются уже в 2020–2021 годах. “Мы приступили уже в Нижегородской области к ликвидации объектов [накопленного экологического ущерба], знаменитые объекты „Черная дыра”, „Белое море”, „Игумново” — эти объекты уже в активной стадии реализации, и планируем, что в 2020–2021 годах мы уже какие-то результаты будем получать по ним”, — приводит его цитату все тот же Znak.ком.
“Какие-то результаты” за пару лет до завершения национального проекта. Звучит так, словно перенос сроков — дело практически решенное и поручение председателя правительства исполнять не особенно-то и собираются. Субъективное мнение мое, но я просто натурально чувствую контекст.
И кем планируется достигать эти самые результаты? Проектами Лебедева и Хваткова?
Ранее Лебедев-младший трудился над ликвидацией трёх знаменитых объектов экологического ущерба в г. Дзержинске (Нижегородская обл.) — “Чёрной дыры”, “Белого моря” и полигона “Игумново”. Местные СМИ писали, что работы не были выполнены, деньги испарились, а управляющий компанией-подрядчиком ООО “Экорос” Михаил Морозов оказался за решеткой.
Кроме того, Андрей Лебедев трудился директором по развитию ЗАО “Управление отходами — НН”, контролируя ряд полигонов. Позже ФСБ с удивлением выяснила, что компания работала без лицензии, и возбудила уголовные дела за незаконное предпринимательство… Неужели на новом месте работы, в “Росатоме”, методы работы будут другими? Возможно, но все таки вызывает сомнение.
В черновом варианте федерального проекта “Создание инфраструктуры, обеспечивающей безопасное обращение с отходами I-II классов опасности” нет никакой конкретики. Главный результат нацпроекта — создание федерального оператора и передача к 2024 году 75% отходов 1–2 классов опасности, образующихся в России, данному оператору. По тарифам, установленным “Росатомом” и ФАС России. Никаких других показателей и результатов в федпроекте нет. Можно не перерабатывать или уничтожать отходы, а — закапывать. Как оно десятилетиями до этого и делалось. Это что, результат пяти лет работы национального проекта?
Остается вопрос, где инфраструктура для обезвреживания отходов I-II классов опасности, и кто ее будет создавать!?
Уже в 2019 году Андрей Лебедев и “Русатом Гринвэй” должны “выбрать технологии”, а в 2020–2023 гг. “построить универсальные комплексы”. Которые в проекте проекта описаны как “Межрегиональные производственно-технические комплексы по обработке, обезвреживанию и утилизации ОПВК — современные производственные объекты производительностью порядка 50 тыс. тонн в год, включающие в себя комплекс специализированного технологического оборудования, машин, механизмов, установок по обработке, утилизации, обезвреживанию, мест накопления и объектов размещения отходов, функционирующих в целях уменьшения массы отходов, изменения их состава, физических и химических свойств для обеспечения технологически максимально возможного снижения степени экологической опасности, уровня негативного воздействия отходов на здоровье человека и окружающую среду за счет понижения класса опасности отходов, минимизации образования “хвостов” в процессе их переработки, жесткого контроля и обеспечения минимальных сбросов и выбросов загрязняющих веществ в окружающую среду”.
Есть ли разница между “привлечь партнера с технологиями и опытом” и “заключить контракты с поставщиками оборудования”? В первом случае будет результат, но может не получиться увести часть денег на сторону. Цена вопроса, напомню — несколько десятков миллиардов рублей. Почти половина из них — внебюджетные. То есть, не подразумевающие действительно строгих обязательств по отчетности, которые накладывались бы при использовании средств государственного бюджета.
Вот поэтому новость об участии в проектах ГК “Росатом” РФПИ — хорошая. Потому как Фонд не будет участвовать в “серых схемах”, цель которых закупка и поставка в страну разрозненного оборудования или комплектующих для утилизации. РФПИ интересно системное взаимодействие с инвесторами. Теми же корейскими, японскими, китайскими. Еще и потому, что развитие инвестиционного сотрудничество с Азиатским регионом — одна из стратегических задач для страны на данном этапе.
Originally published at http://spb.media on July 20, 2019.
