Как сдать ЕГЭ и не сойти с ума

Дети в аду, родители в мыле: подготовка к единому госэкзамену вышла на финишную прямую. Coda выяснила, как и зачем среднее образование реформировали таким образом, что в старших классах дети не учатся, а только готовятся к ЕГЭ.

С начала эксперимента с ЕГЭ в 2001 году вокруг этого «страшного зверя», как называет экзамен министр науки и образования Ольга Васильева, ведутся яростные споры. Даже глава ведомства, которое как бы отвечает за это явление, признает, что все, что связано с Единым государственным экзаменом, остается «мифами, сказками и преданиями». В онлайн-интервью для официального портала Минобрнауки «ВКонтакте», посвященного ЕГЭ Васильева признала, что

до сих пор нет не только согласия, но и понимания, что такое Единый государственный экзамен, как это работает и главное — для чего.

В теории это выглядит так. Все одиннадцатиклассники, и в отдаленном горном селе, и в престижной московской школе, в один день сдают одинаковый экзамен, получают до 100 баллов, подают документы в вузы, которые могут выбирать лучших абитуриентов. На практике же конкурс в лучшие университеты так велик, что туда попадают только дети с портфолио — с дипломами олимпиад, собственными исследовательскими проектами, значками ГТО и так далее. При этом правила все время меняются, и родителям, с одной стороны, предлагают копить «портфолио» с первого класса, а с другой — никто не знает, что принесет дополнительные баллы, а что — нет.

Важное новшество: теперь перед поступлением можно экстренно забеременеть — молодым мамам решили давать три лишних балла при поступлении.

ЕГЭ придумали для двух вещей: во-первых, уравнять шансы у всех детей и облегчить выпускникам из провинции доступ в престижные университеты, во-вторых, уменьшить разрыв между средним и высшим образованием и придумать универсальный измеритель качества образования. И с тем, и с другим возникли определенные проблемы.

Единый измеритель

«Объективной картины знаний, как мне кажется, ЕГЭ не дает ни по одному предмету, — считает Оксана Беляева, репетитор по русскому языку из Санкт-Петербурга, ведущая онлайн курсов „ОК ЕГЭ“ и администратор волонтерского онлайн проекта „ЕГЭ 100 баллов“, где выпускники помогают готовиться друг другу. — На нашем проекте работают в качестве кураторов ребята со всей страны, до 1000 человек в течение года — это достаточно репрезентативная выборка. Могу сказать, что результаты экзамена у этих ребят очень разные и не всегда зависят от уровня знаний».

Причина в том, как устроены задания единого госэкзамена, на которые жалуются преподаватели по всем предметам.

«Например, для того, чтобы получить высокий балл по русскому языку, нужно хорошо написать сочинение, — говорит Беляева. — Оно оценивается двумя экспертами, и, как говорят составители, все 12 критериев оценки совершенно прозрачны и объективны. Однако сложность в том, что проблему в предложенном тексте нужно формулировать именно так, как видят ее составители задания, а не так, как школьник ее понял».

На горе от ума часто жалуются учителя-биологи, потому что биология 60-х годов, представленная в школьных учебниках и тестах ЕГЭ, существенно отличается от современной.

Школьники, которые действительно увлекаются предметом и знают больше, чем написано в учебнике, часто не попадают в ответы составителей ЕГЭ.

Учитель химии московской школы № 192 Денис Жилин считает, что система ЕГЭ категорически не подходит к его предмету: «Химия — это условная наука о хитрых веществах со сложным поведением, которое зависит от множества факторов — измени их, и любые, даже самые простые школьные реакции пойдут не так, как в учебнике. Задания ЕГЭ, в которых нужно выбрать ответ, противоречат самой сути химии как науки».

По мнению педагога, на ЕГЭ нет места эксперименту, эти задания не связаны с химическими знаниями и не имеют никакого отношения к реальной химии: «Я составил список из 80 органических реакций, которые представлены на ЕГЭ — четверть не имеет никакого практического значения, еще минимум четверть из них не идет вообще или идет не так, как написано — я честно попытался экспериментально провести большинство этих реакций. Ученик, который сдает ЕГЭ, должен знать не химию, а «что имел в виду автор». Эти задания явно придумывали люди, которые уже давно не ставили экспериментов и не работали с детьми».

Даже математика, которая, казалось бы лучше всего подходит к тестовому формату, и то вызывает нарекания. Несколько лет назад этот экзамен разделили на базовый уровень, который является обязательным для всех выпускников, и профильный, который сдают те, кто поступает в соответствующие вузы. Так вот, базовый уровень, по мнению многих экспертов, может сдать и третьеклассник. А профильный уровень, который вынуждены сдавать не только те, кто собирается на мехмат МГУ, но и будущие архитекторы или социологи, например, такой сложности, что даже сами составители признаются, что некоторые задачи требуют на решение больше времени, чем есть на ЕГЭ, и они под силу только выпускникам спецшкол. В 2016 году по этому поводу составили петицию президенту: «Учащиеся должны иметь возможность поступления в вуз на базе школьного образования», — отмечалось там.

Обеспечение равенства: допросы, обыски и клетки

Сама процедура сдачи ЕГЭ в высшей степени недружелюбная. Ребенка заставляют сдать вещи, пройти через металлоискатель, охрану, он попадает в незнакомый класс с незнакомыми учителями, ему дают множество бумажек, которые нужно правильно заполнить. А перед этим весь год его пугали, что любое нарушение правил влечет за собой строгое наказание, а то и аннулирование результатов экзамена. Из ребенка, школьника, который пришел просто проверить свои школьные знания, он попадает в положение подозреваемого. Как бы ни был готов к предмету человек, в такой обстановке он испытывает шок и начинает делать ошибки, которые в нормальном состоянии ему не свойственны.

Время от времени Рособрнадзор приглашает родителей выпускников самим сдать ЕГЭ, в условиях приближенных к реальным — «чтобы все поняли, что ничего страшного здесь нет». Выходит ровно наоборот.

Сначала родители осознают, что они почти не понимают язык ЕГЭ: какие-то КИМы (контрольно-измерительные материалы), ФИПИ (Федеральный институт педагогических измерений), спецификации, кодификации, МЦКО (Московский центр качества образования).

«Может быть это и неплохо, — философски заметил на это один папа, рискнувший сдать этот экзамен, — пусть дети привыкают к жизни в нашем бюрократическом государстве».

Вокруг ЕГЭ создается атмосфера ужаса и бесконечного стресса. Главный источник демотивации — школа.

«У меня два сына-старшеклассника, накручивать начинают практически с 7-го класса, нервотрепка страшная, — рассказывает Елена Фролова, чьи дети учатся в Мурманской области. — Дети находятся под жутким прессом. А еще эти постоянные родительские собрания „сдачи ЕГЭ“! То одни книжки купить надо к экзамену, то другие. В результате получается что ни те ни другие не нужны, а сдавать будут вообще по третьим».

«Стрессовую обстановку вокруг ЕГЭ очень нагнетают учителя. В школе, по словам выпускников, чаще всего можно услышать: ты не сдашь, у тебя не получится, без репетитора не наберешь баллов, — делится своими наблюдениями Оксана Беляева. — С одной стороны, вероятно, учителя пытаются таким образом переложить ответственность за результаты на учеников, с другой, не исключено, что и сами боятся — те, кто сейчас работает в школе, не сдавали ЕГЭ, возможно, их самих пугает этот формат».

Учитель физики в лицее «Вторая школа» Георгий Арабули отмечает, что в целом не очень сложный для тех, кто знает физику, экзамен, дети заваливают из-за волнения и ошибок в оформлении. «Наши чаще всего срезаются на невнимательности. Если на олимпиаде можно предложить решение для сложной задачи и получить свои 4 из 5 баллов, то на ЕГЭ обсчитался, ошибся в записи — не получил свои 80 плюс. Как мы говорим, ЕГЭ не любит раздолбов. Поэтому даже в нашей физико-математической школе мы весь апрель посвящаем подготовке к ЕГЭ».

«Бывает, что ребенок, даже хорошо знающий, растерялся от стресса, не справился с нагрузкой высоких ожиданий: родители давят, или сам себя накрутил. Иногда такие дети пишут пробные ЕГЭ на 100 баллов, а сам экзамен — едва ли на 80», — замечает Оксана Беляева.

Черный рынок абитуры

«С помощью школы ЕГЭ получится сдать только на минимальный балл. Дело в том, что в заданиях ЕГЭ собрана вся программа за 11 лет, за год ее просто невозможно повторить, — говорит Николай Близнецов. Сейчас он учится на первом курсе социологического факультета ЮФУ, и еще школьником создал успешный образовательный стартап Examis. Парадокс в том, что, работая над одним из самых популярных онлайн-тренажеров для сдачи ЕГЭ, Николай и сам готовился к экзаменам с репетиторами по всем предметам. Как и 60% выпускников, и это только по официальным данным.

«Структура экзамена такова, что для того, чтобы его успешно сдать, нужны по большому счету не знания, а механическое нарешивание. Большинство тех, кто пользуется услугами репетиторов, это ребята, которые сами хорошо учатся — отличники и хорошисты. Те, кому нужны высокие баллы».

Только теневой рынок репетиторских услуг в России, по оценкам экспертов, составляет почти 30 миллиардов рублей.

Репетиторы были и до ЕГЭ, и единый экзамен с равными условиями должен был по этой индустрии ударить. Но на самом деле он ее только укрепил: зародилась альтернативная образовательная структура, целая отрасль бизнеса и даже инноваций. Растет и сектор онлайн-подготовки: сейчас его оборот оценивается в полтора миллиарда рублей.

Минимальная стоимость занятия с репетитором — от 1000 рублей, «звезды» стоят гораздо дороже. «Мой сын занимается с репетиторами по трем предметам. Мы выбирали на «Профи.ру» самых рейтинговых. Они обходятся в 10 тысяч рублей в неделю, то есть 40 тысяч в месяц наша семья тратит на подготовку к ЕГЭ», — рассказывает москвичка Екатерина Сомова.

Школьные учителя зарабатывают подготовкой к ЕГЭ: либо это платные курсы после уроков, иной раз добровольно-принудительные — «не будешь ходить, четверки в четверти не получишь», либо дополнительные платные уроки. Но чаще всего репетитор — вузовский преподаватель, который вынужден подрабатывать.

Самые успешные репетиторы сегодня — студенты. «Буквально первокурсники, которые сами серьезно готовились к ЕГЭ, готовят высокобалльников более уверенно и результативно, чем школа или подготовительные курсы.

«Они сами только что прошли все эти ужасы, знают подводные камни и умеют объяснить материал на понятном языке, умеют правильно мотивировать», — делится наблюдениями Оксана Беляева.

И все-таки равенство

«Можно сказать, что ЕГЭ — это путевка в жизнь, я вижу, как мотивированные дети стараются, готовятся и поступают в вузы мечты, и это не только столичные дети, родители которых имеют возможность отправить их к дорогому репетитору, — говорит Оксана Беляева. — Даже это несовершенство, когда существует такой разрыв в качестве, как это ни парадоксально, имеет свои положительные моменты. Если бы все школы готовили 90-балльников, конкурсы в университеты взлетели бы еще выше».

По данным Рособрнадзора, за последние восемь лет общее число вузов сократилось, практически в два раза, а государственных стало меньше в три раза. Конкуренция за бюджетные места растет, тем более, что подрастает поколение беби-бума начала 2000-х — их просто физически гораздо больше, чем тех, кто начинал сдавать ЕГЭ. Несмотря на то, что сегодня уже половины школьников после девятого класса уходят в колледжи (во многом из-за страха перед ЕГЭ), битва за места будет ужесточаться, ведь многие из колледжей все равно попадут в вуз, только сразу на второй-третий курс.

Сегодня средний проходной балл на топовые специальности рейтинговых вузов может быть больше ста баллов — то есть без значков ГТО, олимпиад, проектов и запланированной подростковой беременности туда просто не попасть. А в некоторых вузах по-прежнему недобор даже с минимальными баллами.

По словам бывшего министра образования и большого сторонника единого госэкзамена Владимира Филиппова, до введения ЕГЭ в московских вузах было 70% москвичей и 30% иногородних студентов, сегодня же нынешний министр образования приводит ровно противоположные данные — 70 процентов студентов в университетах городов-миллионников приехали учиться из других городов и сел.

Система работает, а значит, безумные траты и бесконечная истерика старших школьников и их родителей неизбежны.

Текст: Наталья Афанасьева. Иллюстрации: Наталья Ямщикова