UX , философия и городское планирование. Как был придуман “первый” визуальный язык ISOTYPE.
Когда мы говорим о рабочих процессах и проектировании опыта пользователя мы часто забываем как возникли эти первые находки, используемые в наши дни для самого широкого круга задач, в том числе и для информационной архитектуры ПО. Исторический анализ является важной частью digital archeology и позволяет получать результаты, которые уже были изобретены предшественниками.
В период между двумя мировыми войнами возникла особенная историческая атмосфера оптимизма по отношению, как и к нормам познания, так и к социальным теориям. Перестройка всех положений науки, демократизация университетов и рост образованности в широких слоях населения имели последствия в виде переориентации, казалось бы, изначально теоретических положений философов к конкретным задачам. Так, например, вполне серьезно начинает говорить о связях селективного овощеводства с философией марксизма (и не только в СССР), а шариковые авторучки начинают вполне серьёзно обсуждаться на страницах многих философских журналов.
Одной из ключевых задач после первой мировой войны стало восстановление городского ландшафта европейских столиц с учетом новых требований и роста числа горожан, что странным образом было воспринято как вызов не только австро-марксистами, но и логическими эмпириками, которые в те годы консолидировались на вокруг кафедры Эрнста Маха Венского Университета. Влияние венских интеллектуалов распространялось не только на городское планирование округов Вены после распада Австро-Венгерской империи, т.н. «красной Вены», «rotes Wien», но и на историческое значение их находок.
После Первой мировой войны Австрия оказалась в состоянии глубокого кризиса. Бывшая империя, лишившаяся Венгрии, переживала одно социально-политическое затруднение за другим.
На фоне такой нестабильности вполне очевиден оказался успех левых с их программами социального жилья: в 1919 году к власти в столице Австрии пришли социал-демократы, которые начали радикальную программу реформирования городской инфраструктуры на социалистических началах.
Речь шла в первую очередь о создании общественного жилья нового типа, т.н. Gemeindebauten, которая отличалась от большинства проектов социального жилья большей вовлеченностью совета жильцов, как правило, связанных общим профсоюзом и партийной принадлежностью, а помещение для сбора совета находилось непосредственно во внутреннем дворе здания. Из-за вычурного оформления фасада Gemeindebauten становились предметом шуток венцев: «барокко для пролетариев». Эта программа, запущенная в 1923 году, была тесно связана с инициативами взаимопомощи жильцов в виде ассигнации государством ассоциаций садоводов, для самодостаточного и автономного производства продуктов питания. Социал-демократическая идеология подразумевала не только ограничение рабочего дня, но и регламентировала и сам досуг пролетариата, рассматривая сельскохозяйственные работы как важную составную часть формирования личности нового типа.
Важной фигурой в муниципальной строительной политике стал выдающийся австрийский интеллектуал Отто фон Нейрат, чьи идеи открытого музея, инфографики и визуального образования значительно опередили свое время. Он не был архитектором, планировщиком или социологом, он был философом, что заставляет более пристально рассмотреть теоретический бэкграунд позитивизма того времени. Нейрат входил в т.н. «Венский кружок», группу философов с интересом в области философии, логики, математики и естественных наук, который сформировался между мировыми войнами в Вене и считается одним из самых влиятельных философских движений 20-го века.
Согласно позитивистам Венского кружка, научное знание отличается от метафизических положений в первую очередь тем, что может быть полностью сведено к протокольным предложениям — простым предложениям о наблюдаемом явлении. Эта трактовка и была подвергнута критике Нейратом, который указал, что не существует чистых протокольных предложений, обладающих абсолютной бесспорностью. Эти предложения могут быть как истинными, так и ложными. Если какое-либо протокольное предложение находится в противоречии с теоретическим предложением, формулирующим закон, то, по мнению Нейрата, в данной ситуации в принципе допускается возможность отказа не только от закона, но и от протокольного предложения. Тем самым ключевой особенностью научного знания должна служить непротиворечивость самой системы научного знания, т.к. ученый не сравнивает протокольные предложения с реальностью, а только проводит сравнение между одним и другим положением науки. «Логический эмпиризм Венского кружка был призван выполнять и важные социальные функции: стимулировать научный подход в обществе, и тем самым искоренить иррациональное предубеждения и идеологический фанатизм той эпохи. Это было не просто философией науки, но и оригинальным образовательным проектом, который видел свои задачи в борьбе с иррациональными убеждениями, которые отравляют коллективную жизнь». Такая философская доктрина когерентности выразилась в концепции плюрализма в области городского планирования. Какое бы решение ни сделал житель, он находится в своем укладе жизни, т.н. «Lebenslage» и поэтому город должен поощрять различные модели решения проблем, а коллективное решение может быть сделано многими людьми на основании того, что они нашли более подходящим для их образа жизни и их потребностей.
Такое отношение привело Нейрата к использованию графической статистики: просто демонстрируя жителям коммуны различные статистистические аспекты реальности , чередуя диаграмму за диаграммой , мы поощряем их дальнейший просмотр , с целью привлечь собственный вывод жителя города . Более совершенный инструмент философ увидел в инфографике.
Нейрат воспринимал современный ему город как в первую очередь экономический организм, и он должен был найти способ, чтобы проиллюстрировать “невидимые силы”, которые регулируют его жизнь. Для облегчения такого понимания он искал универсальный язык: язык изображений. «В 1920 количественные графики в основном характеризуется массивом символов, которые на самом деле представляли свойства объектов. Основные изменения произошли в начале 1930-х когда символы начал работать в паре. Если раньше, например, “фабрика” и “башмак” были представлены в виде двух отдельных символов, и имели два различных значения, то 1930-е годы, символы стали появляться парами, а слияние обуви и фабрики уже указывало на «обувную фабрику»». Это изменение является ключевым для понимания новаторства языка инфографики Нейрата, который он назвал ISOTYPE — International System of Typographic Picture Education. Это классическая иллюстрация философского принципа холизма — взаимоотношения символов друг с другом имеют больший эвристический потенциал, чем простое соотношение объекта в реальности с картинкой.
Такой подход, несмотря на его интеллектуальную элегантность, вызвал резкое сопротивление у многих архитекторов, в числе которых был Корбюзье, потому что такой язык не имел пространственного измерения. Нейрат также не уставал подчеркивать, что картограммы служат делу представления города значительно лучше, чем карты с пространственной точностью — а цель он видел в вовлечении жителей в социальные процессы. Этот конфликт ярко возник во время четвертого международного конгресса современной архитектуры(CIAM), где большая часть архитекторов во главе с Корбюзье придерживалась фордисткой эстетики, а не функционального подхода к планированию.
Несмотря на провал попытки социально-политической карты, идеи Нейрата оказались на передовом крае исследований, пережив своего создателя. Ежегодно ассоциация ISOTYPE выпускает альманахи, большая часть новых музеев основаны на принципе интерактивности, а концепция вовлеченности горожанина в жизнь города легко воплотилась в гаджетах. Массовая культура оказалась наполнена социальными символами, а многие мыслители все больше видят в новых медиа и проектировании интерфейсов способ достижения политической прозрачности.
