Два слова о «голимой МЭШ» (Московской электронной школе)

Тут у нас уже признаком хорошего тона стало ругать МЭШ и прочие системы, наполняемые контентом разными учителями. Мол, нагнали учителей из-под палки, они залили туда кучу ерунды для проформы, а нам теперь в этой куче копаться?

Мол, система вообще не предназначена для того, чтобы в нее втиснуть живую жизнь, и уроки, которые проходят модерацию — мертворожденные монстрики, в которых все формально правильно, но проводить их невозможно: скучно, стерильно.

Вот это видео — урок, сделанный в той самой системе, которая, якобы обрубает всякое творчество, всякую инициативу учителя, загоняя его в прокрустово ложе ограничений.

Так вот что я хочу вам сказать, дорогие московские коллеги. Александр Македонский, конечно, великий человек, но перед тем, как ломать стулья стоит попробовать их правильно расставить.

Я смотрел это видео с урока, и не знал, на что обращать внимание больше — на блестящую подачу материала урока или на оболочку, которой пользуются дети на планшетах.

Да, меня раздражает, когда дети с прямыми спинами сидят за партами с планшетами, закрепленными под определенным углом (планшеты совершенно для другого предназначены, и терпеть не могут такой фронтальной работы). Но. Вы посмотрите, как подобран материал в программе, как он организован и подан. Ничего особенного, но все очень логично и грамотно. Это — не линейная презентация, но и не мельтешащий интерактив, в котором учитель в классе был бы лишним.

Что мешает наполнять систему МЭШ таким контентом?

Впрочем, ответ тут же. Он — в лице учителя. Это именно он создал этот авторский урок и блестяще провел его. Посмотрите, какой удивительный материал подобран, как он подается, как накладывается на скучные строки учебного параграфа. И вместо скучного закрашивания на контурной карте Сербии с Косово или без мы уже говорим об отце, который мечтал сделать дочку принцессой, о матчах сборной России по футболу с загадочным и незнакомым Силендом. Об антарктических войнах, о которых большинство из нас совершенно ничего не слышало.

Маленькие картинки, яркие и запоминающиеся, но из которых рождается образ — карта мира, которая складывается и раскрывается вновь всякий раз по-новому. И какой удивительный вывод — политическая карта! Это ведь — не столько про географию. Это — про нас!

Простите мой французский, но это в самом деле офигительно, когда от маленького Силенда переходишь к глобальной карте мира и возвращаешься к расписанию — с физикой и переменкой. И вот это последнее — стоит всего.

Иван Колечкин, спасибо за то, что ты показал, как даже самую, казалось бы, бездушную схему (я про МЭШ, которую я сам не видел, но по рассказам многочисленных коллег я воспринимаю ее именно так) можно превратить в яркий, запоминающийся праздник.

Так беда ли МЭШ в том, что ее наполняют сотни (тысячи?) бесцветных уроков? Не мы ли сами их туда впихиваем?

Оказывается, можно — круто. Оказывается, можно — ярко. Оказывается — можно талантливо и современно.

И тут мы упираемся в роль личности. Кто делает инструмент хорошим или плохим? Учитель. Есть ли свобода у учителя, доверяет ли система учителю, готова ли система принять именно талантливые и яркие уроки, а не формально верные, но абсолютно неживые поделки? Что мешает учителю придумать яркий урок? Да ничего, кроме… Кроме, разве что формального оценивания, когда результат считается не по качеству (одна, но пламенная ), а по количеству (самые производительные получают премию).

Но и тут все зависит от учителя — готов ли он «гнать вал» уроков или предпочитает сделать один, но достойный?

Увы, не каждый способен придумать такой яркий урок, как на видео. Это — высший пилотаж. Вопрос — подталкивает ли система учителя делать отличные уроки или заставляет гнать вал?

Как ни крути — все дело в людях. И, когда я слышу, что Сергей Афонин ждет по неделям, когда его уроки пройдут модерацию, я понимаю, что «на другом конце провода» — не бездушная машина, а формальные бюрократы, заваленные миллионом предложений. Формально, как это принято сегодня, по скрипту, проверяющие урок на соответствие. И понимаю, что, если бы Сергей сделал простую поделку — она бы прошла модерацию сразу. Потому что с поделкой — все сразу понятно. Ее легко анализировать по формальным критериям. С талантливым уроком все сложнее.

Так вот , основной вопрос, который я задаю МЭШ: готова ли она работать с необычными уроками? Потому что обычные… Ну, для них не нужна отдельная база. Это — педагогическая рутина. Делать стандартные уроки при помощи мощной электронной системы, коей является МЭШ — забивать гвозди микроскопом.

У нас —избыток микроскопов?

Опубликовано в Фейсбуке 01.02.2018 г.
Проект Московская электронная школа