Казань. История знакомства
Одним из немногих российских городов, где мне давно хотелось побывать, является Казань. Но 1600 километров по России несколько отличаются от 1600 километров по Европе, поэтому в конечном счете выбор я всегда делала в сторону Запада. Да и найти компанию для поездки в Татарстан оказалось непросто.
Даже с учетом вынужденно возросшего интереса к российским направлениям за последние два года ни одна из туристических фирм, с которыми я общалась, не собрала группу в Казань. Поэтому, когда в расписании очередной компании замаячила строчка “гарантировано”, меня не останавливали ни нововведения covid-политики, ни отсутствие попутчиков, ни убийственный прогноз погоды.
Группа собралась вдвое меньше стандартной. Как и на всех малопопулярных направлениях, большая часть туристов были одиночки, часто старше среднего возраста, некоторые ехали просто по своим делам. Себе в соседки для ночевки я выбрала пенсионерку, которая родилась в Казани в семье военного и ехала, как она считала, попрощаться с близкими людьми и местами детства. Большую часть времени она проводила с родными. Вместе мы совершили только одну прогулку по пешеходной улице Баумана. Наверное, я при всем желании не смогу передать, как интересно было слушать ее рассказы обо всем на свете. Даже о кинотеатрах, в одном из которых сорок лет назад посетителей встречала живая музыка, а во втором делали ставки на людские жизни. О криминальной истории Казани от экскурсоводов пока не услышишь.
Современному виду Казани не более 15 лет. И хотя лично мне понравились и исторические, и новые районы, слушать рассуждения Людмилы было очень интересно. Какие дома реставрируют, какие сносят, какие стоят на полях, где в ее детстве были просто огороды — комментарии очевидца без согласованной программы всегда на вес золота. Оговорюсь сразу, моей спутницей была не просто жалующаяся на все непонятное пожилая женщина. За время нашей 5-часовой прогулки Людмила ни разу не просила меня идти медленнее, отругала, когда я не захотела знакомиться с парнем явно лет на 7 меня моложе, а когда мы наткнулись на уличных музыкантов, она вместе со всеми подпевала песне “Батарейка”. И все это без молодящегося вида, яркой помады и одежды не по возрасту. Надеюсь, понимаете уровень моего восхищения и уважения.
Так вот наибольшее недоумение у Людмилы вызвало здание, которое нам анонсировали как “кусочек Вены в Татарстане” — Дворец земледельцев.
В здании располагается несколько государственных учреждений, включая Министерство сельского хозяйства. У нас же там был запланирован обед. Докладываю: кормят татарских чиновников неплохо, сытно, вкусно, без излишеств.
Здание было построено в 2010 году и, несмотря на качество работы, вызывает немало осуждения до сих пор. При этом я не имею в виду хайповые крайности, вроде заявления И.Варламова, что это одно из самых уродливых зданий современной России. Как простой обыватель, не человек искусства, я все же не могу с этим согласиться. Здание оригинальное, но симметричное, без пафоса в интерьере и, как уже было сказано, сделано на совесть. Что возмущает более объективных критиков, так это расположение дворца, ведь разместили его рядом с Кремлем, и почтенные выбеленные стены просто теряются на фоне детища ампира и классицизма. Но если посмотреть на площадь со стен самого Кремля, диссонанс не настолько велик.
Чтобы закрыть тему с чужими оценками, скажу, что в список самых уродливых зданий по мнению Варламова попали здания, которые местные жители считают знаковыми достопримечательностями. Среди них театр кукол “Экият”, центр тенниса и сердце города — “Кольцо”. Возможно, дело в том, что для местных жителей не важны рейтинги youtube, а может, даже в том, что для них это не просто здания. Например, ТЦ “Кольцо” когда-то был пунктом пересечения разделенных царским указом татар и русских, а в театре кукол “Экият” давали представления на двух языках даже тогда, когда татарский язык и культура вызывали больше смущения, чем гордости. И вообще, “экият” на татарском означает “сказка”. Так что, товарищи оценщики, лучше возьмите паузу и посмотрите на огонь в глазах детей, а не соответствие стилям и концептам.
Недовольство Людмилы было вызвано обидой за Кремль. Уж слишком броским оказался затмевающий его Дворец земледельцев. Но она по справедливости оценила новоделы в районе Татарской слободы, где для полноты улицы исторического района достроили новыми домами. Говорят, что возводили эти дома узбеки, поэтому украшения и палитра не совсем татарские, но для несведущих разница не слишком велика.
К тому же, одной из знаковых достопримечательностей Татарской слободы является еще одно построенное по незнанию здание — мечеть Марджани. Когда Екатерина II в порыве душевности выдала местным жителям разрешение на строительство храма, в городе не нашлось ни одного зодчего-татарина, а нанятый русский архитектор не придумал ничего лучше, чем взять за основу традиционный татарский дом, где молились в отсутствие храмов, и поставить на него башенку, мини-минарет.
Прогулка по Казани стала для меня знаковой еще и в том смысле, что я впервые в жизни попала в мечеть. Как-то не везло мне с этим моментом: то время неподходящее, то просто не пускают. Поэтому даже не буду пытаться описать свое настроение, когда перешагнула порог Кул Шарифа — мечети на территории казанского Кремля.
Через пару дней в Болгаре я зайду в Белую мечеть. Там будут куда более строгие ограничения по одежде, обуви. Но если отсутствие платка или нежелание его надевать уже много лет является для меня достаточной причиной не заходить лишний раз в православный храм, то простота и чистота мечети, думаю, еще долго не даст шанса моей лени сослаться на неприемлемый вид. Сюда мне заходить действительно приятно.
Кроме храмов, стен и ископаемых экспозиций, на территории Казанского кремля есть падающая башня и площадки с потрясающим видом на город.
Еще одна культовая достопримечательность города — центр семьи “Казан” — расположилась на другом берегу реки Казанки, именно там, где по словам Людмилы, некогда были дачи и огороды местных жителей. Сейчас через Казанку проходят мосты, а несколько десятков лет назад лодки были незаменимой в хозяйстве вещью, как говорил мой личный гид.
О том, что по форме здание напоминает традиционную татарскую утварь, по имени созвучно с названием города, и о прочих очевидностях говорить не будем. Мое внимание привлекли статуи, установленные вокруг здания. Это не драконы. Это пары двух мифических существ из татарского фольклора — зиланты и барсы. Зиланты с крыльями, а барсы с детенышами и моей навязчивой ипостасью у постамента.
Кстати, обратите внимание на серость фотографий у “Казана”. Дело еще не близилось к вечеру. Причиной хмурости стал атрибут нового для меня погодного явления — сухой грозы. Возникают такие грозы при высоких температурах и низкой влажности. Земли достигают лишь редкие капли воды. Опасны такие явления тем, что они, как порядочные грозы, сопровождаются молниями, а сухой воздух способствует быстрому распространению огня, что в свою очередь особенно чревато для регионов с сухой растительностью. Так что и в белорусском влажном климате есть своя прелесть, особенно в такую пору.
Высокие температуры в Казани переносить было несложно. Тем более что вдоль реки Казанки много пляжей, а на озере для всех желающих открыт прокат лодок, катамаранов и каких-то странных досок, чьи названия я пока еще не знаю.
Как нетрудно догадаться из пассажа о прокате, о коронавирусе и масках здесь не говорят. Единственное место, где меня попросили ее надеть, был магазин конфет, в который я зашла случайно. И мне видится в этом еще один пример разумности, свободы, выбора.
Когда мы ехали в Казань, я переживала, уместно ли будет гулять по городу в шортах. Все-таки доля мусульман здесь высока, но отметка в 36 градусов не без дьявольщины в голосе шептала, что тепловой удар хуже невоспитанности. Людмила сказала мне даже не думать о глупостях и надевать то, в чем мне будет удобно. На всякий случай я взяла большую шаль, чтобы иметь возможность сделать из нее при случае подобие длинной юбки.
И представьте себе мое удивление, когда я увидела полное равнодушие к внешнему виду окружающих и у людей в длинной закрытой одежде, и у дамочек с оголенными животиками. Ни единого косого взгляда, резкого движения или понятного без перевода слова. “Браво всем вам!” — повторял мой мозг.
За эти три дня мне хотелось говорить “браво” еще много раз. И наблюдая тихую, но яркую вечерню жизнь, и пробуя местную еду, и слыша, как открыто люди разных национальностей говорят на своих языках. Из-за того, что туристов здесь пока еще немного, нам очень повезло с гидами. Сопровождавший нас в Болгар тамада рассказывал, как принимал участие в “Давай поженимся”, и устроил нам целое свадебное представление, когда автобус неожиданно сломался по пути. А экскурсии по городу проводила женщина, чьим голосом разговаривают чуть ли не все путеводители Казани. Сильная, властная, она заставила нас ходить разве что не маршем по всем улицам. Позднее Людмила пояснила мне, что именно такой является типичная татарка у власти. Теперь мне стал понятнее добродушно-игривый нрав знакомых татар-мужчин.
В отличие от обычных групповых экскурсий, гиды с нами много общались. Гид-мужчина говорил, что ему очень нравится белорусский язык и даже уговорил одну девушку прочитать стихи на нашем родном языке. А статусная гидесса, которая проводила в Казани встречи для не одного президента, включая белорусского, уверенно сказала, что совсем скоро мы придем к осознанию ценности своей культуры так же, как это недавно сделали татары. Ведь еще двадцать лет назад они не знали языка, культурных деятелей и не соблюдали многие традиции. Сейчас же, по словам гида-тамады, молодые мусульмане даже отказываются от алкоголя, чем вызывают недовольство старшего поколения на тех же свадьбах.
Мне было очень интересно слышать другую точку зрения на вроде как непонятные и даже осуждаемые у нас обычаи многоженства, перехода в другую веру и семейных укладов. Мне было сложно уследить за тонкими отличиями тех или иных татар. И впервые в жизни после поездки у меня создалось впечатление, что пропасть между моим пониманием мира и видением других людей лишь увеличилась. Как оказалось, исламская культура даже в ее полузнакомой татарской традиции для меня куда сложнее путанных китайских воззрений. Но для меня нет ничего более вдохновляющего в мире, чем его загадки, и ничего более ценного, чем безусловное принятие людей такими разными, какие они есть, ведь это то, на чем основана любовь в глобальном смысле. И 1600 километров — ничто на пути к пониманию таких вещей.
