Исследователь детской литературы Марина Соломонова: «У нас давят сейчас на знания, а надо делать упор на рефлексию»
В отделе №87 в ДК имени Крупской уже шесть лет работает книжный магазин «Диккенс и Дважды два», названный в честь классика и телеканала с мультфильмами. Здесь продавцы с энтузиазмом отвечают на вопрос родителей «А что дать почитать ребенку?» и предлагают самые красочные и новые книги — философские сказки с потрясающими иллюстрациями, немецкие виммельбухи, благодаря которым дети сами могут сочинить свою историю, современную отечественную поэзию вместо вечной Агнии Барто.
Основатель магазина — филолог и специалист по детской литературе Марина Соломонова рассказывает, как взрослые полюбили детскую литературу и чем ей сейчас это вредит, какие книги нужно читать ребенку-дошкольнику и почему не стоит его перегружать литературой.
— В «Диккенс и Дважды два» представлена новейшая детская литература. В чем ее новизна? В новых и более острых темах?
— Это книги, которые были созданы за последние 20 лет и которые учитывают опыт современного ребенка, последние достижения дизайна и иллюстрации. Яркие примеры новейшей детской литературы — это серия книг «Египтология» и книга «Драконоведение», изданные в середине 2000-х в издательстве «Махаон». Это не просто текст с иллюстрацией, а огромное количество дополнительных вещей, которые позволяют детям окунуться в историю, прочувствовать сюжет: например, в «Драконоведении» ребенок находит письма, древние карты, образцы кожи дракона, драконью пыль и так далее.
Книги новейшей детской литературы имеют совершенно стереотипные сюжеты про счастливую семью, в которых нет каких-то историй про секс-меньшинства или мам-одиночек. Например, норвежская книга «Вафельное сердце» представляет собой абсолютно канонический текст. Ребенок пытается помочь дедушке справиться со смертью его подруги. Старики ведь это очень переживают, у них появляются мысли о том, что они тоже скоро умрут. А мальчик пытается сказать дедушке, что он ему очень нужен. В этом тексте не боятся поднимать тему смерти и все это говорится на каком-то спокойном и смелом уровне.
— В основном я слышу про западных авторов. Много ли российских представителей новейшей детской литературы?
— У нас хорошая школа русских авторов. Например, в 90-е годы был совершенно замечательный журнал «Трамвай», это была целая школа детских писателей. У нас есть «ДЕТГИЗ» и при нем существует богатая школа русской поэзии. Они издают именно современных поэтов. Помимо пожилых дядей, стали появляться очень красивые, веселые, молодые девушки, которые часто выезжают на летние фестивали и читают свои стихи.
У нас есть потрясающие книги, которые создаются по принципу компьютерных игр. Сейчас хит сезона — книга библиотекаря Натальи Евдокимовой «Конец света». Она рассчитана на детей от 10 до 15, но ее с удовольствием читают и многие взрослые. В ней заложен механизм компьютерной игры, когда дети переходят из уровня в уровень, собирая по пути какие-то бонусы, чтобы прокачать свою силу. Но по своей сути это классная приключенческая книга в стиле «Незнайки».
Или, например, «Время всегда хорошее» — это книга Жвалевского и Пастернак. Этот текст переиздается уже пять лет, что является очень хорошим показателем. Мальчик и девочка меняются эпохами: гаджетовая девочка попадает в советское время, а мальчик-пионер — наоборот, в утрированное современное.
Так что могу сказать, что наша литература идет наравне с западной, и она составляет уже треть ассортимента «Диккенса». И не то, что мы нашу литературу специально продвигаем, нет. Ее уже знают, за ней специально приходят. Эти книги здорово оформлены, они выходят в современных издательствах. Школа детской русской литературы встала на ноги и мне нравится то направление, в котором она сейчас развивается.
Недавно на большой конференции мы говорили о том, что наши авторы должны осознавать, что они буду конкурировать за внимание ребенка не между собой, а вообще со всеми книгами. Дети ведь не различают переводные книги от русских, они воспринимают все как единое — лишь бы книжка нравилась. И мне кажется, наши авторы прекрасно держатся.
Отрывок из книги «Время всегда хорошее»:
— Итак, — тихо проскрежетала Васса, — ты не помнишь, для чего бабушка Архипова испекла кулич?
Я не пошевелился. На меня словно столбняк напал.
— Ладно, — вздохнула завуч, — придется напомнить. Бабушка Архипова испекла этот кулич… пасхальный кулич!.. к религиозному празднику «пасха».
Я слушал этот стальной голос и вспоминал неясные слухи, которые ходили про Вассу. То ли она памятники Сталину лично сносила, то ли охраняла их от сноса… Об этом говорить сейчас было не принято, так что подробностей никто не знал. Но что она при этом отличилась — это точно.
— Бабушка Архипова, — продолжала завуч, — таким образом пытается…
Васса замолчала, подбирая слова, и ей на помощь пришла пионервожатая:
— Пытается охмурить! И завлечь в сети религиозного дурмана.
Завуч нахмурилась. Ей, преподавательнице русского языка с огромным стажем, что-то не понравилось в словосочетании «сети религиозного дурмана». Но она не стала поправлять Танечку, наоборот, поддержала ее.
— Вот именно!
— Современная детская литература интересна не только родителям и детям, она привлекает и многих взрослых. Чтение детских книг стало в какой-то момент довольно массовым увлечением. Почему так происходит?
— О расширении границ детской литературы говорят фактически с создания детской литературы. Когда появляется текст Кэрролла, когда появляется текст Киплинга, когда появляется текст Барри. «Питер Пэн» — это вообще ключевой текст в обсуждении границ детской литературы. Изначально история Питера Пэна была во взрослой книге, это была вставная новелла, которую потом Барри вытаскивает и делает детской.
На фоне всеобщего интереса к детской литературе возникают и серьезные проблемы. Конечно, мамы читают книги вместе со своими детьми-дошкольниками или детьми младшего школьного возраста — это нормально. Но когда ко мне приходит мама взрослого ребенка и говорит: «Мы читаем», а рядом стоит такой лоб, то это уже нездорово, потому что маме пора свои тексты читать — «Щегла», например, Донны Тартт, а она все его фэнтези читает. Хочется эту женщину просто обнять и сказать: «Займитесь уже собой».
Помимо родителей, детские книги начали читать Young Adults, молодые взрослые. И в какой-то момент это явление стало настолько массовым, что довольно сильно испортило жизнь детской литературе, детской критике и книжным продажам. Когда взрослая женщина 25 лет пишет отзыв на детскую книгу «Лемони Сникет» и говорит: «Да чего-то книга меня не поразила», хочется ей ответить: «А как она вас должна поразить? Эта книга для 10-летнего ребенка». Мамы тоже начинают писать отзывы на детские книги вне восприятия ребенка. А это извращение, потому что детская книга рассчитана на детскую аудиторию, на детский опыт, а дети — неопытные читатели, они воспринимают каждую книгу как нечто новое. А все вопли «А ты знаешь, сколько такого уже было понаписано?», «Это вторично!», ребенок не поймет, потому что у него нет ни литературоведческого опыта, ни даже читательского. Ему понравится и вторичная, и третичная книга в стиле фэнтези, потому что он такой особенный читатель. А взрослые, всего начитавшись, лезут своими сапожищами в детскую литературу и начинают судить направо и налево. Это ужасно, это то, с чем мы сейчас столкнулись и дико боремся. И никакого умиления на возгласы взрослых дам «Ах, как мне нравится “Вафельное сердце”, какая чудесная книга!» у меня уже нет.
Мнение «мне не понравилось» в России почему-то приравнивается к заключению «это вредно для всего человечества». У каждого свое лекарство, у каждого свои книги. Ты можешь любить и читать детские книги, но судить о них как взрослый читатель ты не имеешь права, писать на них рецензии «понравилось / не понравилось» ты тоже не должен. С этой точки зрения мне хочется отобрать у всех взрослых детскую книгу и дать им всем взрослые. А взрослые-то книги читать сложно.
Вообще, у нас нет профессиональной критики, ее заменили отзывы и вот эти оценки «мне нравится». У нас была очень мощная детская советская литература — «ДЕТГИЗ» Маршака, Чуковский, который написал «От двух до пяти». Можно сколько угодно говорить об идеологизированности, но качество текстов было высокое. Они горбатились с 20-х годов, чтобы к этому прийти. Но профессиональной критики у нас было очень мало. В какой-то момент она была полностью разгромлена и, начиная с 30-х годов, стали выходить исключительно отзывы. И сейчас мы наблюдаем потрясающие прорывы в детской литературе, а критики по-прежнему нет. Она начинала появляться в 90-х годах, но ее вновь заменили отзывы. И основной вид критики (которую сложно и критикой назвать) — это подборка книг на лето, на каникулы и так далее. А настоящая критика у нас сидит в подполье. Но, слава богу, она начинает становиться на ноги, процесс идет.
— Вы сказали, что часто родители вмешиваются в процесс чтения ребенка, пытаются сделать вывод о книге за него. Но все-таки именно они приходят к вам в магазин за книгами и до определенного возраста контролируют процесс чтения ребенка. Какие к вам приходят родители? Как они выбирают книги?
— Родители, которые приходят в книжный — это уже хорошие родители. Для меня родители делятся на тех, которые интересуются, что читает ребенок, и на тех, кто покупает то, что мы посоветуем или то, что ребенок сам попросит. Последние живут в своем мире, а ребенок в своем. А есть родители, которые контролируют процесс чтения, и это может иметь как положительный эффект, так и отрицательный.
Я уже упоминала, что мамы взрослых детей — 13-летних или даже 17-летних — меня настораживают, потому что в определенный момент, по законам педагогики, должно произойти отделение мамы от ребенка. Если это происходит, дети уважают родителей, поскольку родители для них остаются взрослыми. Чтение — это довольно интимный процесс, это территория ребенка, он имеет на нее право. Это же не значит, что он прочитает про секс и побежит им заниматься. Книжный секс — самый безопасный секс в мире, и наркотики книжные тоже самые безопасные в мире. И когда я вижу таких родителей, я пытаюсь до них аккуратно донести, что нужно оставить ребенка в покое.
Детская литература никогда не боялась никаких тем. И есть взрослые, которые это принимали с восторгом и не боялись со своим ребенком поговорить, потому что они хотели, чтобы он развивался. А другие родители считают, что детская литература — это сад благоуханный. Это очень сложный вопрос, дебаты о том, какой должна быть детская литература, идут с XIX века.
— Помимо родителей, в литературу еще порой вмешиваются и психологи, которые рекомендуют, что читать, а что не читать ребенку.
— Был момент, когда все стали врачами и стали разбираться в медицине. И когда нам посетитель говорит, что мы ничего не понимаем, а вот у него есть специалист…
Детской литературой в России традиционно занимаются педагоги и библиотекари. Литературоведы тоже, но в меньшей степени. А поскольку педагогика близка с психологией, детской литературой стали заниматься еще и психологи. А еще и искусствоведы, и художники — я даже боюсь спросить, кто теперь участвует в этом.
Психологи стали занимать официальное место в детской литературе: например, в Москве зимой пройдет большая конференция, на которой рассуждения психологов о книгах для детей составят отдельную секцию. А тем временем в Петербурге не осталось ни одной кафедры детской литературы. И то, что психологи сидят и рассуждают о детской литературе, производит на меня тягостное впечатление. Я вообще не представляю, как психолог может порекомендовать детскую книгу. Они, например, полностью извратили «Русалочку» и вообще творчество Андерсена, которое воспринимается ими исключительно через концепцию нереализованных комплексов. Это же кошмар! Это вторжение на чужую территорию.
— Мне кажется, у нас вообще существует такая привычка защищать ребенка от всего, что может ему быть «вредно». И этим занимаются не только психологи, инициатива чаще всего исходит от власти. И все кругом пытаются искусственно оградить детей от «вредной» литературы, от «вредных» фильмов.
— Мы заботимся о детях, мы их любим. Что еще нужно? От чего детей охранять? Надо вживую охранять, чтобы им на улицах было безопасно ходить. Чтобы в столовых школьных их хорошо кормили. Чтобы школ было много хороших. Вот чем должно заниматься государство.
— А бывает ли, что родители вам рассказывают о своих проблемах с детьми и тогда вы вынуждены выступить в качестве психолога?
— Да, но я открещиваюсь от таких разговоров и пытаюсь рассуждать только о книгах. Последний раз ко мне пришла мама и сказала, что ее дочка очень переживает, что о ней думают окружающие. Я в таких ситуациях стараюсь как-то пошутить: «Это закончится у нее, дай боже, в 35 лет». Я могу порекомендовать какие-то книги, в которых герой испытывает те же проблемы. Ну, например, скажу, чтобы почитала книгу Жаклин Уилсон, в которой девочка переживает, что она толстая.
И это единственный способ, как я могу помочь, поскольку я не владею ни предметом, ни терминологией, ни механизмами. А советую на бытовом уровне как хороший человек. Это вовсе не значит, что у девочки все пройдет. Разве мы все стали счастливы в личной жизни, когда прочитали книгу о том, как найти принца? Книги — это всего лишь книги, не надо им приписывать какой-то магической функции абсолютной власти над человеком, что, кстати, очень по-русски. И я настаиваю на том, что я просто книжный продавец.
— Какая сейчас появляется литература для дошкольников?
— Я рекомендую сейчас всем родителям читать детям поэзию. У нас много прекрасной современной русской поэзии. Например, Михаил Яснов, для школьников есть Артур Гиваргизов, затем можно почитать Олега Григорьева, Ренату Муху, Марину Бородицкую, Настю Орлову. Не Барто — я считаю, что Барто плохой поэт. Попробуйте найти кого-нибудь из современных поэтов, детям очень нравятся стихи. Это здорово формирует язык и музыкальный ритм ребенка.
Из западного опыта к нам пришли pictures book. В русской традиции принято считать картинки в книге иллюстрациями к тексту, поскольку у нас всегда текст ключевой. А жанр pictures book предполагает неразрывность текста с иллюстрацией. Это философские книги, в них очень мало текста, чему некоторые возмущаются, но при этом текст там совершенно потрясающий, каждое слово выверено. В России на pictures book специализируется издательство «Поляндрия», что-то выходит в «КомпасГиде». Сейчас стали переиздавать финскую серию «Тату и Пату», она просто потрясающая. Еще у нас дико популярен Свен Нурдквист, но его не нужно давать слишком маленьким детям. К нам приходят родители и говорят, что в четыре года все уже прочитано. Мне хочется сказать: «Вы отобрали у ребенка радость!».
Маленьким детям еще нравятся виммельбухи. Это книги, в которых практически нет слов, а только картинки. Ребенок сначала видит отдельные детали, а затем ему показывают жизнь городка, героев и их приключения. И ребенок должен все эти детали соединить и рассказать свою историю, основанную на увиденных картинках. Это поразительные книги, которые учат ребенка от деталей переходить к общему. Они помогают развить фантазию и творческие возможности. Пусть даже он не умеет читать, он может просто разглядывать иллюстрации и фантазировать. Можно посмотреть виммельбухи Сюзанны Бернер.
Вообще, я хотела бы попросить родителей, чтобы они не старались развивать детей слишком рано. Новая концепция чтения для дошкольников, которая приходит к нам из Скандинавии, говорит: пусть у ребенка будет одна или две любимые книги, а не множество разных, которые он все равно не запомнит. Пусть вы будете с одной книжкой возиться год, но зато вы ее обыграете всеми возможными способами — поставите по ней спектакль, отрисуете какие-то сценки, придумаете продолжение.
В русской традиции считается правильным, когда ребенок читает очень много. Но ведь у него в голове ничего не остается. У нас давят сейчас на знания, а надо делать упор на рефлексию, чтобы ребенок прочувствовал, увидел, успел подумать. Многие родители жалуются потом, что ребенок бездушен, что он бросил их, когда вырос. Так вы же сами не дали ему времени развить душевную рефлексию, чтобы он стоял и плакал над какой-нибудь раздавленной бабочкой. Родители хотят, чтобы он все цвета им уже называл, к семи годам мог «Остров сокровищ» прочитать. Да зачем это нужно? Куда вы торопитесь? У него и так детство короткое, он успеет стать взрослым. Не надо гнать его пинками прямиком в школу. Вам самим-то нравилось в этой школе? Не надо забивать ему голову тем, что он должен уметь читать и сдавать какие-то интеллектуальные нормативы. Он что спортсмен?
Я понимаю, что мы, книжные продавцы, должны поставлять вам больше литературы и побуждать покупать. Но на самом деле мы не заинтересованы в этом. Сейчас выходят серии книг и к нам люди возвращаются, чтобы купить продолжение.
Родителям дошкольников обязательно нужна книга Джанни Родари «Грамматика фантазии» и pictures book Деби Глиори «Что бы ни случилось», в которой разговаривают большой лис и маленький лисенок. Маленький капризничает и спрашивает: «А ты меня будешь любить в случае того-то?», а большой говорит: «Да, конечно». Это о том, чтобы поддержать мам, хотя они иногда сатанеют и думают: «Ради чего все это?».
— Вы написали в одной колонке, что книга «Краткое руководство по воспитанию малышей» немца Акселя Хаке — это образец европейской модели воспитания, свободной, ироничной, часто не слишком серьезной. А как вообще воспитывают детей в России? Есть ли у нас своя модель воспитания?
— Некоторые родители вообще не понимают, зачем им нужны дети. Потому что так надо? Вышла замуж значит надо родить ребенка? Есть родители, которые пытаются какой-то концепции следовать. Бывает, что готовились-готовились, а ребенок родился и все концепции полетели к чертям.
В России нет никакой педагогической концепции. Но все находятся в эзотерических поисках того самого. Как писал Сент-Экзюпери: «Что толку в политических учениях, которые сулят расцвет человека, если мы не знаем заранее, какого же человека они вырастят». Мне кажется, родителям нужно подумать, что они хотят получить в конце. К сожалению, когда мы общаемся с детьми на мастер-классах, часто слышим от них такое: «А мне ничего не надо. Я закончу школу, буду сидеть в комп играть, охранником пойду работать».
Я даже не могу посоветовать какую-то книгу и сказать, что там-то так все правильно написано. Нет. Я думаю, что есть люди, которые без книг чудесных детей воспитывают, а есть те, кто и с книгами, чудовищ растит. Моя самая большая просьба ко взрослым — воспитывайте себе взрослого, хорошего взрослого, и думайте, зачем вы заводите детей.
