Немецкий писатель Аксель Хаке: «Нужно принимать детей всерьез»
Как-то утром отец троих детей думал о том, что хорошо бы написать роман и продавать каждый экземпляр за 1,99 евро. Так бы и на обед хватило (дело было в 1992 году), фантазировал он. И вот пришла к нему «великолепная идея» и сказала: «Скажите-ка, на что вам столько детей? Вот о них и пишите!».
Тем, у кого нет фантазии, объясним: отец-мечтатель — это немецкий журналист Аксель Хаке, который действительно написал бестселлер «Краткое руководство по воспитанию малышей». А «великолепная идея» — это вымышленный персонаж из предисловия к этой самой книге.
А если совсем серьезно, то Аксель Хаке долгое время работал в «Зюддойче Цайтунг», где вел колонку о своих родительских буднях. Его истории о том, как маленькая Анна, напялив нарядные туфли, хочет отправиться в дождь за булочками, а пятилетний Макс не переставая рыгает за завтраком вопреки всеобщему осуждению, собрали восторженные отклики со всей страны. Так появилось, наверное, самое смешное пособие по воспитанию ребенка, в котором автор честно признается: он не знает, как воспитывать ребенка, но не отчаивается — ведь иногда нужно просто посмеяться тому, что дети, например, построили тебе красивую могилку (красивую же!) или, придя в приличный ресторан, стали кидаться друг в друга картошкой.
Аксель Хаке рассказал блогу Family Records, как изменились родители и дети, чем отличаются немецкие семьи от русских и в чем заключается главная задача воспитания ребенка. Мы также публикуем отрывок из «Краткого руководства», предоставленного нам издательством «Поляндрия».
— Действительно ли так весело жить с тремя детьми, как вы описываете в своей книге? Иногда видишь семью с одним ребенком и думаешь: «Вот уж точно никогда». А читаешь вас и говоришь: «А вроде бы неплохо».
— Слово «веселье» на самом деле очень скупо описывает, что это значит — иметь детей. Да, это великое веселье, иногда это весьма нервный процесс, часто это очень утомительно, но в любом случае, как правило, это просто наполнение жизни, которую каждый проживает во всех цветах и оттенках. И именно об этом идет речь в моей книге: ты упускаешь что-то, если у тебя нет детей.
— Но есть семьи, которые сознательно отказываются от детей. Их сейчас называют childfree. По-прежнему многие пары озабочены своей карьерой и тоже не спешат становиться родителями. Наблюдаете ли вы такую тенденцию в Германии? И можно ли ее вообще как-то оценить — плохо это или хорошо? Или это просто черта современности?
— Интересно, что то, что существовало всегда, «продается» нынче как нечто новое и выдается за последнюю модную тенденцию. Всегда были люди, которые не хотели иметь детей, и это всегда было их правом. Хорошо ли это, каждый должен решать для себя сам. Это относится к свободе, но нужно понимать и нести последствия такого решения. Для меня лично даже вопроса такого не возникало.
— Специалист по детской литературе Марина Соломонова назвала вашу книгу «наглядной демонстрацией европейской модели воспитания». А как вы считаете, есть ли вообще понятие европейское воспитание? И если да, то чем оно отличается от не европейского?
— Я не могу судить об этом, потому что в действительности я ориентируюсь только в Европе. И я не знаю, существует ли вообще в принципе что-то вроде «европейской модели воспитания». Итальянцы, французы, англичане обращаются со своими детьми не так, как немцы. И даже сами немцы очень различаются в том, что касается воспитания их детей.
В моей же книге речь идет о том, что нужно воспринимать детей всерьез, не ставить их интересы ниже интересов взрослых. Но и в то же время не надо стараться стать их приятелем. Нужно быть, скорее, тем, кто может и должен их вести, кто способен предъявлять к ним особые требования. Но важно уметь их слушать и быть готовым открыть свою душу для них.
Отрывок из книги «Краткое руководство по воспитанию малышей»
Любовные игры
Да, мне кажется, современные дети созревают всё раньше. Я имею в виду половое созревание (политическое тоже, но об этом как-нибудь в другой раз). Руководитель-воспитатель помнит, что сам он впервые решил жениться, когда ему было восемь лет. На девочке по имени Ута. Сегодня такие и еще более интересные идеи появляются у детей уже в шестилетнем возрасте. Во всяком случае, Анна по утрам четверть часа вертится перед зеркалом, ярко-красным мажет губы, ярко-синим — веки, а за завтраком рассказывает о своих отношениях с Феликсом, соседским мальчуганом, которому тоже шесть лет от роду. Недавно Антье застукала их в кровати Анны, голышом. (У нас с Утой до подобных вещей никогда не доходило!)
— Мы играем в любовников! — заявили они во всеуслышание, а потом с головой накрылись одеялом, и доносилось из-под него лишь приглушенное хихиканье.
«Ясно! Но как же реагировать в подобной ситуации?» — озабоченно спросила меня одна приятельница, у которой детей нет. Господи, ну как реагировать? Сказать детям: «А не хотите ли еще какао?» Или: «Не забудьте сложить потом кубики в коробку». Сказать и удалиться.
Пока что не приходится возражать против этих отношений. Феликс славный мальчуган. Только не надо таскать вишенки из его порции фруктового салата: тут он впадает в ярость и может запустить в кого-нибудь вазочкой. Анна призналась: «По-моему, Феликс милый. Когда он меня бьет, он потом сразу приходит и просит прощения». «Скажи-ка, Анна, а разве не лучше было бы, если бы он никогда тебя не бил?» Ну да, ну конечно, Анна это просто так сказала, а Феликс ее никогда и не бил. «А недавно я, например, закрыла глаза, а он меня как треснет о дверь, но больно ни чуточки не было, во-о-от какой он милый!» Просто прелесть этот Феликс.
Итак, у них идеальная гармония, сплошная деликатность и нежность, к тому же необычайно удобно, что Феликс живет по соседству, о чем я уже упоминал. «Если один из коттеджей на нашей улице освободится — например, кто-нибудь переедет, — сказала Анна, — мы с Феликсом будем там жить-поживать». Полагаю, это случится в будущем году.
© Verlag Antje Kunstmann GmbH, München 2006
© Г. В. Снежинская, перевод на русский язык, 2013
© Издание на русском языке.
ООО «Поляндрия Принт», 2013
— Вы были в России и, наверняка, общались с детьми и родителями. Есть ли какие-то специфические различия между проблемами русских и немецких семей в воспитании ребенка?
— Для этого я, наверное, бывал недостаточно долго и недостаточно часто в России. Но вот, что я могу отметить: в Германии есть некий вид равноправия между мужчинами и женщинами при распределении их ролей в семье и в воспитании детей, которого в России пока наблюдать нельзя. Я думаю, у нас, в Германии, задачи и обязанности распределяют намного больше и чаще, и, если говорить осторожно, мужчинам непросто претендовать на какую-то решающую роль. Наверняка, феминистки видят все это немного по-другому, но в сравнении с Россией это точно так.
— В аннотации к книге вы пишете, что предыдущее поколение родителей было гораздо авторитарнее, чем нынешнее. Что же изменилось? Почему родители стали мягче?
— Мое поколение имело сложные отношения с родителями. Это объясняется тем, что мы считали их в определенной степени ответственными за все грехи и преступления нацистского режима, развязавшего Вторую мировую войну. Мои родители, особенно мой отец, не любили говорить о ней. Шок и страх, которые они пережили в те годы, засел глубоко в их подсознании, и всякое упоминание о войне заводило наши разговоры в тупик. Это отрицательно сказалось на наших с ними отношениях.
Мы же сегодня более открыты и свободны. Мы можем проводить эксперименты со многими моделями в области воспитания детей. Кто из нас поступил правильнее, в конце концов будут решать сами дети. Дать однозначного ответа я не могу.
— А изменились ли, в свою очередь, дети? Если да, то в чем?
— Я думаю, что наши дети стали более свободными и менее загруженными. С другой стороны, они подвержены более сильному контролю их родителей, постоянно опасающихся за их жизнь. Мы раньше уходили играть на улицу, в поля, в лес. Никто не знал, где мы находимся, и у нас тогда, конечно, не было с собой мобильных телефонов. Сегодня некоторые дети даже не знают, что такое быть предоставленному самому себе в паузах между занятиями теннисом, музыкой и выполнением домашнего задания. Это одна из форм зажатости. Мы же получали от наших предков подзатыльники, иногда это переходило просто в рукоприкладство. Этого всего наши дети не знают и вряд ли когда-нибудь на себе испытают. Это вполне большое достижение в воспитании будущего поколения.
— Как вы считаете, что самое трудное для родителей в воспитании ребенка?
— В воспитании важен личный пример. Вы можете много и долго вешать лапшу на уши своим детям, но все равно в конце концов они ориентируются на поступки родителей, за которыми они ежедневно наблюдают. Это, возможно, самая сложная задача — постоянно работать над собой, быть самокритичным, брать под сомнения устоявшиеся правила, уметь замечать свои собственные ошибки и делать из этого правильные выводы. От этого многое зависит.
Над переводом работали Мария Дейкова и Андреас Райхерт.
