Фильм «Тобол» и русский архетип
Очередное доказательство тому, что самобичевание — черта национального характера. Но откуда берётся национальный характер?
Согласитесь, что у некоторых мест на планете Земля есть особенный шарм. Например, с лондонского вокзала Кингс-Кросс можно уехать в Хогвартс, если повезёт. А в Москве на Патриарших прудах — встретить Воланда (хотя является ли встреча с ним везением?). А в замке Кронборг в датском Хельсингёре есть шанс наткнуться на тень отца Гамлета. И так далее.
Благодаря лёгкой руке отдельных литераторов, отдельные точки на карте стали особо притягательны. Наверное, надо совсем не иметь сердца, чтобы не мечтать — эх, а если бы и у нас было так же! Прилетит вдруг писатель в голубом вертолёте, и вслед за ним туристы всего мира кинутся в нашу провинцию с одним только желанием прикоснуться к священным камням. Тем более, что собственное население небогато, а потому денежных клиентов на все увеселительные заведения не хватает, и обеспеченный турист не помешал бы.
По-видимому, те же чувства испытывали власти Тюменской области, когда заказали писателю Алексею Иванову сценарий сериала про Семёна Ремезова. Долго рассказывать, но в результате под одним названием получились три совершенно различных продукта.
Во-первых, роман в двух частях «Тобол», который кратко можно назвать «Игрой престолов» по-сибирски; да, в нём тоже есть элементы фэнтези. Во-вторых, тот самый сериал, который пока ещё никто не видел. Наконец, сокращённая версия для большого экрана, которую мне и довелось посмотреть на выходных.
Честно говоря, писатель Иванов ассоциируется у меня с депрессняками про то, как географ пропил реквизит учебного процесса. А таких писателей я стараюсь избегать. По этой причине всегда прохладно относился к Бажову, Гофману, Диккенсу, Достоевскому и многим другим корифеям. Но атмосфера была столь наэлектризована ожиданием нашей провинцией фильма, что отвертеться в этот раз не получилось, и я уступил уговорам.
«В худшем случае 2 часа мучений, а потом свободен», — так подумал я.
Кинематографисты не подвели. Хотя писатель и жалуется, что вместо «Игры престолов» получились «Гардемарины вперёд», его замысел передан верно: взять один из блестящих эпизодов русской истории и превратить в депрессняк. Очень живой, с драками, каскадёрами — всё, как нравится подросткам. Но — депрессняк.
Итак, какова реальная история, которая легла в основу фильма? Русский царь Пётр I намеревался проложить сухопутные маршруты в Индию с Китаем. С этой целью отправляются две экспедиции. 22 мая 1714 года подполковника Бухгольца командируют к верховьям Иртыша и далее через Джунгарские Ворота на Яркенд, чтобы проложить короткий путь в Китай. А через 10 дней капитан–поручика Бековича–Черкасского решено отправить к старому устью Амударьи (Узбою), чтобы изучить оттуда дорогу в Бухарское ханство и далее в Индию.
В России принято говорить «первый блин комом», поэтому следует ли удивляться, что обе экспедиции оказались неудачными? Планируя их, царь явно переоценил свои силы. Например, мысль о том, что Бухгольц с 3 тысячами солдат завоюет половину Джунгарского ханства, была излишне самонадеянной. Естественно, джунгары обиделись и немного потрепали русский корпус. Хороший повод погрустить, не правда ли?
Отнюдь, ибо выходка джунгар только раззадорила царя. И за пятилетку (1716–1720) он «отжал» у степняков почти весь Иртыш — это «каких-то» 1.260 км. Чуть-чуть больше, чем расстояние от Москвы до Варшавы. Для этого пришлось возвести 6 крепостей, я отметил их на карте красными кружочками. Впечатляющая месть. Джунгары быстро осознали, кто в доме хозяин, и переключились на казахов.
И вот история «отжима» Иртыша у степняков попадает в руки мастеров, после чего превращается… в поражение русских! Не верите? Следите за руками.
Мирные солдаты под начальством флегматичного Бухгольца мирно вторгаются на чужую территорию. Нет, даже не на чужую территорию. А приходят в уже существовавшую русскую крепость. То есть вообще к себе домой! Пацифистски укрепляют крепость пушками. Сразу видно, что бой-скауты. И ничто не выдавало в Штирлице советского разведчика — ни будёновка, ни парашют — но тут коварный русский губернатор отправляет джунгарам предателя, который оклеветал мирных русских военных.
Вероятно, буддизм — самая воинственная религия на Земле. Потому что её адепты джунгары немедленно нападают на ничего не подозревающих русских туристов. Причём со стороны нападавших это двойное коварство, ведь главным ударным кулаком в их руках становится тот самый предатель, пленный шведский штык-юнкер.
Собственно, именно швед и громит единственной пушечкой мирную русскую крепость. При этом горячий скандинавский парень настолько горяч, что в какой-то момент ему становится скучно быть лишь на одной стороне. И он начинает помогать джунгарам и русским по очереди, каждый раз существенно влияя на перевес сил. Только не спрашивайте меня, что мешало супермену проявить своё мастерство под Полтавой — художник имеет право на творческое воображение!
В какой-то момент буддистам надоело воевать, и в полушаге от победы они вдруг разворачиваются и уезжают. Вероятно, медитировать. Благодаря этому небольшое количество русских сумело унести ноги в тыловой Тобольск. Для таких мелочей, как последовавшие далее 5 лет неприятностей у джунгар, места ни в дилогии, ни в фильме не нашлось. Мне понраился этот творческий ход, великолепно экономит время и бюджет. Например, в фильме «Легенда №17» матч с канадцами тоже можно было завершить при счёте 0:2 в пользу «кленовых листьев», необязательно было всю игру показывать.
Итак, к известным сокровищам кинематографа фильмам «1612» и «Слуга государев» можно смело добавлять очередной «шедевр». Ну да, нам не впервой. Вспомним, что говорит о великой русской литературе «Народная монархия» Ивана Солоневича:
Грибоедов писал своё «Горе от ума» сейчас же после 1812 года. Миру и России он показал полковника Скалозуба, который «слова умного не выговорил с роду» — других типов из русской армии Грибоедов не нашёл. А ведь он был почти современником Суворовых, Румянцевых и Потёмкиных и совсем уж современником Кутузовых, Раевских и Ермоловых. Но со всех театральных подмостков России скалит свои зубы грибоедовский полковник — «золотой мешок и метит в генералы». А где же русская армия? Что — Скалозубы ликвидировали Наполеона и завоевали Кавказ? Или чеховские «лишние люди» строили Великий Сибирский путь? Или горьковские босяки — русскую промышленность? Или толстовский Каратаев крестьянскую кооперацию? Или, наконец, «мягкотелая» и «безвольная» русская интеллигенция — русскую социалистическую революцию?
А теперь об архетипах. Дело не в том, что перед нами очередная клюква. А в реакции тюменской публики — ей… нравится! «Годный боевик» и всё такое.
Приведу аналогию. Чаще всего чемпионат мира по футболу выигрывала сборная Бразилии. Однако и у пентакампеонов случались осечки. Например, на домашнем мундиале бразильцы уступили одному из самых принципиальных своих соперников с позорным счётом 1:7. Плохо? Плохо. Однако где мы видим блестящие произведения популярных бразильских писателей, посвящённые знаковому поражению? Где мы видим их экранизации? Где мы видим восторженные отзывы торсиды «Классное кино!»? Увы, их нет!
Может быть, честнее немцы, победители бразильцев? Ведь им тоже есть, что вспомнить. Так, они проиграли русским самое первое сражение Первой мировой войны — битву при Гумбиннене. Аналогий с Брестской крепостью не замечаете? И где тогда многочисленные экранизации, как горстка немецких храбрецов сдерживала превосходящие силы русских, но в итоге вынуждена была уступить? Их нет, ибо незачем. Ведь это Россия капитулировала перед Германией в Первую мировую войну, а не наоборот. А вот во Вторую — наоборот! Хотя многочисленные фильмы про Брестскую крепость оставляют впечатление, что это Советский Союз проиграл.
По счастью, выручили американцы с фильмом про Пёрл-Харбор, где играет Бен Аффлек. И то верно, ведь разгром американского флота — это провал так провал! Но, чу — янки закончили фильм рейдом Дулиттла, то есть показали месть японцам.
В общем, никто не стремится воспевать собственные неудачи. Ни у кого нет склонности к депрессии и самобичеванию. Кроме русских. И это появилось не сегодня. Не вчера. Вот что пишет российский психотерапевт Николай Линде в своей книге «Психологическое консультирование»:
Культурные традиции часто содержат в себе явную или неявную позитивную оценку страданий. Например, если проанализировать старинные русские песни и романсы, можно убедиться, что большинство из них почему-то воспевают печаль и смерть.
Например: «Вот умру я, умру, похоронят меня…» Или: «Умру ли я, ты над могилою гори, сияй, моя звезда!» Или: «Но смерть близка, близка моя могила…» Или: «О, если б мог выразить в звуке всю силу страданий моих…»
В советское время молодежь тоже распевала: «Вот упал он у ног вороного коня, комсомольское сердце пробито…» Или: «Голова повязана, кровь на рукаве, след кровавый стелется по сырой траве» .
Несбывшаяся любовь, смерть поэта, несправедливые страдания, незаконченное при жизни дело — всё это представляется более ценным и вызывающим более сильные чувства, чем обычная, а тем более радостная жизнь. Быть счастливым и радостным с этой точки зрения даже как-то глупо и пошло.
То есть это не какая-то диверсия, а часть национального характера. Откуда это всё?!
Любой психоаналитик или бихевиорист сказал бы, что склонность к депрессняку это результат опыта. Тяжёлая история, тяжёлые природные условия. Может быть, религия.
Но есть народы, которые живут рядом. Допустим, австрийские немцы и венгры. Двести лет жили в одном государстве. Религия одинаковая. Границы между странами сейчас толком нет, ибо и Австрия, и Венгрия входят в ЕС и Шенгенскую зону. И тем не менее границу видишь сразу. С австрийской стороны — буквально нет свободных мест. Или застроено, или что-нибудь растёт, или стоят ветряки. С венгерской стороны — просторы. Если не сказать «пустоши». Как это объяснить? 40 годами коммунизма? Во-первых, его нет уже 30 лет. Во-вторых, австрийцы сами коммунизму не чужды — у них на гербе серп и молот.
Наковырять подобных парадоксов можно много. Достаточно для того, чтобы смириться с мыслью, что мы не можем объяснить национальные отличия историей, природой, религией или другими материальными факторами. Что остаётся тогда?
Российский лингвист Николай Вашкевич считает, что программирующими (кибернетическими) свойствами обладает язык. У него немало примеров того, как обнаруживается какое-то явление. Потом явлению дают название. Потом выявляются новые свойства явления. Потом оказывается, что эти свойства… уже содержались в названии.
Но кто тогда создал язык? Согласно Вашкевичу — Бог. Только тогда гипотеза лингвиста ничем не отличается от архетипов. Ибо всё тот же неизвестный фактор Х, который в итоге связан с высшим разумом.
9 лет назад я делал пару текстов, которые показывали, как лингвистика программирует характер русских и американцев. К сожалению, копий текстов не осталось, а через пару лет сайт, где их опубликовал, преставился. Но остался бэкап, надо попробовать извлечь. Там очень любопытные примеры.
