Нулевая терпимость

Заранее прошу прощения за ненормативную лексику на картинке, но сейчас всё поймёте. Дальше никаких слов, оскорбляющих глаза Приличных Людей, не будет. Вроде бы. Хотя хочется.

На днях прочёл интервьюинтервью, где был невнятный пассаж по поводу исключений произведений произведений Достоевского и Толстого из школьной программы, поскольку сегодняшним детям сложно читать большие тексты. И тут я впал в ступор.

Я реально не въезжаю. Во-первых, чтение и понимание текстов — это тренируемый навык. Если его не развивать, он и не появится. Во-вторых, неясно, что взамен? Гарри Поттер? Комиксы Marvel? Я просто не понимаю. Серьёзно.

Пример. В романе Донны Тартт “Щегол” (одном из самых значительных американских текстов последнего времени), один из героев — 15-летний русско-украинский эмигрант по имени Борис, маргинал, алкоголик и наркоман, читает “Идиота”. Более того, под его влиянием, главный герой книги начинает изучать русский, чтобы (в том числе) прочесть этот великий роман в оригинале.

В недавнем фантастическом сериале “Утопия”, снятом англичанами, похищенная английская девочка борется со стрессом тем, что вспоминает “Преступление и наказание” Достоевского и злится на себя за то, что не может припомнить имя старухи-процентщицы. Потом говорит: “Алёна Ивановна. Её звали Алёна Ивановна” и успокаивается.

Самая толковая толстенная биография Чехова написана англичанином Дональдом Рейфилдом, не поленившимся покопаться в архивах Таганрога и перелопатить всё эпистолярное наследние чеховской семьи.

В западных магазинах по продаже электронных книг, Толстой, Достоевский и Чехов стабильно находятся в топе продаж. И в этот момент мы начинаем думать о том, чтобы исключить их произведения из школьной программы? Не понимаю. Не догоняю, реально. Надеюсь, это чья-то шутка.

Для меня русская литература — это один из столпов русскости, столпов национальной самоидентификации. Как водка-селёдка-чёрный-хлеб-новый-год и пр. Да чёрт с ним, пусть Наташа Ростова — героиня сотен непристойных анекдотов, но это наша Наташа.

На мой субъективный взгляд, Гоголь и Салтыков-Щедрин дают, на уровне интуиции, больше понимания политического процесса, чем иная высокоумная статья. “Анна Каренина” больше говорит о человеческих отношениях, чем весь (довольно убогий) курс “Этики и психологии семейной жизни”, который нам читали в школе. То смысловое поле, которое очерчено корпусом классических русских текстов, задаёт координаты, в которых протекает вообще вся русская жизнь. Душа, щедрость, способность к самопожертвованию, к дружбе, в конце концов, всё это, как мне кажется, кодифицируется именно там.

Я предполагаю, что господствующей идеологии социал-дарвинизма это всё чуждо. Вероятно, из тургеневской девушки очень сложно сделать ушлую хищницу, а из Раскольникова — хорошего менеджера по продаже компоста. Но суть культуры, как говорил Норштейн (создатель “Ёжика в тумане”, любимец Миядзаки и, на минуточку, кавалер японского Ордена Восходящего солнца и французского Ордена искусств и литературы), не в том, чтобы очередной менеджер от культуры и отдыха купил себе очередной мерседес S-класса, а в том, чтобы через двадцать лет по нашим улицам не бегали стада обозлённых павианов, охваченных исключительно примитивными биологическими инстинктами.

Я просто начинаю чувствовать, что спускаюсь на нулевой уровень терпимости, когда начинаю думать о таких вещах. Я не педагог. Но… реально в ступор впадаю. И начинаю чувствовать ровно то, что написано на картинке для привлечения внимания, честно стыренной мною с лепры. Dixi.