Хироскэ Ябэ
Интервью со скульптором Хироскэ Ябэ
Деревянные скульптуры Хироскэ Ябэ похожи на странных существ, случайно попавших в наш мир. Они слегка пугают, но одновременно вызывают симпатию. Все они небольшого размера и когда оказываются рядом, то напоминают жителей какого-то загадочного города. В сентябре у Ябэ пройдёт две выставки — в Токио и Берлине (ссылки в конце текста).
Для журнала IINE! скульптор рассказал о своём отце, взглядах на японскую политику и смысле дырок.
Как вы стали скульптором?
Мне кажется, важно начать этот разговор с рассказа о моём отце. Он работал исследователем в Институте гигиены при нашем местном правительстве. У него было хобби — столярное дело и плотничество, которым он посвящал каждые выходные. Его работы были уникальными и добротными: он делал столы, книжные шкафы, стулья, подставки и т.д. Он даже перепланировал кухню и ванную комнату, а ещё достроил к дому несколько комнат. Кроме того, он вырезал лица на ножках стола. Каждая из этих работ была штучной.
Когда я был ребёнком, отец часто говорил мне: «Если ты что-то хочешь (например, игрушку), не покупай это сразу!» Его принципом обучения было: «Не покупай, а сделай сам».
На моё шестилетие отец подарил мне столярный набор инструментов. Это был мой первый подарок: пила, молоток, отвёртки, гвозди и другие инструменты. Этим он хотел сказать: «Ты можешь сделать это [сам]». При помощи инструментов я мастерил разные предметы из дерева, правда, забыл, что именно.
Не помню, чтобы в детстве мне покупали игрушки. Однажды я очень сильно захотел железную дорогу, очень-очень сильно. Я отправил письмо отцу, где написал, почему я так её хочу. Но его ответом было «Нет». Он сказал, что когда мы пытаемся что-то заполучить, не попробовав сделать это самостоятельно, то разрушаем себя. Именно поэтому я должен попробовать сделать железную дорогу самостоятельно.
Ещё в детстве у нас не было дома телевизора, но зато было много книг, особенно иллюстрированных: с животными, насекомыми, динозаврами и т.д. Они были яркими и с отличными подписями, так что я обожал их читать. Думаю, они сильно обогатили мои фантазию и творческие способности.
Когда мне было 3 года, у меня развилась астма. Почти каждый день я должен был ходить в больницу — у меня не было выбора. Один год я практически полностью провёл в кровати. В 6 лет я пошёл в школу, и астма сильно повлияла на моё обучение в начальной школе: один учебный год я полностью пропустил из-за болезни. У меня возникли проблемы с учёбой, и когда мне исполнилось десять, родители отправили меня в государственную реабилитационную больницу.
Я жил вдали от моих родителей и ходил в специальную начальную школу, которая была в двух шагах от больницы. Там я провёл полтора года. Я много рисовал и мастерил, пока был там. Думаю, мне опять повезло, потому что у меня было много времени на фантазирование и творчество.
Я начал работать, когда мне было 17, потому что меня выгнали из средней школы. Я работал в разных местах, в основном, я был подмастерьем у плотников или инженеров-строителей. В двадцать лет я объехал всю юго-западную часть Японии и берег Японского моря — за полтора года я посетил много маленьких городов и островов. Там я делал зарисовки с натуры и фотографировал, ради денег брался за разные подработки, а ещё встретил много людей.
В 26 лет я поступил в Токийский университет Дзокэй (東京造形大学, Tokyo Zokei University) на скульптуру. После четырёх с половиной лет в университете я ещё два года провёл в аспирантуре. В 30 лет, на четвёртом курсе, я начал делать деревянные скульптуры.
До этого ваши работы были совсем другими. Как материал, так и формат. Бумага, цвет, абстрактные геометрические формы, которые больше похожи на ландшафты. И вдруг — дерево, дырки, грубая поверхность. Откуда они?
11 марта 2011 года случилось Великое землетрясение Восточной Японии, из-за цунами и землетрясения погибло около 16 000 человек. Одновременно произошла утечка на атомной электростанции в Фукусиме. Воздействие ядерной аварии было беспрецедентным.
Думаю, это событие незаметно повлияло на наши мысли и понимание «науки». И в моей душе, и в работе стали происходить изменения.
С того времени я сильно заинтересовался вопросом, что такое человек, и решил, что мне стоит работать с темой «человеческих существ». В 2016 году в Японии у меня была персональная выставка, на которой я показал деревянные антропоморфные скульптуры, а также несколько абстрактных. Это было первым шагом к сегодняшним работам.
Когда я начал делать скульптуры, это было похоже на работу в лаборатории, ради собственного интереса. Я много экспериментировал с абстракцией.
Спустя несколько лет я заинтересовался историей и человеческим обществом, узнал о многих проблемах в соседних странах и в самой Японии. Кроме того, я осознал все ограничения своего абстракционистского подхода. Мне показалось, что продолжать в том же духе, что и всегда, было бы неправильным. Возможно, я бы остался прежним, если бы не ужасные проблемы в мире. Землетрясение, авария на атомной станции и похожие события привели меня к нынешнему стилю. Таким образом, мои работы стали личным исследованием вопросов, связанных с человеком. Их я пытаюсь задать и другим людям.
Ваши скульптуры — это вымышленные существа?
Я делаю деревянные скульптуры, которые выглядят как животные, антропоморфные существа, иногда как монстры. Вообще мне кажется, что они все люди. Метафоры человеческого состояния. Что значит быть человеком? Что такое человеческое существо? Мне интересны эти вопросы. Иногда люди — это животные, монстры или что-то другое.
Последние годы японская политика была и комедией, и трагедией. Много проблем в обществе именно из-за политики. Я живу в настоящем мире, в этом обществе, и хочется верить, что комедия полезна для художников.
Я не пессимист и не оптимист, но я художник, поэтому я позитивно перевожу эти события и людей в мои скульптуры. Я думаю, что иногда [в моих работах] мы можем найти животных и монстров. Или они могут быть животными, покрытыми человеческой кожей. На мой взгляд, эту человеческую сторону можно найти не только в Японии, но во всём мире.
Тем не менее, я думаю, что людям необходимо что-то, что исцелит их. Так как мир жесток и неразумен, людям необходимо быть любимыми и любить других людей. Именно по этой причине, даже если в моих работах много сложных тем, они должны оставаться привлекательными и нравиться людям.
Как выглядит ваш процесс работы? Вы делаете эскизы для своих скульптур или двигаетесь интуитивно?
Я думаю, большинство из них — импровизация. У меня в голове есть большой запас картинок. Иногда я делаю эскиз на бумаге.
Когда много дырок в предмете, некоторых людей это очень пугает. Есть даже такая фобия — трипофобия. Вы о ней слышали? Что для вас символизируют дырки в скульптурах?
Я никогда не слышал про трипофобию.
Для меня работы с дырками имеют много значений. В первую очередь, я заинтересовался огромным количеством дырок, которые появляются в старых деревянных скульптурах из-за червей. После этого я просверлил много дырок в моих собственных работах, просто из любопытства. Мне очень хотелось попробовать сделать скульптуру одним сверлом, без использования резца. После я нашёл много смыслов в работах, полных дыр.
Иногда мне казалось, что статуям от дыр очень больно. Это были следы пуль, как будто изображения войны или жестокости.
Они выглядели как люди, которых подвергли воздействию невидимой радиации. Я представлял, что радиация серьёзно повредила и разрушила их функции, гены и кости.
Ещё они похожи на страдающих от боли людей, подвергнутых расовой дискриминации. Или на людей, которые никогда не думали самостоятельно. У них пустые головы, полные дырок. У них нет мозга и они даже не пытаются о чём-то думать…
Вы делаете что-то ещё, кроме скульптур? Например, графические работы?
Сейчас я делаю только скульптуры, но несколько лет назад я рисовал и картины.
Работы какого японского скульптора вам нравятся?
Сейчас мне больше всего интересен Энку.
Где в ближайшее время можно будет увидеть ваши работы?
У меня будет персональная выставка в Токио с 21 по 27 сентября, в T-Gallery, а с 27 по 30 сентября мои работы будут в Берлине на Art Berlin Fair.
Инстаграм: yabesuke. Сайт: yabesuke.com
