Если бы энергетики читали Маркса

Останется ли электрическая сеть гегемоном энергетики будущего?

Published in

Internet of Energy

12 min readJun 5, 2020

«В современной жизни найдется мало тревог, о которых человек не мог бы забыть, увлекшись размышлениями о том, откуда в разных местах берется электричество»
Ален де Боттон

Персональная история

Однажды в кафе на Чистопрудном бульваре два энергетика завели беседу о будущем ЕНЭС России. Старший товарищ-визионер убежденно заявил, что электрические сети уйдут в прошлое, а энергоснабжение потребителей будет полностью удовлетворяться за счет периодической доставки им на дом накопителей энергии различной мощности. В качестве аналогии он вспомнил «асфальтовые трубопроводы» Аляски, по которым доставлялся сжиженный газ потребителям, а также привел свой любимый пример по быстрому переходу телекоммуникационной отрасли с проводов на сотовую связь. Младший товарищ скептически отнесся к перспективе исчезновения электрических сетей, обосновав свою позицию тем, что в большинстве стран мира сетевые компании стали «инфраструктурой для бедных», а ВИЭ, накопители и микро-сети, как правило, применяются небольшой прослойкой богатых и продвинутых пользователей. Этот неоконченный спор стал отправной точкой для долгого поиска подсказок в разрешении этой дилеммы в трудах философов, экономистов и ученых-технократов.

Жижек «разрывает» Маркса

Во время пандемии коронавируса нетрудно признать свою интеллектуальную “деревянность” и попытаться стать чуточку мудрее, перечитав вместе с философом Славоем Жижеком классическое наследие Карла Маркса[1]. Вся история XX-XXI вв. показывает, что марксизм — это единственное учение, которое нацелено на революционные преобразования общества. При этом за счет тесной связи с реальными практиками марксизм позволяет создать конкретный план действий. Попытка использовать марксизм для ответа на вызовы XXI века делается философом Славоем Жижеком на базе онтологии разрыва, которая подразумевает, что социальная реальность всегда содержит в себе некий основополагающий разрыв (скрытое противоречие)[2]. Жижек утверждает, что любая невозможность всегда является исторически детерминированной. А Маркс писал, что философия и политэкономия должны быть нацелены на превращение любой невозможности в новую возможность через освобождение — революцию.

Основой традиционного марксизма является диалектический материализм, но в наше время появились новые направления логики и философии (объектно-ориентированная онтология, акторно-сетевая теория, нео-материализм), которые более адекватны условиям современной жизни. Для «неожиданного» прочтения Маркса в условиях XXI века Славой Жижек выбирает объектно-ориентированную онтологию (рис. 1)[3].

Рис. 1. Схема объектно-ориентированной онтологии нео-марксизма

При этом Жижек использует разрыв между двумя ключевыми концептами объектно-ориентированной онтологии: сборка и тотальность.

Сборка — совокупность объектов (людей и вещей), образующих человеко-машинную систему (простые объекты, объект-гегемон, связывающая субстанция — формальные законы и неформальные нормы). Объект-гегемон имеет привилегированный статус и неявно форматирует всю сборку под себя. Поскольку мир оформляется конкретными практиками (деятельностью), то политика развития должна отталкиваться от материальных вещей и проблем, а не от «виртуальных» ценностей и убеждений. Поэтому в рамках объектно-ориентированной онтологии очень важна роль не-людей (объектов). Человеческие и нечеловеческие объекты в сборке ответственны за те или иные практики, а субстанция поддерживает материальные и виртуальные связи между объектами. Любая сборка лучше познается по ее неудачам, чем по её успехам. Неудачи сборки связаны с «тайным» противоречием (антагонизмом). Революция по Марксу, или «освобождение» от противоречия по Жижеку заключается в кардинальном изменении фона (макро- и микро-уровень), при котором сборка (мезо-уровень) меняется, и невозможное становится возможным.

Тотальность включает в себя и сборку, и конститутивный антагонизм, то есть нечто исключенное из сборки (технология, группа лиц), но являющееся зародышем следующего витка эволюции этой социо-технической системы. Фоном для тотальности является образ жизни, который есть способ организации наслаждения жизнью для общества. Все общественные практики, которые составляют образ жизни, являются по своей сути насильственными. В современном обществе выделяются глобальный (всеобщий) и частные (национальные) образы жизни.

Из-за антагонизма любая тотальность содержит в себе неизбежные кризисы, которые являются симптомами гнили в ядре системы. Эта червоточина внутри тотальности (мезо-уровень) требует заполнения новыми объектами с макро-уровня (новая субстанция) и микро-уровня (желающие объекты).

Исключённые объекты желают стать частью новой сборки для того, чтобы реализовать свою идентичность (стать собой). Любые инновационные технологии и группы людей, которые их продвигают, могут достичь полной реализации заложенного в них потенциала только в рамках новой сборки. Новые объекты становятся больше (масштабируются) за счет того, что при интеграции в тотальность-гегемона происходит «затемнение» их антагонизма.

Причиной непредсказуемости будущей конфигурации тотальности является отказ действовать по правилам со стороны объектов (люди и вещи), поскольку в имматериализме способность действовать у них равная. Механизм делегирования агентности от человека к объекту следующий: при проектировании инженер закладывает в вещь определенную программу действия, которая после массового тиражирования данного объекта начинает обуславливать действия людей. Признание агентности вещей часто блокируется человеческим сознанием, поскольку адекватное восприятие «вещей-в-себе» практически невозможно из-за их сверхвысокой интенсивности для эмоционального и этического восприятия человека.

Эмерджентные свойства новой сборки проистекают из непредсказуемых встреч объектов, при этом агентность (воля к действию) хаотично распределена между ними. При этом нужно учитывать, что 200 лет назад субъектом исторического развития являлся те люди, которые проявляли наибольшую активность (максимизация деятельности), то в современном мире активным «желающим» объектом является тот, который смог стать пассивным, уйти из-под давления и манипуляций тотальности.

«Освобождение» энергетики по Марксу

Овладев основами теории, рассмотрим, как новое прочтение марксизма можно применить к практике электроэнергетики. В электроэнергетике есть полный консенсус по поводу перспективности ВИЭ (генерация), также есть всеобщее согласие по цифровизации энергосбытовой деятельности. А вот единого вектора развития электросетевого комплекса пока нет. Применение нео-марксистской методологии к данному объекту включает в себя:

Невозможность — представить существование ЕЭС без ЕНЭС практически невозможно, и подобные воззрения укоренены в исторической инерции этой масштабной социо-технической (человеко-машинной) системы, формирование которой началось 140 лет назад. Кроме того, отсутствуют экономические предпосылки для сетевой революции. Удельный уровень потерь электрической энергии при передаче по электрическим сетям снизился в РФ с 11,97% в 2011 г. до 10,43% в 2019 г. Снижение потерь на 1,5 п.п. означает повышение эффективности электросетевого комплекса на 13%. Потери энергии первичных топливных ресурсов в секторе генерации многократно больше (50–70%). Сходный уровень эффективности энергетики наблюдается и в США — почти 70% используемой обществом энергии теряется в процессе транспортировки и преобразования (rejected energy)[4].
Сборка и Тотальность — под сборкой можно понимать объединение всех объектов ЕНЭС как человеко-машинной системы (персонал и менеджмент, ЛЭП и подстанции, различные группы потребителей, стейкхолдеры ЕНЭС, нормативно-правовая среда и системы расчетов). Каждый элемент в ЕНЭС имеет свой технический (ЛЭП, подстанции) или гуманитарный потенциал (персонал), который проявляется в особенностях работы этой человеко-машинной системы. Технические и нормативно-правовые диапазоны эксплуатационных возможностей ЛЭП и подстанций, а также вариации компетенций и поведения сетевиков в совокупности определяют регулярность (стабильность) ЕЭС. Тотальность включает в себя помимо всего вышеперечисленного еще и антагонизм (распределенная генерация, микро-сети, топливные элементы и энергосберегающие технологии).
Объект гегемон — в ЕЭС это провода, поскольку они определяют функции сборки (передавать энергию и связывать все в сеть). В случае ЕЭС централизованный характер энергетической инфраструктуры окрашивает все элементы данной социо-технической системы. Согласно концепции больших технологических систем Томаса Хьюза, хотя данные системы социально-конструируемы и вначале сильно зависят от различных групп людей (Т.А. Эдисон и Н. Тесла для электроэнергетики), со временем они начинают проявлять «мягкий» детерминизм в отношении других объектов и сборок[5].
Субстанция — взаимодействие объектов внутри ЕЭС происходит не в пустоте, активную роль при этом играет субстанциональная составляющая — институциональная среда (формальные законы и неформальные нормы)[6]. Энергосистемы представляют собой социально конструируемые артефакты, так как вместе с изобретением технологии и ее внедрением разрабатывается также и специфическая организационная форма[7].
Желания — с точки зрения теории социо-технического транзита Френка Гила, развитие сложных систем происходит в трех измерениях[8]:· Макро-уровень (ландшафт) представляет собой общество в целом, для которого ЕЭС выполняет общественно-полезную функцию (энергоснабжение). «Цепочка эквивалентности», т.е. пучок потенциальных векторов развития сборки задается для ЕЭС глобальными процессами ускорения экономики (цифровизация), расширения прав и свобод (децентрализация), а также борьбы с изменением климата (декарбонизация); Мезо-уровень (отраслевой режим) — это сборка и ее субстанциональный вакуум, то есть ЕЭС и институциональная среда. «Диаграмма сборки» определяет стабильность ЕЭС и пределы ее гибкости под давлением внешних изменений, приходящих с мезо- и миро-уровня; · Микро-уровень (ниши) включает в себя инновационные технологии и группы людей, которые их развивают и продвигают. Это новые объекты (ВИЭ, виртуальные электростанции, накопители энергии), которые в соответствии со свойством сборки «объект желания» стремятся интегрироваться в ЕЭС и трансформировать ее полностью, выйдя за пределы традиционной «диаграммы сборки» социо-технической системы.
Фон — ландшафтом для развития ЕЭС являются глобальный и частный (национальный) образы жизни. Основными тенденция макро-масштаба являются 3D — диджитализация, децентрализация, декарбонизация. На примере развития энергетики в США и ЕС (запад), а также Китая и Японии (восток) можно проиллюстрировать влияние фона. Необходимо отметить, что западная концепция «smart grid» является примером техно-культурного колониализма, поскольку разные страны имеют свой взгляд на реальность (национальная онтология)[9]. Поэтому многие страны успешно защищаются от нео-колониализма за счет изобретения на базе своей национальной традиции новой версии радикальной современности (Общество 5.0 в Японии[10], «Сяокан» — общество малого благосостояния в КНР[11]). Современные потребители привыкли к стандартам 24/7, изобилию энергии и просьмеризму, а единая энергосистема, относящаяся к 4-му и 5-му технологическим укладам, часто не может адекватно удовлетворить эти повышенные запросы[12]. Примерами «насильственных» практик в ЕЭС являются: ограничение на возможность быстрой смены поставщика энергии, перекрестное субсидирование между юридическими и физическими лицами, а также то, что возможности индивидуального и общественного развития ограничиваются топологией и работоспособностью ЛЭП.
Кризис — учащающиеся масштабные аварии и блекауты являются своеобразным проявлением червоточины в ядре электросетевого комплекса (global grid)[13]. Провалы и недостатки в работе ЕЭС (плохая интеграция ВИЭ, значительные потери, излишняя капиталоемкость и высокие тарифы) более ярко намекают на ее будущий образ, а текущая эффективность ЕЭС, напротив, мало что может сказать визионерам. Если раньше ЕЭС соединял физически и экономически все пространство РФ, то теперь по разным причинам она часто разъединяет, например, через трудности технологического подключения или ограничения пропускной способности. Эта проблема внутри тотальности (мезо-уровень) требует заполнения новыми объектами с макро-уровня (новая институциональная среда) и микро-уровня (инновационные технологии). При интеграции новых объектов происходит взаимная притирка ЕЭС и инновационных технологий и институтов, в ходе которых изменяется сущность ЕЭС, а технологии из нишевых решений приобретают статус всеобщего технологического стандарта.
Эмерджентность — если попытаться непредвзято посмотреть на ЕЭС не-человеческим взглядом, то достаточно четко видны следующие феномены: (а) поэтапно возрастающая агентность программ и механизмов; (б)· постоянные усилия по сведению к минимуму «человеческого фактора» в ЕЭС, сначала исходя из требований безопасности человека, а потом исходя из необходимости ускорения активной адаптации сети. Все это выводит нас на тезис о доминировании не-человеческих объектов в современных ЕЭС, ведь развитие технологий привело к способности объектов действовать без участия людей[14]. При этом многие группы людей в современном мире, напротив, являются исключёнными из капиталистического общества и не участвуют в важнейших практиках. Для больших технологических систем разработана теория техноценозов, постулирующая эволюционное развитие сообществ изделий[15]. Например, в ЕЭС совокупность техноценозов (энерго-ячейки, реклоузеры, smart-контракты, межмашинное взаимодействие и IoT) может стать агентом исторических изменений наряду с людьми[16].

Марксистское прочтение макро-трендов 3D (диджитализация, децентрализация, декарбонизация) может помочь в формировании вектора энергетического освобождения в XXI веке. С учетом распределенной агентности есть три объекта, претендующих на освобождение ЕЭС:

Распределенная генерация и микро-сети занимают маргинальное положение в доминирующей сборке, которая построена на централизации. В пользу того, что распределенная генерация и микро-сети являются потенциальным «желающими» объектами, свидетельствует тот факт, что они «выламываются» из ЕЭС, становятся «пассивными» с т.з. доминирующей пока сборки;
Водородные технологии, которые пока «пассивно» прячутся от традиционной ЕЭС за спинами ВИЭ и газотранспортной инфраструктуры, также могут привести к освобождению. В потенциале топливные элементы позволяют практически полностью отказаться от объекта-гегемона (ЛЭП);
«Негаватт» (negawatt) — является наиболее скрытым «желающим» объектом, который подразумевает всю совокупность технологических и организационных инноваций, нацеленных на минимизацию энергопотребления[17]. В эпоху антропоцена капиталистическая система переходит в стационарный режим (degrowth), при котором материальные потребности снижаются и виртуализируются[18]. Данные процессы могут отвратить человечество от энергетического эпикурейства и кардинально изменить общественно-полезную функцию ЕЭС.

Безусловно все три исключенных объекта в той или иной мере воздействуют на ЕЭС, но диффузия новых технологий в доминирующую социально-технологическую систему занимает около 50 лет[19]. В условиях, когда потребители не готовы оплачивать одновременно капитальные и операционные затраты ЕЭС, а также научно-исследовательские и внедренческие издержки новых технологий, ведущая роль принадлежит правительству. Поэтому особенности процессов развития ЕЭС зависят от глобального и национальных образов жизни. Постиндустриальные державы — ЕС и США — используют борьбу с глобальным потеплением как драйвер для своего технологического развития. В процессе декарбонизации американской и европейской экономики ресурсы гибкости энергосистем становятся все более дефицитными, ценными и востребованными. Поэтому западные энергетики формируют дорожные карты по повышению гибкости энергосистем, которые включают в себя эшелонированный комплекс технических и рыночных мероприятий. Необходимо учитывать, что трансформация энергосистем развитых стран осложняется тем, что электрические сети построены давно, настроены на индустриальную экономику и не учитывают экологические требования современности. Электросетевой комплекс ЕС и США, относящийся к 3-му и 4-му технологическим укладам, проявляет свою не-человеческую агентность за счет того, что очень медленно переходит к smart grid, т.е. интегрирует информационные технологии (5-й технологический уклад). В условиях демократии и рыночной экономики возможности быстрого выбора и тиражирования той или иной новой технологии в качестве отраслевого стандарта сильно затруднены. Поэтому ВИЭ и микро-сети, развиваемые платежеспособными и технически продвинутыми потребителями, постепенно превращают национальные энергосистемы в сообщества автономных «энерго-блюдец»[20].

В отличие от США и ЕС восточные страны используют свои преимущества в коллективной организации общества и разрабатывают оригинальные концепции развития энергетики, которые создают альтернативные источники гибкости энергосистемы. Так, например, Китай в полном соответствии с постулатами легизма разрабатывает концепцию «кибер-физически-социальных» сетей, которые объединяют в себе:

· три технологических передела, управляющие совокупными энергопотоками в различных физических формах (добыча и поставка первичной энергии, вторичное преобразование и транспортировка энергии, а также конечное энергопотребление);

· системы социальных рейтингов, контролирующие поведенческие паттерны граждан (системы тотального видеонаблюдения, общенациональные базы данных, алгоритмы скоринга граждан с применением искусственного интеллекта).

Поскольку индустриализация Китая прошла сравнительно недавно, практически все линии электропередачи являются более новыми по сравнению с западными аналогами. В рамках древнего противостоянию между Севером и Югом власти Китая используют электрические сети как связующее звено между избыточным ВИЭ потенциалом северных провинций и энергоемкой промышленностью южных территорий.

Япония реализует свою концепцию «Общество 5.0», несущую в себе дух синтоизма и основанную на повсеместном внедрении кибер-физических систем, сочетании компактного и облачного искусственного интеллекта, а также использовании людей, роботов и IoT в качестве источников big data для тотальной оптимизации технологических и социальных процессов в стране. Оптимизация энергосистемы трактуется широко и во многом базируется на использовании водородных технологий, как на стороне производства, так и в сфере потребления энергии. Дополнительно на скорость преобразований японской энергосистемы влияет более короткий цикл освоения новых технологических укладов (США — 55–60 лет, Китай — 60 лет, Япония — 20 лет)[21].

Выводы для России

На главную ошибку Карла Маркса указывал Йозеф Шумпетер, единственный экономист, применявший, как и Маркс, исторический подход к разработке экономической теории. По мнению Шумпетера марксизм переоценил осознанность и мотивацию пролетариата: вместо того, чтобы коллективно строить более справедливое общество, каждый представитель пролетарского класса был больше ориентирован на то, чтобы стать небольшим буржуа[22].

Пока все США и Китай участвуют в гонке инноваций в процессе перехода к 6 технологическому укладу, Россия может реализовывать стратегию опережающего транзита к 7 социо-гуманитарному техноукладу[23]. Согласно прогнозам В.Е. Лепского в рамках данного техуклада будут использоваться «технологии производства» людей, способных без внешней стимуляции генерировать идеи, создавать их информационную упаковку и технологии реализации этих идей, превращать идеи в материальные продукты посредством новых технологий, организовывать условия жизни и формы сознания. Источник человеческой активности смещается от внешней (социальной, культурной, силовой) стимуляции внутрь сознания, к его активным, волевым и творящим слоям. Это означает изменение концепции человека и очередной проект создания «нового человека», на этот раз нацеленный не на идеологию, а на технологию. Ключевая характеристика такого «нового человека» — способность порождать новые реальности (технологические, культурные, социальные)[24].

У России есть значительный потенциал для «освобождения» от ЕНЭС (большой потенциал ВИЭ и водородной энергетики, значительная по площади зона децентрализованного энергоснабжения, потребители, способные «затянуть пояса»), но его реализация затрудняется несоответствием субъектов развития масштабу существующих проблем[25]. Учитывая длительный цикл России в устойчивом овладении новыми технологическими укладами (80 лет), необходимо срочное введение НТИ 2.0 для выращивания российских субъектов развития.

[1] Жижек, С., Руда, Ф., Хамза, А. Читать Маркса / пер. с англ. Д. Кралечкина; под науч. ред. С. Щукиной; Нац. исслед. ун-т «Высшая школа экономики». — М.: Изд. дом Высшей школы экономики, 2019. — 176 с.

[2] http://www.vestnik.vsu.ru/pdf/phylosophy/2012/02/2012-02-10.pdf

[3] Грэм Харман Имматериализм. Объекты и социальная теория / Г. Харман; пер. с англ. А. Писарева. М.: Издательство Института Гайдара, 2018. — 152 с.

[4] https://renen.ru/ob-energeticheskom-balanse/

[5] Hughes T. P. The Evolution of Large Technological Systems // The Social Construction of Technological Systems. The MIT Press, 2012. P. 45–76.

[6] https://medium.com/internet-of-energy/https-medium-com-p-74cacf568177

[7] Широков А. А. Концепция больших технологических систем томаса Хьюза — между технологическим детерминизмом и социальным конструктивизмом // Социология науки и технологий. 2016. №4. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/kontseptsiya-bolshih-tehnologicheskih-sistem-tomasa-hyuza-mezhdu-tehnologicheskim-determinizmom-i-sotsialnym-konstruktivizmom

[8] https://foresight-journal.hse.ru/2010-4-4/27044644.html

[9] Srinivasan R. Whose Global Village? Rethinking How Technology Shapes Our World. N.Y.: New York University Press, 2017.

[10] Ворожихин В. В. «Общество 5. 0» как ответ человечества на вызовы глобального развития // Россия: тенденции и перспективы развития. 2019. №14–1. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/obschestvo-5-0-kak-otvet-chelovechestva-na-vyzovy-globalnogo-razvitiya

[11] Лукьянов Анатолий Евгеньевич Философские прообразы «Китайской мечты» // Вестник РУДН. Серия: Философия. 2015. №4. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/filosofskie-proobrazy-kitayskoy-mechty

[12] https://ssau.ru/files/resources/dis_protection/Sal%27nikova_A_A_Upravlenie_innovacionnymi_proektami.pdf

[13] http://theglobalgrid.info/

[14] Глобальное будущее 2045. Антропологический кризис. Конвергентные технологии. Трансгуманистические проекты. М.: Канон+, 2014. — 352 с.

[15] http://www.kudrinbi.ru/public/10091/index.htm

[16] https://medium.com/internet-of-energy/87224da0b72b

[17] https://www.renewableenergyworld.com/2014/11/23/whats-a-negawatt/#gref

[18] https://www.degrowth.info/en/catalogue-entry/464077/

[19] https://econpapers.repec.org/article/eeeenepol/v_3a38_3ay_3a2010_3ai_3a11_3ap_3a6586-6596.htm

[20] https://medium.com/internet-of-energy/89658815b4ce

[21] Космонавтика XXI века. Попытка прогноза развития до 2101 года. // Под ред. академика РАН Б.Е.Чертока. — М. Изд-во: РТСофт, 2011- 864 с.

[22] Шумпетер Й Десять великих экономистов от Маркса до Кейнса. — М.: Издательство Института Гайдара, 2011. — 416 с.

[23] Филин С.А. Концепция технико-научно-технологических циклов // Региональная экономика: теория и практика. 2014. №45. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/kontseptsiya-tehniko-nauchno-tehnologicheskih-tsiklov

[24] Бахтияров О. Люди новой воли: социогуманитарный уклад и его творцы // Развитие и экономика. 2012. № 3. C. 150–163.

[25] Лешкевич Т. Г. Проблема субъектности и бессубъектное состояние России в контексте экономоцентричности современной эпохи // Научная мысль Кавказа. 2012. №2 (70). URL: https://cyberleninka.ru/article/n/problema-subektnosti-i-bessubektnoe-sostoyanie-rossii-v-kontekste-ekonomotsentrichnosti-sovremennoy-epohi