Олег Баркин: конструирование мира людей и машин (2/3)
Часть 2. Об инфраструктуре для цифровой энергетики, просьюмерах, новых экономических отношениях и экспорте цифрового рынка
Если сетевые компании не будут рассматривать цифровизацию в этой рыночной постановке, то они будут свой рынок все больше и больше терять
Так для чего надо заниматься цифровизацией в электроэнергетике?
Тут тоже сразу оговорка про границы применимости: цифровизация не панацея для решения всех проблем электроэнергетики. И в популярной сейчас в мире концепции энергетического «3D» digitalization — это лишь одна из трех составляющих. В России масштабное и безграничное увлечение цифровизацией может быстро обеспечить переход сразу к 4Д. Традиционно у нас всегда было 2Д: «Дураки и Дороги». А теперь мы их всех «Диджитализируем». И всё это будет очень «Дорого».
Теперь без шуток: что будет происходить в электроэнергетике, и в чём ей может действительно помочь цифровизация? Уже происходит несколько важных изменений, принципиально меняющих ситуацию в отрасли. Доля распределенных источников энергии будет нарастать в силу разных причин. Степень децентрализации, как с точки зрения технических решений, так и с точки зрения управления, будет повышаться. Появится больше активных потребителей, самостоятельно принимающих решения в части энергоснабжения и способных управлять своим режимом работы. Каждый пользователь энергосистемы станет более универсальным с точки зрения энергетических функций: он будет не только потреблять, но в каких-то режимах работы выдавать энергию, сможет её хранить, передавать или перевозить. Он будет часто переключаться между собственным источником энергии и сетью. Среди генерации возрастет доля объектов, использующих возобновляемые источники энергии. Чем таких объектов станет больше, тем сложнее всю энергосистему централизованно прогнозировать и моделировать, сложнее будет ею управлять. Система всё больше будет приобретать свойства мультиагентности.
Эти процессы станут быстрее развиваться со стороны промышленных и удаленных объектов, медленнее в городах. При этом полностью автономное энергоснабжение будет ещё долго достаточно дорогим и не очень удобным решением, за исключением изолированных территорий. По этим причинам ещё на длительный период останется потребность в обмене энергией между такими «просьюмерами» и поддержке их надежности посредством общей сети. Но при условии, что такие услуги будут удобны и приемлемы по цене!
Собственно, отсюда и возникает задача: с помощью современных технологий цифровизации в энергетике создать удобную, гибкую и экономически эффективную инфраструктуру для обмена электроэнергией и связанными с ней услугами между большим количеством активных энергетических агентов. И здесь как раз важна самая последняя волна цифровизации, комплексно решающая вопрос интерфейсов взаимодействия и трансакций в многообъектной системе.
Применение средств «традиционной» цифровизации, которая раньше называлась автоматизацией производства, для повышения внутренней эффективности любой энергетической компании тоже актуально. Главное, чтобы формировалась такая заинтересованность.
Я бы сказал чуть радикальнее. Только тренд децентрализации с масштабным развитием распределенной энергетики и просьюмерства определяет необходимость цифровизации. Без всего этого она особо не нужна!
Именно эти процессы меняют поведенческую модель в отрасли. Увеличивается конкуренция, и она переходит в точку конечного потребителя. И весь рынок постепенно развернется в этом правильном направлении: энергетика нужна для того, чтобы решать задачу энергообеспечения деятельности потребителя. А сейчас для этого появляется всё больше возможностей, кроме традиционного потребления из общей энергосистемы. И электрическая сеть в этом рынке тоже в итоге оказывается в конкурентной позиции. Если её услуги станут слишком дорогими или неудобными, то просьюмер найдёт альтернативное решение. Если сетевые компании не будут рассматривать цифровизацию в этой рыночной постановке, то они будут свой рынок все больше и больше терять. А на будущем энергетическом рынке окажутся востребованы инфраструктуры, интегрирующие наиболее оптимальным образом централизованную и распределенную энергетику, а также обеспечивающие быстрые, удобные, гибкие возможности для осуществления трансакций как для больших, так и для малых клиентов. Цифровизация стратегически нужна сетевой и всей энергетической инфраструктуре именно для этого.
Сейчас же получается, что проекты цифровизации сети в основном ориентированы на борьбу с потерями, и именно от них ожидают экономического эффекта. Это важно, но не долгосрочно, «бизнес» на потерях быстро закончится. Нужно уже на этом этапе в цифровые решения закладывать основу для будущего максимально гибкого и конкурентного рынка. И здесь все инфраструктуры должны активно взаимодействовать.
То есть цифровые технологии открывают новые возможности для развития конкурентного рынка, особенно розничного.
Там давно назрела потребность в этом. О необходимости создания конкуренции в розничном рынке было написано ещё в программах реформирования РАО ЕЭС, но пока не получалось. В том числе, рынок был «закрыт по техническим причинам»: проблемы коммерческого учёта, ведения базы договоров, сбора платежей, расчета тарифов в старых технологиях становятся неразрешимыми в ситуации произвольной и сколь угодно частой смены потребителем поставщика. Скорость процессов обработки информации, её надежное хранение при большом количестве пользователей, объем производимых трансакций являются существенными барьерами. А современные технологии способны уже эти барьеры преодолеть. А ещё «цифра» позволяет сделать трансакции настолько дешевыми, что их можно предоставлять сколь угодно малым клиентам и не терять в эффективности. Двадцать лет назад никто не мог себе такого представить. Так что можно ожидать, что в некоторой перспективе произойдет трансформация энергетического рынка, во многом он станет «цифровым».
И еще раз повторю, цифровизация — это большой шанс для ранее созданной инфраструктуры остаться востребованной и найти новые ниши в будущем высококонкурентном рынке.
В «песочнице» новой энергетики вместо подающих надежды талантливых детей сидят «мужики из гаража»
На старте EnergyNet обсуждались две концепции трансформации рынка. Первая базировалась на том, что государство спустит новую реформу рынка сверху. Вторая исходила из того, что благодаря новым технологиям и бизнес-практикам вырастут и укрепятся новые субъекты, которые на следующем шаге будут формировать запрос на новую модель рынка, лоббировать необходимые регуляторные изменения. По какому варианту пошел процесс?
Было несколько обсуждений, когда мы пытались осознать выбор между этими направлениями. На мой взгляд, чем дальше, тем очевиднее, что второй на старте не сработал. Это видно, например, по тому, что в нормативно-правовой работе в рамках рабочей группы EnergyNet основные инициативы пока формируются на основе предложений существующих «внутрисистемных» отраслевых игроков. Проекты не идут, пока кто-то из них ими не заинтересуется. В «песочнице» новой энергетики вместо подающих надежды талантливых детей сидят «мужики из гаража». Но важно, что они всё-таки пытаются играть в новую игру.
Но это и не первый вариант. Со стороны субъектов рынка это тоже стратегическая игра в конкурентном окружении. Это не совсем то, что я понимаю под государственной реформой отрасли, рынка.
Вообще, сейчас сложно себе представить чисто государственную реформу. Без Петра I уже так не работает. Такого явного одного субъекта, как государство, давно нет. Государственные корпорации, компании с государственным участием в той или иной форме и другие лица, — все те, кто имеет реальные возможности задействования институтов власти в своих интересах, — и есть субъектность государства. Регуляторные функции государство выполняет скорее по необходимости: по мере возникновения серьезных конфликтов чиновникам приходится выступать в роли арбитров, и только на самых верхних уровнях управления, и только для тех, кто имеет доступ к этим уровням, и при этом они мучаются от жуткого конфликта интересов с тем прогосударственным бизнесом, который они так или иначе в силу отраслевой принадлежности должны защищать. Регулятор не как бизнесмен, не как арбитр по необходимости, а как стратегический политик и менеджер стратегических проектов — это очень редкая птица на наших бескрайних просторах.
С точки зрения экономических отношений мы имеем олигопольный, прогосударственный, плохо регулируемый, но, тем не менее, рынок. Крупные игроки — а они сейчас основные владельцы капитала — видят в новых технологиях возможность обыграть других крупных игроков на внутреннем или внешнем рынках, поэтому начинают в них инвестировать. Для малых игроков, помимо очевидной труднодоступности финансовых ресурсов, наверное, барьером также является дефицит информации, сложность понимания логики работы регуляторов, инфраструктуры и всей системы, ну и общая масса рисков нашей правовой и экономической реальности. Толщина «льда», под которым они могли бы увидеть и хотя бы попробовать начать «ловить рыбу», для них оказывается непреодолимой.
Это плохо?
То, что ситуация начинает развиваться по одному сценарию, а не по-другому, это не проблема. Проблема может быть в том, что большие игроки попытаются на уровне цифровой инфраструктуры монополизировать под себя новые рынки, и они для всего общества будут менее эффективными, чем могли бы быть. Надо бы с этим бороться. И вот здесь, как раз, к сожалению, не хватает такого субъекта, который бы за этим следил. Это регулятор другого уровня, которого мы пока не создали. Эффективный внутренний рынок — это как хорошая тренировочная база и система национальных соревнований для победы на международных. В этом, вроде бы, должно быть заинтересовано и общество, и сам бизнес.
На такой платформе можно будет развернуть большой набор сервисов, которые учитывают страновую специфику организации рынка и регулирования электроэнергетики
Ты наверняка помнишь, что на стратегической сессии EnergyNet в Севастополе Дмитрий Песков настаивал на том, что регуляторные решения надо разрабатывать не для России, а сразу для мира, модель рынка тоже должна быть экспортным продуктом.
Это идеал цифрового рынка, его технической части, когда он технологизирован настолько, что его можно превратить в «коробочный продукт». Например, таким продуктом могла бы стать специализированная платформа, или маркетплейс, которую можно инсталлировать на любую конфигурацию энергосистемы и адаптировать к любой правовой системе.
Чем грамотнее оцифрована энергетика на техническом уровне, тем больше возможностей построить цифровой продукт по эффективной организации системы взаимоотношений. При этом он обязательно должен быть тесно интегрирован с технической и финансовой инфраструктурой, инфраструктурой межсубъектного взаимодействия, в том числе системой досудебного разрешения конфликтов.
Это все так. Но… выпад Пескова на той сессии звучал как личный вызов. Ты его принял? Какое твое личное действие в отношении цифровой трансформации энергетики?
Моя «цифровая история» началась задолго до Пескова… Как мы уже обсуждали, в энергетике будет появляться всё больше и больше субъектов с высокой степенью технической и экономической самостоятельности, им даже уже много красивых названий придумали: микрогриды, просьюмеры, ЭССО, АЭК, ячейка, ну или по-простому — объекты с собственной генерацией. Если в связи с этим в большой энергосистеме ничего не делать, то неизбежно случится неприятное явление её экономического, а, возможно, и технического кризиса, который, к сожалению, в силу положительной обратной связи, будет носить неуправляемый лавинообразный характер. На этот тренд и возможные риски я начал обращать внимание отраслевой общественности ещё в 2010 году и предполагал, что выход из этой проблемы нужно искать в применении новых принципов и технологий взаимодействия энергосистемы и её пользователей. Долгое время тема не находила отклика у регуляторов и коллег по цеху, к тому же кризисы и девальвация дали заметную фору нашей энергетике в части конкуренции с новыми технологиями. Но уже и эта фора исчерпана, и в последние годы острота проблемы стала уже абсолютно очевидным и общим пониманием на всех уровнях. Более того, неприятные явления начинают реализовываться на практике.
На этом фоне очень кстати появился проект EnergyNet, который по другим основаниям, но также выходил на задачу эффективного применения новых технологий в энергетике. Поэтому я этот проект активно поддерживаю. Очень хотелось бы, чтобы, в том числе с его помощью, началась практическая деятельность по развитию и внедрению новых технологических решений на пользу рынку.
И?
Это общий контекст. Если чуть конкретнее, то в рамках EnergyNet я пытаюсь, по мере возможностей, решать три задачи. Во-первых, имея некий опыт участия в разработке концептуальных и нормативных документов в рынке электроэнергии, помогаю организовать аналогичную работу для данного проекта в рамках Экспертного совета. Надеюсь, не бесполезно.
Во-вторых, в рамках направления «пользовательские сервисы» с другими заинтересованными коллегами мы пытаемся собрать и запустить в реализацию пилотные проекты по развитию различных элементов рынка цифровых услуг на новых технологиях: системы учета на распредреестрах, моделирование трансакций в микрогридах, идентификация происхождения энергии и др. Это во многом пересекается с похожими задачами, которые мы сейчас исследуем в Совете рынка. Тоже надеюсь, что будет взаимная польза.
В-третьих, это содержательная задача, не столь чётко оформленная, но в моём понимании достаточно важная. Я пытаюсь донести до всех интересующихся и практикующих коллег идею, которая поможет сформировать взаимовыгодную для потребителей и энергетиков систему организации отношений, обеспечит её дальнейшее развитие. В формате интервью сложно дать исчерпывающее описание, поэтому назову лишь основные принципы. Надо допустить, что в энергетике появляется нового типа объект Х, о котором мы уже несколько раз говорили. К нему нужно сразу относиться как к универсальному с точки зрения его энергетических функций: он может в общем случае потреблять, генерировать, аккумулировать, передавать, оказывать системные услуги и др. Каждый такой объект может иметь различную внутреннюю организацию — и техническую, и экономическую — никто в это не вмешивается. А способ его взаимодействия с энергосистемой или с другим энергетическим объектом нужно максимально унифицировать, стандартизовать, и, естественно, оцифровать. Причем и в части измерения, и в части идентификации субъекта отношений, и в части технического и коммерческого управления, и ещё, очень важно, — в части ограничения степени режимного взаимовлияния. В стандарт этого взаимодействия сразу закладывается принцип использования максимально точного дистанционного измерения и управления всеми значимыми параметрами и возможность подключения к ним необходимых цифровых сервисов, принцип поставки только обеспеченной платежом, предоставления сетевой мощности только в заявленном и оплаченном объеме, контроль и/или техническое ограничение степени режимного взаимовлияния.
Это понятный способ борьбы с нарастающей системной сложностью — функционально редуцировать системные элементы, унифицировать взаимодействие между ними, но внутреннюю организацию этих элементов позволить делать по другим принципам.
С одной стороны, ничего сложного и экстраординарного, но сейчас так нельзя. Поэтому сейчас любой шаг по развитию электроэнергетики должен осуществляться строго в рамках централизованных правил. Нет, например, сейчас накопителей как класса, и не могут они появиться как самостоятельные объекты на рынке, пока регулятор подробно не опишет их специфику, предварительно согласовав с инфраструктурой и с другими регуляторами, а просто так их пустить на рынок опасно, — «как бы чего не вышло». А рынок решений по выбору способов организации собственного энергохозяйства должен быть открыт, его нужно регулировать по минимуму, только в части электротехнической безопасности. Это позволит снять зависимость развития новой электроэнергетики от общих правил, написанных под другие технологии. А чтобы не опасаться в таком подходе «растаскивания» всей эффективной генерации по крупным потребителям, можно исключить такую возможность для всех уже действующих оптовых станций и станций, строящихся по ДПМ.
Такой подход позволит развиваться системе эволюционно: появился новый такой объект, формализовал отношения с энергосистемой, а дальше в своей части стал развиваться и наращивать мощности, привлекать новых участников, пробовать разные технологии, совершенствовать систему управления, не мешая и не создавая при этом рисков для ЕЭС. А ЕЭС тем временем может совершенствовать свою систему регулирования, в том числе на основе опыта работы таких объектов.
Также при правильной оцифровке этот принцип можно применять на разных уровнях отношений: от потребителя с микрогенерацией до промышленных объектов или даже уровня взаимодействия смежных энергосистем. А закладка в цифровой интерфейс стандартизованных информационных протоколов позволит впоследствии развивать рынок цифровых сервисов, агрегирования и любой иной оптимизации.
И последнее, что хочется подчеркнуть, я бы в приоритетном порядке начинал решать задачу именно с введения нового типа универсального энергообъекта и полноценной оцифровки интерфейса его взаимодействия с энергосистемой. Сейчас же, с какой стороны не пытаемся сдвинуть ситуацию, — все время «автомат» получается. Настолько уж хорошо и концептуально прописано действующее законодательство с идеей централизованного управления в своей основе.
В архитектурном подходе IDEA мы тоже уделили много внимания подобным киберфизическим интерфейсам.
Для успешного применения цифровизации очень важно выстраивание мостика с реальным миром, реальными физическими процессами. Когда добрались в онлайне до каждого человека при помощи смартфона, это был прорыв. А в электроэнергетике ещё надо добраться до каждого устройства, участвующего в энергообмене. Надо эти интерфейсы создать, отладить, обеспечить их надежную и безрисковую работу. При всём моём оптимизме, на это уйдёт еще много лет. Но дорогу осилит идущий.
Правильно я понимаю, что это и есть твой «проект» в сфере цифровой энергетики?
Идейно да, но для реализации здесь нужно будет сделать много технической и экспериментальной работы, требуется более широкая компетенция. Цифровизация интерфейсов с физическими объектами — это очень сложный этап, им надо сейчас очень серьезно заниматься. Со своей стороны, я это понимание постоянно продвигаю, занимаюсь концептуальной проработкой требований к таким интерфейсам в различных кейсах. Например, это управляемое интеллектуальное соединение для АЭК (активных энергетических комплексов) или предстоящая задача согласования требований к интерфейсу для подключения к сети микрогенерации. Это все база для начала отработки разных моделей нового рыночного взаимодействия, для создания цифрового рынка в электроэнергетике.
Говоря о цифровом рынке как «коробочном продукте», ты упомянул слово «платформа». К ней сводится задача организации рынка нового поколения?
Да, это может свестись к программному и аппаратному обеспечению. Самая видная часть — клиентский интерфейс, не видная, но важнейшая — это система управления и интеграции. Если механизм трансакций разворачивать на более-менее нетривиальной сети (где нельзя пренебречь потерями и ограничениями), то важным элементом платформы становится ещё цифровая модель сети.
Таким образом, для такой задачи должна быть создана программно-аппаратная платформа, которая интегрирует сервисные приложения, модуль оптимизации с моделью сети, системы управления режимами, финансовую трансакционную систему, базы данных клиентов, их энергообъектов, данных измерений, договоров и сделок. При завершении всех тестирований и наработке определенного опыта промышленной эксплуатации для различных ситуаций это всё вполне может стать материализованным, экспортным продуктом.
Зарубежным клиентам (например, в Африке) поставляется такая платформа и интерфейсы для подключения всех необходимых пользователей и ввода информации об энергосистеме. На такой платформе можно будет развернуть большой набор сервисов, которые учитывают страновую специфику организации рынка и регулирования электроэнергетики. Эта система одновременно решает вопросы легкого подключения новых субъектов, оптимального управления энергообменом, снижения коммерческих потерь, роста качества и надежности энергоснабжения.
Ты сейчас в общих чертах описал организацию электроэнергетики как интернета энергии!
Значит, идея уже овладевает массами и в моём лице. Но, как известно, с идеями сейчас проблем нет. Важны скорость и качество их реализации. Например, я недавно видел китайский документ «Стандарт Интернета Энергии», датированный 2016 годом, слава богу, нашей эры. Несколько исследовательских и проектных институтов Китая, несколько министерств, крупнейшие энергетические корпорации и специальные рабочие группы активно работают над соответствующими стандартами, разработкой оборудования, реализацией пилотных проектов. Не менее активно этим занимаются в Европе, США и других странах.
Опять же, важно открыть возможности для разного типа отношений, и каждый из них найдет свою нишу.
Пока мы говорили, пользуясь твоими терминами, про техническую сторону работы рынка. Видишь ли ты принципиальные изменения в ее поведенческом слое? Например, не могут ли прийти иные формы организации экономических отношений в электроэнергетике?
Суть рыночных отношений в новой цифровой энергетике тоже может сильно видоизмениться по сравнению с сегодняшней моделью. В цифровой энергосистеме с высокой долей ВИЭ и значимой долей управляемого спроса и накопителей, например, потеряет смысл конкурентный отбор по предельным переменным или топливным затратам. Так как почти все новые технологии отличаются низкими, почти нулевыми предельными издержками, при существенной доле капитальных затрат. А также утратит смысл рынок мощности. В целом для ЕЭС это ещё далёкая перспектива, но в отдельных регионах намечается высокая концентрация ВИЭ, и для локальных рынков этот вопрос возникнет.
Возможно, рынок трансформируется в рынок долгосрочных контрактов по электроснабжению или пакетных услуг с фиксированной абонплатой, как в сейчас в сотовой связи. Кроме этого, цифровизация будет способствовать активной интеграции смежных рынков: электроэнергетики, тепло-, газо-, водоснабжения, связи, финансовых услуг, электротранспорта и других, — и будут появляться комплексные сервисно-абонентские пакеты, в которых электроснабжение может даже оказаться «бесплатным приложением».
На уровне микрогридоов уже возникают ещё «менее рыночные» конструкции: просто скинулись жители посёлка один раз на оборудование необходимой мощности в виде ВИЭ и накопителя, и обеспечили себе электроснабжение на 25 лет вперёд. А небольшой опекс за сервисное обслуживание поделили поровну на все дома и включили в состав коммунального платежа. Так же, как они поступили с забором вокруг посёлка или детской площадкой. Опять же, важно открыть возможности для разного типа отношений, и каждый из них найдет свою нишу.
А как изменится роль и внутренняя организация инфраструктуры?
Энергетика в определённом смысле страдает очень высокой значимостью инфраструктуры и, как следствие, проблемами доверия к этой инфраструктуре. Любой рынок или система отношений, где есть сложная и уникальная инфраструктура, которой кто-то должен управлять, неизбежно приходит к тому, что этот «управляющий» сам получает рыночную власть над участниками рынка. В электроэнергетике этому много примеров. Инфраструктура, как и любой субъект экономических отношений, в условиях недостаточного контроля начинает пользоваться своим доминирующим положением и, вместо того чтобы предоставлять эффективный сервис, начинает зарабатывать избыточную маржинальность, тем самым постепенно убивает эффективность всей системы.
Возможны разные способы организации управления такой инфраструктурой. Передать управлению государству — это как раз снижает эффективность контроля из-за сложных бюрократических процедур и возможного расхождения интересов регуляторов от государства и реальных участников рынка. Можно осуществлять коллегиальное управление представителями участников рынка в отношении организации-оператора инфраструктуры. Эта модель заметно лучше, так как у участников есть непосредственный корпоративный контроль. Но всё равно, здесь возникает значимый субъект-посредник в виде менеджмента и сотрудников оператора. Для оптовых рынков с крупными профессиональными участниками это работает, и Совет рынка — весьма успешный пример. А для инфраструктуры розничных рынков, например, такая модель вряд ли будет эффективной, так как квалификация и возможности оператора превысят уровень большинства участников, и он будет доминировать над своими клиентами. Есть ещё более простой и непосредственный способ управления — «коммунальный», как, например, ТСЖ управляет своим имуществом без найма управляющей компании. Эту модель сложно помыслить в применении к электроэнергетике. Как быстро принимать распределенным образом коллективные решения по столь сложным процессам? Всё равно нужен электрик, главный энергетик, диспетчер, оператор сети. Но кажется, уже можно подумать над такой задачей для современных цифровых технологий: автоматизировать работу энергетической инфраструктуры, минимизировав функции или полностью исключив из неё экономического игрока. Робот, который днём и ночью без лишних запросов обеспечивает надёжную и экономически оптимальную работу вверенной ему энергосистемы.
Очень радикальное заявление…
Пока полное замещение субъектов технологиями в процессах большой энергетики по диспетчеризации, организации работы рынка, эксплуатации сети трудно себе представить. А вот для маленьких рынков это запустить можно и нужно. По зарубежным кейсам мы видим, что в микрогридах начинают тестировать разные модели совместного управления общим энергохозяйством. В части обработки коммерческих данных в таких системах многие делают ставку на блокчейн. Электротехническая сторона таких решений обсуждается меньше, но сложностей и потребностей в ноу-хау там тоже хватает. Со временем возникнут какие-то устойчивые модели, которые будут оформлены в готовых платформенных решениях. Появится какое-то количество таких платформ, потом их попробуют применить к более масштабным объектам и системам. Дальше, если они и здесь докажут свою состоятельность, возможно, будут расширены в пределе до всей инфраструктуры.
Красивая идеальная картинка цифровой энергетики. Но насколько удастся исключить субъектность из инфраструктуры?
Пока не понятно. Много есть нюансов. Например, переход к такой платформе может привести от проблем монополии физической инфраструктуры к монополии информационной инфраструктуры. Через шаг это тоже убьёт эффективность рынка. Цифровые централизованные сервисы могут стать настолько дорогими, насколько смогут терпеть их пользователи.
Поэтому для поддержания эффективности рынка нужно обязательно допускать конкуренцию и на уровне платформ. Уникальной общей инфраструктурой в идеальном цифровом электроэнергетическом рынке останется только набор стандартов технического и коммерческого взаимодействия энергетических объектов и управляющих ими агентов друг с другом. Всё остальные виды деятельности — свободные и конкурентные.
Но не обязательно рыночные! В сфере организации экономических отношений тоже, кажется, наступают новые времена. Хотя какие они новые. Еще в 20-х годах прошлого века Евгений Преображенский, расстрелянный советский экономист, писал, что, когда рыночные силы начнут исчезать, экономика превратится в науку, занимающуюся не только анализом прошлого, но и проектированием будущего: “Это совсем другая наука, это социальная технология”.
В этом вопросе слишком много сложных и тяжелых противоречий. Рынок как часть системы социальных отношений произрастает из нескольких базовых принципов жизни человеческого общества: разделения труда, товарообмена и социальной конкуренции за ценности и ограниченные ресурсы, которая глубоко встроена в нашу “биологическую программу”. Поэтому чтобы построить общество без рынка, надо с этим сначала что-то сделать. Кто знает, как это сделать, — очень интересно послушать! Внутри семьи, племени, небольшой коммуны, творческой команды, где роли четко распределены, — возможно, но эти “ячейки” не самодостаточны, а как только мы расширяем рамку на общество, то там возникает рынок. Попытки искусственно исключить рынок из системы отношений ни к чему хорошему не приводили. Он там всё равно оставался, но принимал извращенные или даже чудовищные формы. Фраза “расстрелянный советский экономист” — жестокий и исчерпывающий пример. Можно ещё почитать историю Мосэнерго 30-ых годов прошлого века. Вместо того чтобы поощрять увлечения новыми утопиями, давайте лучше совершенствовать старый добрый рынок.
Вероятно, не стоило ожидать другого ответа от сотрудника “Совета рынка”. :)
Продолжение следует…
Подготовлено IC EnergyNet в рамках проекта “Люди цифры”
Автор: Дмитрий Холкин
