Непростая судьба Валентины Четвёркиной
Валентина Алексеевна Четвёркина родилась в 1934 году в селе Заборново Ярославской области. Почти всю жизнь проработала на Кировском руднике токарем, воспитала двух сыновей. Пожалуй, я ещё не встречала столь светлого и доброго человека, встречающего каждый миг улыбкой.
Защитник Отечества
В семье Четвёркиных было две дочери: Валя и Людочка. Дети рано остались без отца — он погиб в начале войны. Но воспоминания о нём у Валентины Алексеевны остались.
«Отца звали Алексей Пантелеевич Четвёркин, он демобилизовался в 1935 году. Перед войной, я помню, его постоянно забирали на сборы то на три месяца, то на шесть. Когда война началась, он работал на железной дороге фрезеровщиком. А железная дорога считалась военным объектом. Ему из-за этого билет и не дали. Вот в воскресенье объявили войну, наложили бронь на железную дорогу. Папа в понедельник в военкомат пошёл за повесткой, а ему отказали. Ну, он, недолго думая, прыгнул на подножку поезда и уехал в свою часть, которая была в воинском билете указана. А служил он в тяжёлой артиллерии: пушки, гаубицы… И это не то, что автомат — взял и пошёл, чтобы стрелять, научиться надо. Вот и обучал молодых. Одних солдат обучил, вторых. Со вторым эшелоном и поехал на фронт, но по пути их разбомбили. А нам ничего так и не сказали…
Извещение нам пришло только в конце войны, в мае. Там было написано, что пал смертью храбрых в декабре 41-го, и указано было, где погиб, только я не помню — маленькая была. А сейчас мы запрос сделали на его имя в Книгу памяти. Имя у отца было Алексей Пантелеевич, это вам не Иван Иванович. И оказалось, что там четыре человека с совершенно одинаковыми фамилиями, именами и отчествами, даже год рождения совпадает и звание. А мне просто интересно, где папа похоронен…»
Военное детство
Валентина Алексеевна вспоминает, насколько сложно пришлось в войну и маме, и маленьким сёстрам. Часто ложились спать голодными, одежды и обуви не хватало. И всё равно, на какое бы время не пришлось детство, в памяти оно всегда остаётся светлым и радостным.
«Помню, в войну недалеко от нас был аэродром. А лётчики всегда жили по нашим деревням. Так мы, ребятишки, утащили лыжину от самолёта и катались на ней в речку. Вот радости было! С этой речки и воду брали. А в ней ключи били, вода чистая-чистая, дно всё видно. Там песок светлый, крупный, золотистый. Так этот песок у нас называли дресва, им полы чистили. Насыпят его, сметут, и пол чистый. А дом у нас стоял прямо на самом берегу. И дед мой посадил по берегу сосны. Бабушка пойдёт за водой, а обратно несёт в подоле маслят.
Перед самой войной отец купил козу. Коза так хорошо доилась, но бодучая была… Хорошо без рогов! Я как-то стояла на боровке нашей риги. А коза рядом походила, посмотрела, и уж не знаю, чем я ей не понравилась, да только она подошла да как поддала мне! А много ли ребёнку надо? Слава богу, не зашибла. В войну коза нас только и спасала от голода».
Не только токарь
Валентина Алексеевна приехала на Север, получив совсем не женскую профессию.
«В 49-м году поступила в ремесленное училище в Ярославле. А образование у меня на тот момент было пять классов. Учились мы только осенью и весной, а зимой ходить было не в чем. Вот такие выпускники были! Готовили в училище токарей, слесарей и формовщиков. Вот и отучилась два года на токаря. А потом завод в городе закрыли. Куда нас девать? Вот сорок человек сюда, в Кировск, и отправили.
Приехала, значит, на Север в 51-м году. Заключённых здесь полно! Идёшь, бывало, утром на работу, и ведут арестантов. А я девушка молодая была, вот они и говорят всякие гадости. Знаете, как страшно было.
Мы, вольные, работали только с утра, а заключённые в две смены: с 16 часов и с полуночи. Так нам ещё станков не хватало, поэтому приходилось работать вместе с арестантами. Они молодые мальчишки были, мы — молодые девчонки. Им, конечно, пообщаться хотелось, но нельзя было. И не столько боялись мы, сколько боялись они. Такая система была: если арестанты норму труда выполняли, то им сутки за трое шли, то есть, они вместо трёх лет, всего год сидели. А если какое-нибудь замечание, то их отправляли снег чистить. А сугробов было много, даже когда расчистят, одной машине только можно проехать, две уже вряд ли разъедутся. Так представьте, в помещении быть или снег на улице чистить?
И что интересно, ходили заключённые всегда чистые. У нас и воды-то почти не было. А в уборную на работе идти надо было в подвал. Так если один руки моет, второй наверху ждёт. Спускаешься, а он кричит: «Так, девочки идут!». И после этого ни одного мата не слышно.
Так вот и работала токарем, потом на кран ушла, а перед тем, как на пенсию выйти ещё и курсы насосчиков закончила. Так что везде поработала».
Женская доля
К сожалению, семейная жизнь у Валентины Алексеевны сложилась не очень гладко. Ей одной пришлось воспитывать двух сыновей и зарабатывать деньги.
«После того, как сюда переехала, вскоре и замуж вышла. Двое сыновей родилось. Но семья не удалась — пришлось развестись. С тех пор вот одна. По восемь часов всегда работала, мальчишек одних дома оставляла. А выручало меня то, что по соседству у нас жил парнишка, лет на пять моих мальчиков старше. Так он каждый день приходил, книги им читал, занимался. В квартире всегда беспорядок был, делали они, что хотели, но я их никогда не ругала и на улицу не выгоняла.
Потом оба сына в техникум поступили, закончили его, работали, сейчас на пенсии уже. У меня, кстати, недавно и правнучка родилась», — хвастается Валентина Алексеевна, и её глаза искрятся заботой и настоящим женским счастьем.
Вязание в удовольствие
Кировская мастерица раскладывает передо мной вещи, созданные её руками: замысловатые салфетки, ажурные шали, воздушные шарфы. И вмиг поверхность стола преображается, превращаясь в замысловатый ковёр из вязаных орнаментов.
«Вяжу я всё время и спицами, и крючком. Моё это. И получаю от этого настоящее удовольствие. Сейчас, например, красивый топик себе довязываю.
А вязать научилась у мамы. Она, кажется, могла сделать всё. Помню, в войну, у мамы рука была забинтована. Так она потом бинты эти выстирала, обвязала и сделала из них занавески. Так ниток почти не было: я свяжу, бывало, а мама всё распустит. И я снова сажусь вязать. Так и научилась».
Потом Валентина Алексеевна рассказывает, что недавно в журнале увидела новый рисунок для шали и теперь хочет воплотить ещё и эту идею в жизнь.
На снимках из семейного архива Валентину Алексеевну узнать её легко: красивая белокурая девушка с широкой улыбкой. И мне сразу же вспоминаются хорошие чёрно-белые фильмы про счастливых советских людей порой с очень непростой судьбой. Однако всех героев таких кинолент объединяло одно: в фильмах и на фотокарточках они всегда улыбались.
Текст: Людмила Белая.
Информационный портал Кировск-Апатиты “Лавина”.
