Эпоха контролируемого просвещения
Государство собралось регулировать просвещение — соответствующий законопроект принят Госдумой в первом чтении (второе чтение планируется 10 февраля). Поскольку предлагаемое определение “просветительской деятельности” максимально широкое, изменения коснутся любых частных инициатив, лекций, экскурсий, подкастов, блогов (включая этот), популяризаторов науки, репетиторов. Многие, увидевшие в адресатах этого закона себя, а в самом законе — инструмент цензуры, выступили с его критикой, а также критикой самой идеи контроля за распространением знаний.
Лизавета Матвеева, куратор арт-проектов и фестивалей современного искусства, подготовила открытое письмо и организовала сбор подписей против этого закона от лица представителей культуры и искусства. Я помог его авторам с юридическими формулировками и, в качестве развернутого дополнения, написал эту заметку.
Версия законопроекта, принятая в первом чтении, лаконична — всего четыре новеллы:
(01) Вводится определение “просветительской деятельности”:
“Просветительская деятельность — осуществляемая вне рамок образовательных программ деятельность, направленная на распространение знаний, умений, навыков, ценностных установок, опыта и компетенции в целях интеллектуального, духовно-нравственного, творческого, физического и (или) профессионального развития человека, удовлетворения его образовательных потребностей и интересов”
Иными словами, любое распространение знаний и умений, кроме лицензируемой образовательной деятельности.
(02) Регулирование просветительской деятельности делегируется Правительству:
Порядок, условия и формы ведения просветительской деятельности, а также контроля за ней устанавливаются Правительством Российской Федерации
Каких-либо рамок или критериев регулирования просветительской деятельности закон не устанавливает.
(03) Запрет на разжигание розни и распространение экстремистских материалов в ходе просветительской деятельности:
Не допускается использование просветительской деятельности для разжигания социальной, расовой, национальной или религиозной розни, для агитации, пропагандирующей исключительность, превосходство либо неполноценность граждан по признаку социальной, расовой, национальной, религиозной или языковой принадлежности, их отношения к религии, в том числе посредством сообщения недостоверных сведений об исторических, о национальных, религиозных и культурных традициях народов, а также для побуждения к действиям, противоречащим Конституции Российской Федерации.
Сложно назвать эту норму новеллой — скорее дублирование уже установленных другими законами запретов, а также распространение на “просветителей” правил, в настоящий момент применимых к преподавателям.
(04) Заключение образовательными организациями договоров по учебным вопросам с любыми иностранными организациями и гражданами (кроме студентов) требует одобрения Министерства образования.
Дальше я прокомментирую эти изменения в формате воображаемого диалога.
Что можно отнести к “просветительской деятельности”?
Определение настолько широкое, что охватывает почти все, кроме собственно образовательной деятельности. Любую площадку для передачи знаний и умений можно регулировать на таком основании: фестиваль науки, языковой курс, выставку, подкаст и блог, воркшоп и корпоративный тренинг, даже спортивную секцию или мастер-класс по йоге.
Если еще не разработан конкретный порядок контроля, не рано ли его критиковать?
Действительно, закон носит бланкетный (отсылочный) характер — это один из примеров современного российского тренда на делегирование законотворчества от Госдумы (органа представительной власти) Правительству (органу исполнительной власти). Некоторым юристам, включая меня, такой тренд не нравится. На мой взгляд — это очередной признак деградации законодательной власти и отсутствия разделения властей.
Несмотря на все недостатки, парламентская процедура предполагает несколько раундов публичных обсуждений, возможность ознакомиться с проектом закона и прокомментировать его, пока он еще не был принят (чем мы сейчас занимаемся). Нормотворчество в Правительстве — это директивный метод, который не предполагает публичных чтений и обсуждений. По этой причине Конституция запрещает ограничение прав, кроме как на основании закона. Делегирующие законы дают Правительству карт-бланш и, по сути, позволяют обходить эту норму Конституции. Конкретно этот закон — не устанавливает никаких ограничений, а значит возможна любая форма контроля.
Зачем нужен этот закон?
Пояснительная записка говорит о двух целях: противодействие распространению противоправной информации и антироссийской пропаганде в школьной и студенческой среде и создание дополнительных условий для развития культуры человека, социализации личности и формирования активной гражданской позиции. Однако законопроект не устанавливает ни определения “антироссийской пропаганды”, ни ее запрет, а также не создает никаких дополнительных условий и инструментов поддержки просветительской деятельности.
Вкупе с риторикой инициатора законопроекта, возникают опасения, что в реальности этот закон нужен для введения политической цензуры. “Антироссийскими” часто называют любые критические высказывания, касающиеся государственной политики или конкретных должностных лиц.
Разве плохо запрещать разжигание розни и экстремизм?
Не плохо, но такие запреты уже имеются в других законах (например, ст. 10 ФЗ «Об информации […]», ст. 13 ФЗ «О противодействии экстремистской деятельности», соответствующие составы Кодекса об административных правонарушениях и Уголовного кодекса).
Если будет введено предупреждающие регулирование, например, путем проверки и согласования просветительских материалов на предмет отсутствия в них запрещенной информации, это будет неподъемным обременением практически для всех подобных инициатив.
Предварительный контроль — это и есть цензура. Цензура определена законом о СМИ как “требование […] со стороны должностных лиц, государственных органов, организаций, учреждений или общественных объединений предварительно согласовывать сообщения и материалы (кроме случаев, когда должностное лицо является автором или интервьюируемым), а равно наложение запрета на распространение сообщений и материалов, их отдельных частей”. В России цензура запрещена п.5 ст.29 Конституции.
Если же будет введено корректирующее регулирование (контроль постфактум), возникает риск выборочного (и дискриминационного) применения закона, что повлечет “охоту на ведьм” и, скорее всего, тоже снизит количество желающих заниматься просветительством.
Кому и какие договоры с иностранцами придется согласовывать?
Любым образовательным организациям. С любыми иностранными юрлицами и физлицами, если они касаются образовательной деятельности. Любые договоры (кроме договоров со студентами). Например, договоры (в том числе трудовые) о приглашении иностранных преподавателей, лекторов, международном обмене, сотрудничестве и так далее. Даже частная школа иностранного языка, выходит, должна будет согласовывать приглашение иностранного учителя.
Возможно, все-таки, есть польза в контроле над просветительством?
Ничто не находится в правовом вакууме, поэтому любая деятельность регулируется общими нормами законов (см. выше пример законов, контролирующих информацию). Вопрос в необходимости специального регулирования. Лицензируемая образовательная деятельность отличается от просветительской (т.е. “неформального образования”) тем, что предполагает контроль за усвоением полученных знаний и выдачу документов, подтверждающих прохождение утвержденных образовательных программ (аттестатов, дипломов, сертификатов). Поскольку общество, работодатели и потребители услуг полагаются на эти сигналы, подтверждающие квалификацию выпускников образовательных программ, регулирование оправдано.
Неформальное же образование оценивают непосредственно его потребители (у качественного и увлекательного контента больше аудитория). Борьба со лженаучными знаниями и фейк-новостями может вестись на уровне саморегулирования (действует комиссия РАН по борьбе со лженаукой, правила соцсетей запрещают распространение заведомо ложных сведений и так далее). Пояснительная записка к законопроекту не обосновывает, почему внешний контроль эффективнее, чем самоконтроль.
Резюме — критики закона опасаются введения цензуры и неоправданных барьеров для деятельности, которую, возможно, эффективнее всего вообще никак специально не регулировать. Ознакомиться с открытым письмом представителей культуры и искусства можно здесь. Подписать петицию против законопроекта — здесь. Если вы не согласны с изложенными тезисами, буду благодарен конструктивной критике в комментариях.
