Война. День 4: Исход.
Меньше всего хочу писать эту часть, откладываю уже который день. К сожалению, чтобы описать свои самые сильные чувства, будь то радость или грусть, у меня не хватает ни слов, ни таланта, но я зафиксирую все как смогу, чтобы воспоминания не исказили события и чтобы вынуть хоть маленький кусочек боли изнутри, может полегчает.
Мы проснулись в своих кроватках в Хмельницком и решили сильно не спешить. Завтрак был включен, он обещал быть приличным, так почему бы не растянуть удовольствие? Таким он и оказался — яйца-пашот, шикарные сырники, супчик — прямо привет из прошлой жизни. Выпили по парочке кофе, взяли с собой термос чая, блинчиков в дорогу, и сели в машину.
За Хмельницким дорога была совсем другой, безумное количество блокпостов и совершенно негуманные пробки на въездах и выездах, местные мирно стояли и тупили в них часами. Мы прицепились за кем-то по встречке, и нам начали перекрывать дорогу, видите ли, по местным меркам людей, которых не бомбят и которые не едут черт знает куда четвёртый день, ехать по встречке оказалось неприличным. Мужику перед нами перекрыли дорогу и вышли его бить, Денис выскочил из машины и побежал ему на подмогу. Мужик бежал из Киева, мы из Харькова, местным стало как-то неудобно и немного стыдно, что нас там бомбят и мы спешим отвезти женщин и детей к границе и вернуться домой — защищать что останется, они похмыкали и отпустили нас с миром, не забыв передать на следующий блокпост, что мужик на сером мерседесе — скандалист, нарушитель и вообще козел. Там нас остановили и с пристрастием осматривали целых десять минут. Закончилось все, естественно, ничем, но осадочек, как говорится, остался.
Дальше мы весело ехали, осматривая красивейшие украинские пейзажи, шутили и активно притворялись, что у нас долгожданное семейное автопутешествие по Западной Украине. Весь мир сжался до салона одной быстрой серой машины, новости были похожи на сводки из какой-то фантастической книги про конец света, а нам было тепло, у нас была еда и самое главное — мы были вместе. Мне кажется, в тот день я подняла скилл блокирования ненужных мыслей на 125 уровень, все, кроме «здесь и сейчас» отошло куда-то на третий план. Спустя почти две недели я даже не смогу вспомнить, о чем мы шутили и говорили, но я помню, что у ДД очень жесткие, непокорные волосы на голове, и мне очень хотелось их потрогать, а он со свойственной подростку строптивостью каждый раз бодался и басил: «Ну-у-у, ма-а-ам, ну не нужно», а у Дениса в уголках глаз появились маленькие мимические морщинки, я смотрела на его профиль и думала, как здорово он будет смотреться за штурвалом яхты, настоящий морской волк, мы же так давно хотели пройти курсы капитанов, а 3Д без остановки расспрашивал Дениса о видах вооружения своим миленьким детским голоском: «Папочка, а что такое «грады»? А «смерчи»? А сюда долетит?»
По мере приближения границы шуток становилось все меньше, а тишины — все больше. На улице порядком похолодало, вокруг лежал снег, за окном темнело, горы красиво отражали закат.
Чтобы долго не тянуть: границу перешла я с 3Д, пешком. Пробовали перевести ДД, но пару месяцев назад ему исполнилось 18 лет, так что увы. Мы плакали, нас трусило, мы обнимались. Мне часто пишут, мол, тебе хорошо — ты в безопасности. Да, мне очень хорошо, там ночью на границе меня распилило на 3 части: одна осталась Денисом, вторая с ДД, а третья схватила 3Д и поползла через границу из последних сил. Ноги были ватные, 3Д выл и вырывался, на меня навешали все вещи, которые только было можно, и я пошла. Где-то посередине пути коленки подкосились и я добряче порыгала. Кто-то мне помог, дали воды, салфеток, я немного посидела.
Вывезла я эти 500 метров границы на трех конях. Во-первых, ручка 3Д, она была теплая и он вцепился в меня мертвой хваткой, в какой-то момент я чувствовала только это тепло. Потом пришла злость на русских, я не буду здесь их проклинать, но что я там орала в приграничье, вы не хотите знать. Потом пришло раздражение, потому что у меня были неподъёмные сумки, я вся была увешана какими-то пакетами которые еле несла, и в довершение всего с меня спадали штаны, последствие невольной трехдневной голодовки. Я вам клянусь, я была так взбешена на эти штаны, которые шагу сделать не давали и просто сползали с меня, что это бешенство толкало меня вперед, как дополнительная порция топлива. Я подумала, что нужно оставить какую-то сумку, и ебись она конем, нести все было на грани возможного, даже для меня, но когда я прикинула что сбросить и оглянулась вокруг, вокруг меня были сплошные люди в форме и с автоматами. И представляете, я иду такая, оставляю пакет и ухожу. В общем, мне стало страшно, что меня там же и примут, приняв пакет за бомбу.
Поэтому я шла, с болтающимися где-то уже на коленках штанами, истошно воющим 3Д, который требовал папу, братика и домой, и неподъемным пакетом с едой (потом, когда я пришла в чувство, я поняла, что на дно тянул пакет с едой, вообще непонятно, зачем мне его отдали). Без понимания что завтра, без понимания как жить дальше и когда это закончится, я перешла границу с Венгрией и села в машину к брату Дениса.
Со стороны, вероятно, я выглядела адекватно ситуации, хоть и немного растрепанно, но с реальностью меня соединяла только теплая ручка 3Д, который согрелся, нарыдался и уснул практически мгновенно. Он рядом — это единственная причина, которая заставляла тогда (и заставляет до сих пор) запихнуть рыдания куда-то поглубже, не думать, не бояться, не истерить, просыпаться и засыпать, вылезать из кровати и куда-то идти. Больше нет ничего. Моя жизнь, моя Родина, моя семья, моя любовь осталась где-то далеко, как мираж, до которого не добраться.
