…И даже дошло до адресата!

Трагикомедия «Письмо Богу» по одноименному рассказу Анатолия Крыма была показана на малой сцене драматического театра во второй фестивальный день. Режиссер — Галина Панибратец, харьковский театр «Ланжеронъ».

Война, прошедшаяся солдатскими сапогами по людям, оставила в их сознании разрыв, который не срастается со временем, не заполняется повседневными делами послевоенных будней. Герои спектакля — люди пострадавшие, потерявшие близких. Каждый переживает трагедию по-своему.

Юмор, с которым актер Виталий Бондарев в роли Лемареса играет сумасшествие (на самом деле не совсем сумасшествие, иначе категории «счастья» и «несчастья», скорее всего, перестали бы определяться мышлением), помог установить контакт со зрительным залом, необходимый для такой камерной постановки. Сценография незамысловата, и к тому располагает сам рассказ. На сцене два табурета, стол, послевоенная холщовая занавеска и портреты — ушедших, но оставшихся в памяти. Для ощущения обстановки большего и не нужно.

После потери всего, что идентифицировало героев в жизни, они не утратили человечности. Капитан Побойня проявляет гуманность, закрыв и засекретив дело с письмом. Лемарес ведет себя слишком по-человечески, решая написать это самое письмо. В моменты одиночества и отчаяния мы по-детски обращаемся к этому безжалостному-вездесущему-богу-которому-ничего-не-стоило-спасти-близких-а-он-не-спас. Это спектакль не о вере, а скорее о том, как человек сам ищет выход из тяжелого положения.

Смешная и трагичная одновременно, постановка вполне проста для понимания: в ней нет сложного психологизма, все действия актеров просты и понятны, не нуждаются в интерпретации. В конечном итоге, «Письмо Богу» видится мне историей самоврачевания, тяжелой, многоэтапной реабилитации людей, разбитых войной, и, кроме того, разделенных между собой психотравмами.

Холокост емко упоминается во фразе о том, что до войны в поселке жило больше двух тысяч евреев, а после зачистки осталось 17. Спектакль, однако, несмотря на обозначенную трагедию и национально окрашенный юмор видится не историей о «еврейском счастье», которая упоминается во множестве аннотаций, а историей того, как человек после долгих лишений учится радоваться простейшим вещам.

Спектакль не превзошел ожиданий, так как это была маленькая история о большом и непоправимом, однако, как сказал поэт, «в великом малое спит, тая угрозу великому».

Елена Быкова, псих-аналитик

Фото Галины Гаврилович