“Географ глобус пропил”
Кое-что о речной навигации
Не далее, как вчера, моя коллега спросила меня, верю ли я в российское кино. Практически не раздумывая, я ответил, что да, верю. Верю в то, что у нас выходят хорошие, качественные киноленты, достойные повторного и вдумчивого просмотра. Верю и в то, что у нас выходит кассовое кино. В первую очередь, конечно же, для внутреннего рынка. За примерами далеко ходить не надо: тут и “Легенда №17", и “Сталинград”, и “Горько!”. Не припомню разве что фильмов, собиравших кассу среди зарубежных зрителей.
“Географ” кассы не соберёт, уж больно вдумчив и задушевен. Хотя, конечно, Хабенский в главной роли — уже повод сходить в кино для многих и многих соотечественников. Лично для меня поводом стали воспоминания, оставшиеся после прочтения романа Алексея Иванова. Читал три, может четыре года назад и не так много осталось в памяти, но вот то послевкусие, которое возникает после прочтения хорошей литературы остаётся и подталкивает к тому, чтобы немного освежить ощущения. Ничуть не разочаровался, “Географ” кинематографический, конечно же, отличается от “Географа” литературного. Когда используешь воображение, рождаются какие-то свои образы, а в кино приходится воспринимать то, что показывают, но Велединскому удалось подобрать такой актёрский состав, который перетягивает литературные прообразы своей характерностью. Завязшая в рутине и отчаявшаяся Надя не вызывает никаких сомнений в честности происходящего на экране. Будкин, весёлый и жизнерадостный донжуан, перепрыгивающий от одного приключения к другому. И, конечно, сам Служкин.
Так получается, что Хабенский — это Служкин. А Служкин — это Хабенский. Мастерство актёра перевоплощает его в волею судеб учителя географии, в жизни которого есть любовь и жизнь которого — про любовь, но ипостаси этой любви всё время разные. Сам безнадёжно и безответно влюблён в собственную супругу, но интересен, зачастую постольку постольку и другим женщинам. С этим вниманием по остаточному принципу нутро Служкина неспособно активно бороться и в качестве протеста появляется алкоголь. Географ пропил много чего, можно сказать полжизни, но при этом не потерял свою суть, которая скрыта за пьянством, за постоянными уместными, но чаще нет шутками. Он то выступает в роли активного участника событий, заворачивая их вокруг себя в водоворот, который тянет на дно и его самого, то смотрит на происходящее со стороны, ожидая, куда вынесет с очередного жизненного порога.
Собственно, вторая часть фильма, поход со школьниками и сплав по Ледяной — изнаночная сторона протагониста, который в очередной раз бросает вёсла и плывёт по течению, принимая активное участие только в эпизоде, где присутствует женщина и снова выступающего в роли наблюдателя в ключевые моменты переправы, когда он должен, обязан находиться в водовороте и принимать ключевые решения, брать ответственность на себя. Вот только вовлечь Служкина в какие-то значительные события практически невозможно. Он живёт своей собственной, очень отдельной жизнью и прав он совершенно, когда говорит, что плевать ему хотелось на всех школьников. Ему на всех, в общем, плевать. Жизнь для него — огромная река, по которой он сплавляется, наблюдая лишь за сменой декораций.
Тема маленького человека, его личных устремлений и переживаний поднимается в русской литературе регулярно. То ли национальная особенность такая, то ли в масштабах необъятной страны человек — всего лишь букашка. Но из этих маленьких людей, переживающих, любящих, живущих и состоит наше общество и, в конечном итоге, наша жизнь.
Если размышлять — близкое занятие, то фильм однозначно смотреть.
