О том, как Жюрить по правилам и без.
Малютка Жюра робко вытянула свои виноградники между Бургундией и Швейцарской границей. Сейчас уже никто не сможет вспомнить ее как огромный регион в несколько десятков тысяч гектаров. А ведь это было, хоть и очень давно. Она была одним из первых департаментов, образованных во Франции в конце XVIIIв. Жюра — потому что горы на востоке. Но кроме них еще есть река Сона, которая отделяет от статусной сестры Бургундии на западе. А еще геологический разлом и глубокое-глубокое прошлое под ним. В него впиваются корни виноградной лозы, которой в Жюре сейчас всего 2000 гектаров.
Несколько веков назад это был мощнейший винодельческий регион, да и сейчас она качает. Но между старой и нынешней Жюрой несколько сотен лет, эпидемия филлоксеры, уничтожившей лозы, и будто бесконечные годы восстановления. Сейчас этот укромный уголок делится с нами потрясающим вином, сыром. Его угодья так малы, но поистине ценны. И этому есть объяснение!
Историю создания региона видели еще динозавры: известняк и мергель как раз относятся к триасовому и юрскому периодам. Вся эта территория была под водой. Но в силу того, что недра земли бесконечно движутся, начался процесс образования Альп. Вода уступила. Все, что было скрыто под ней показалось наружу, подводные пещеры обвалились, оставив камни песок и ил. Земля ломалась, скользила, складывалась, впечатывая в свои недра кораллы, ракушки и морских существ.
Поэтому понимание терруара в Жюре почти религиозно свято. Если обратиться к местным знатокам, они прочтут тебе долгую и действительно интересную лекцию о широком спектре местных горных пород: синие, серые, рыжие мергели, какие-то плоские, какие-то переливаются. Лиас — сине-серая глиняная скала с известняком и песчаника. Именно он отвечает здесь за удержание воды, что, в купе с холодным и дождливым климатом, играет хорошую роль не для каждой лозы.
Сестра Бургундии по сути является и ее антиподом. Когда-то между двумя регионами не было разделений, они составляли одно целое. Но тектонические силы (вторые по бессердечности после гравитации) оказались сильнее, разделили территорию, проложив между двумя новыми реку — Сену. В результате всех земных переворотов, Бургундии с лихвой достался известняк, а в Жюре больше тех самых мергелей, которые были буквально вынуты из глубин.
Первая волна возрождения вин Жюры была полна удивительных открытий: уже знакомого, но такого разного здесь Шардоне; удивительных и интригующих Саваньена, Пульсара, Труссо. Каждый из них, как соло, так и в совместном исполнении, открыли новые стили, который мы теперь так лихо узнаем в бокале: терпеливо выдержанные соломенные, похожие на херес; глубокие и нежные красные. О них и речь.
Здесь активно балуются Пино Нуаром, который, безусловно, интересен. Но его так много по ту сторону реки, что мы затеем разговор о местных обитателях — Пульсаре и Труссо. Для любителей серьезных красных этих ребят нелегко воспринимать всерьез за их нежный цвет и легкий нрав. Но вкус — это вечный поиск. И Жюра — одна из важных его точек.
Пульсар (Poulsard) — хозяин здесь с XIV века. Именно тогда было зафиксировано первое упоминание о нем на востоке Франции — Франш-Конте. Предположительно, нарекли его Пульсаром за цвет ягоды, напоминающий дикие сливы — “пелоссы” на местном диалекте. У него есть белый брат (да-да, мы про цвет кожи) — Пульсар Блан. Парень редкий и ценный, потому как на всю Францию его всего 13 гектаров на 2000г.
Тонкокожий привереда очень любит тепло Земли и потому нашел свое место в мергеле. Помимо прочего Пульсар — местная drama queen. У него событие или явление, которое тяжело, но переживают другие сорта, — отличный повод устроить панику с фатальным исходом. Заморозки — плохо, солнечные ожоги — катастрофа, излишняя влага — лютый кошмар, мучнистая роса — вечно липнущая подружка, которая совершенно точно утащит тебя на дно. Грозди маленькие, ягоды большие, кожица тонкая — аристократия. Проживает на севере региона, в Пупилене, что над Арбуа. Пульсар — любимый и балованный ребенок в семье, требует нежного и бережного отношения не только от человека, но и природы. Взамен на это он дает ажурное вино, которое, вразрез цвету, погружает в глубину и многообразие вкуса.
Труссо (Trousseau), коллега Пульсара и брат по оружию, имеет более витиеватую историю. Как житель Полиньи и Безансона он упомянут только в 1732 году. И есть повод спутать его с Трюссо из Йонны. Но анализ ДНК все переиграл. Труссо жил и процветал в Испании и Португалии как минимум в течение двух веков. Имен у него масса: Bastardo (упомянут в XVIв), Merenzao, Verdejo Negro, Maturana Tinta etc. Как он достиг Иберийского полуострова — тайна, покрытая мраком. Помимо прочего, если капнуть глубже, можно найти братско-сестринские связи с Chenin Blanc, Sauvignon Blanc и родительские с Savagnin.
Труссо сахаристый, толстокожий, энергичный и спешит распустится пораньше. Как и любой смертный, подвержен каким-то болячкам, но не так усиленно, как его коллега-сосед. Но так же, как Пульсар, любит тепло и нежится в нем как кошка на солнце. И ему нужен мергель, потому Труссо всего 5% от всех виноградников. Но вина он дает совсем другие: более насыщенные, структурированные, яркие в цвете и выражении.
Мы неизменно топим за честные вина. И последние 30 лет отец этого движения в Жюре — Пьер Овернуа. Здесь же безумный Фанфан, он же Жан-Франсуа Ганва, также работающий по натуралке, не использующий серу и производящий такое умопомрачительное количество кюве в очень малых дозах. Настолько, что есть риск открыть бутылку, влюбиться, захотеть еще, ан нет больше. Про этих бесов сложно писать своевременно. Вино действительно быстро заканчивается, скупается коллекционерами и молненосно открывается в барах. Но не может быть всего два потрясающих производителя на целый регион.
Benedicte & Stephane Tissot Singulier Trousseau Arbois AOC
Главный посол Жюры — Стефан Тиссо. Уже давно работая по биодинамике, он обладает уникальными виноградниками, которые позволяют ему выражать особенности земли и каждого отдельного сорта. Главная идея в том, что вино — это не напиток. Вино — это эмоция, и проживать нужно каждую. Его Труссо бесконечен и силен. Захлестнет сладостью, разбавит специями, удивит балансом и очень долго не отпустит.
Philippe Bornard Le Garde-Corps Trousseau Arbois Pupillin AOC
Филипп Борнар — бешеный рокер в шляпе и клетчатой рубашке. Уже 30 лет творит какую-то магию в своем Арбуа на 7,5 гектарах, перед которой мы буквально преклоняемся носом в бокал. Такие вина хороши в любом количестве. Но лучше, когда больше. Потому на Кронверкском можно отхватить единственный полуторалитровый бутыль. Успеете?
Tony Bornard Le Vin de Ploussard Ouvre L’Esprit
Тони Борнар — сын уже великого отца. Легендарная лисичка преобразилась и ищет свой, уже несколько иной стиль. Но родственная связь чувствуется: любовь к знаниям старших, любовь к родной земле, сама земля. Голосом его Пульсара поет сама Жюра.
Domaine des Bodines Poulsard Arbois AOP
От великанов перейдем к ребятам поменьше, которые, кстати, преобладают в Жюре. Алексис и Эмили Портере из 2000 гектаров взяли себе всего 3,7. И то в аренду. Трудятся на этой крохе муж, жена и лошадь. Делают хрустальные, чистые, меткие вина, которые разят сами выбирайте куда, но попадут точно.
Автор: Оля Ерохина
