Ответ Илье Ясному про то, а надо ли бороться со старением
Статью Ильи Ясного «Таблетка от старости? Сейчас!» надо было бы назвать по-другому: «Почему борьба со старением требует нечто большего, чем психологию наживы, и как говорить одно, а подразумевать совсем другое».
В предисловии к статье сказано:
«Некоторые общественные деятели призывают направить основополагающие ресурсы общества на победу над старением, утверждая, что на исследования выделяется недостаточно денег, и требуется повышенное внимание к этой проблеме».
Судя по взятому тону, материал как бы должен показать несостоятельность подобных утверждений. Тем более, обвинительные пассажи сохраняются на протяжении всей статьи.
При этом сам автор всё же призывает:
«Продолжать и усиливать фундаментальные исследования физиологии человека и животных, процессов старения у них, признавая, что мы находимся в самом начале пути и ещё не знаем очень многого».
Тут возникает вопрос к Илье Ясному: а где существительное в этом предложении? Кто будет «продолжать и усиливать»? Как это произойдет? То есть прав «некоторый общественный деятель», когда говорит, что надо направлять «основополагающие ресурсы», или хотя бы какие-нибудь направлять?
Финансирования фундаментальных исследований старения и долголетия как не было, так и нет в России. Кругом венчурные фонды, которые хотят вложить десять миллионов, а получить триллион. Всё время ахают, что им домой в кровать никак не принесут курочку с золотыми яйцами.
В статье все исследователи Альцгеймера поголовно объявлены жульем:
«Причём ситуация с неясной эффективностью лекарств выгодна в короткой перспективе всем: врачи и менеджеры компаний получают свою зарплату и бонусы, пациенты включаются в исследования, где за ними лучше ухаживают, разработчики продают свои продукты крупным компаниям… Когда происходит провал, разработчики разводят руками и говорят: «Что же вы хотели? Это наука».
Ясный ошибается: нет злого умысла у исследователей старения. Просто задача чрезвычайно сложная, и к тысяче попыток вылечить Альцгеймер надо добавить еще тысячу.
Автор выступает против неких «победных реляций». Где они эти реляции? Если кто-то дул в уши инвестора, что у него лекарство от старости в кармане, да-к вы и назовите фамилию, приведите цитату —при чем здесь вся борьба со старением в целом?
К слову сказать, нет варианта «обеспечение здоровой старости» —это оксюморон. Старение — потеря здоровья. Не будет никакого здорового старения, оно может быть только замедлено.
Моё основное возражение к статье: борьба со старением — это попытка остаться в живых, а не разговор про то, что нам в фонд не принесли готового лекарства от старости. Признаться, мне весь этот подход участников конференций JP Morgan кажется чуждым и вредным для реализации идеи продления жизни. Они хотят только промасштабировать непонятно кем достигнутый результат.
Основной аргумент Илья Ясного: раз хорошей теории старения нет, то и мишеней мы не знаем, а значит, лекарство от старости не разработаем.
Но всё-таки кое-что мы о старении знаем: существенно продлили жизнь животным как раз за счет понимания молекулярных механизмов старения; есть несколько десятков регуляторов старения и долголетия, каждый из которых что-то дает в продолжительности жизни — их еще толком никто не посмотрел в комбинации.
Кстати, почему решение задачи перебором, методом постепенного приближения, объявлено не рациональным? Ведь ровно так и решает задачу нейросеть, обучаясь на примерах. Точно также мы можем обучать и лекарство от старости, не понимая до конца старение.
Я готов биться о заклад, что методом направленной эволюции можно обучать Е.coli продлевать жизнь нематоде совсем не понимая в начале, как она действует на организм хозяина.
Илья Ясный пишет, что нужны масштабные исследования для валидизации биомаркеров. Но из того, что нужны масштабные исследования, не следует, что мы ничего не сможем делать. Тот венчурный бизнес, который представляет Илья, просто не в состоянии это сделать, но это не значит, что такой проект неосуществим.
Как только на рынке появится хорошее приложение для участия в КИ, обобщение медицинской практики, ситуация поменяется: мы увидим миллионы людей, тестирующих как показатели старения, так и интервенции.
Ясный поучает читателя:
«Необходимо помнить, что одних теоретических предпосылок недостаточно для утверждений об эффективности терапии. То, что какое-то лекарство оказалось эффективно у животных, — также не доказательство правильности концепции».
Мне не понятно, кому это он говорит? Разве есть вменяемые люди, которые утверждают обратное? Такие заявления просто создают иллюзию содержания, что, вот, смотрите, к какому важному выводу пришел Ясный. Секрет Полишинеля.
К тому же классу заявлений можно отнести и мысль о том, что антиоксиданты не работают. Это уже ясно последние пятнадцать лет. А вот выяснить, почему они не работают, мне представляется крайне интересным.
Когда Илья пишет, что исследования метформина на 3 000 человек ничего не дадут по той причине, что все участники эксперимента начнут питаться правильно, и это нивелирует действие препарата, он берет это утверждение с потолка. Во-первых, так не произойдет —питаться правильно на много сложнее, чем есть метформин. Не перейдут 3 000 человек сами по себе на некое правильное питание. А во-вторых, совершенно не факт, что режим питания отменит действие метформина: надо смотреть, как пойдет эксперимент, хотя бы на контрольные точки, на те же показатели, ассоциированные со смертностью.
Сам Илья очень рекомендует всем правильное питание. А что такое «правильное питание»? Нельзя ли узнать рецепт? На какие молекулярные пути и как оно действует? Можем ли мы создать фармацевтический аналог?
Я скажу так: если есть режим питания, способный продлить жизнь, значит, возможно и такое лекарство.
Автор считает:
«В этом контексте популярные сейчас споры, является ли старение болезнью, с точки зрения разработки лекарств не имеют никакого смысла».
Признание старения заболеванием как раз нужно для финансирования исследований и разработок тех самых лекарств.
Раньше и ожирение не было признано заболеванием. Теперь же мы видим большое внимание со стороны страховых, фармы, докторов.
В техническом смысле, лекарства против старения — это воздействие на доклиническую стадию развития патологии.
Кто заинтересован сейчас проверить хотя бы старые лекарства, не рассчитывая на патентную защиту? Той же фарме не выгодно, а для государство это не болезнь.
Мало того, посыл «одна молекула — одна мишень — одна болезнь» — не наш путь. Как раз, может быть, при разработке лекарства от старости, надо пренебречь идеей как можно быстрей зарегистрировать препарат и не рассматривать терапии, которые бы не действовали на несколько патологий одновременно.
Можно сколько угодно злорадствовать, что эпопея со стволовыми клетками провалилась, но никто не сделал еще пересадку костного мозга между клонами с целью омоложения. Сюда же я добавлю и пересадку тимуса.
В целом, в статье разбираются в основном старые идеи: антиоксиданты, метформин, активация теломеразы, удаление сенесцентных клеток. Переливание крови от молодых к старым обобщено до одного небольшого исследования:
«В исследовании на 18 пациентах с болезнью Альцгеймера ни у одного из них не наблюдалось когнитивных улучшений».
Давайте-ка дождемся хотя бы пресс-релизов Амброзии. Все-таки там миллион решений, что убирать из крови и каким образом.
А как на счет омоложения межклеточного матрикса, подавления активности транспозонов, управления микробиотой, исследования стресс-ответа, влияния на системное воспаление? Основной фронт борьбы за омоложение организма идет вокруг эпигенетической регуляции.
Автор пишет:
«Тем не менее, эксперимент доктора Бельмонте даёт надежду, что в принципе омолаживающего эффекта добиться возможно. По крайней мере, это удалось сделать у генетически модифицированных мышей с преждевременным старением, скрестив их с мышами, у которых под воздействием антибиотика доксициклина вырабатывались факторы Яманаки. Правда, как я покажу ниже, между этим экспериментом и применением подобных технологий у людей огромная пропасть. Удастся ли её преодолеть — покажет время».
Время само по себе ничего не покажет — покажут деньги. Как быстро мы сможем разработать оптимальный протокол репрограммирования на человеческих клетках и разработать метод генной терапии для внедрения кассеты с факторами репрограммирования, так чтобы это было безопасно. Одна из главных проблем — метод доставки кассеты. Конечно, успех никто не гарантирует. Но вот скажите, кто-то в России пытается сделать такое?
Илья часто возвращается к мысли, что не всё, что сделано на мышах, автоматически получится на человеке. Еще раз отвечу — это банальность. Другое скажу: всё, что сделано на мышах, рано или поздно получится и на человеке, может по-иному, но получится. Человек не на Луне родился, и биологические законы все те же самые. Мы совершаем переходы от червей к мухам, от мух к мышам, от мышей к человеку. Сделаем это и в замедлении старения.
Кратные увеличения продолжительности жизни модельным животным автор игнорирует. Типа к человеку такое не может относиться. А вот может, просто надо дорабатывать.
Ясный всегда находится в негативном предположении и в подозрении к авторам статей:
«Авторы утверждают, что в низких дозах он (эвералимус) оказал благоприятный эффект на функционирование иммунной системы у пожилых. Впрочем, вряд ли эверолимус, как и рапамицин, можно будет использовать для продления жизни, так как перечень его побочных эффектов очень широк…»
Но ведь речь идет о существенно более низких доза аналогов рапамицина! Нам не нужно отключать иммунную систему и уничтожать почки, как это делается при первом назначении рапамицина — пересадке органов.
Терапевтическая доза при замедлении старения на много меньше. Рапамицин продлил максимальную продолжительность жизни мыши. Нет никаких оснований говорить, что его аналоги не сработают на человеке, так как он миметик ограничения калорийности питания, а снижение калорийности доказано имеет множество положительных эффектов.
Полное ощущение, что как-то пришло начальство к Илье Ясному и спрашивает: «А что мы в старение не вкладываемся?» И теперь ему нужно доказать, что он такой провидец, и не надо вкладываться. При чём, давать негативные прогнозы — всегда более выгодно: в 90% случаях ты будешь прав.
Поиск лекарства от старости — он не для венчурных фондов со вчерашней логикой. Да, это очень рискованное мероприятие, и оно интересно только в том случае, если оцениваешь собственные риски состариться и умереть. Их не назовешь призрачными.
Экономика не рассматривает феномен смерти инвестора. Была Coca-Cola и осталась Coca-Cola. А то, что её акционеры все умерли, никакого значения не имеет. Но по идее человек должен обнулять ценность своих инвестиций, когда его жизнь закончилась.
В таком случае вложения в лекарство от старости с низкими шансами будет выгодней, чем тонна денег, вываленная на надгробную плиту. В этой логике умереть богатым — нерационально, так как это означает, ты не использовал все шансы остаться в живых.
Не знаю, когда будет открыто сильное лекарство от старости, но уже прямо сейчас мы можем продлить ожидаемую продолжительность жизни большинству. К примеру, занимаясь профилактикой ССЗ, в том числе и фармацевтической, а не только улыбаясь, как советует Илья Ясный.
