[КПД] #24: «Да, да, такое бывает. Во всяком случае, тут случилось»
Бренность бытия, ностальгия по прошлому, оккультизм и невероятная эстетика.
Привет! Год плавно подходит к концу, а мы все о том же. Сегодня в меню комиксы о животных и книги о прошлом, игры о внутренних конфликтах и фильмы о беспросветности жизни. Само собой, список тут не полный, за подробностями просим пройти ниже.
Возможно, письмо счастья вам упало дважды. Просьба отнестись с пониманием — у нас небольшие неполадки, тестируем решение и надеемся радовать всех. Если что — не обращайте внимания. Спасибо за понимание.
Получать письма счастья, если вы пока боитесь и еще не подписались, можно кликнув по ссылке (или это красивой картинке с рукой).
Двигатели [внутреннего культурного потребления] этого выпуска: Максим Бугулов, Ева Иванилова, Кирилл Горячок, Сергей Сергиенко, Алексей Филиппов
Комиксы 🎃
Перед смертью не налаешься: «Звери с бренного холма» Эвана Доркина и Джилл Томпсон (2003–2018)
Где-то в заурядной американской субурбии поживает компания разнопородных псов — кто-то с хозяевами, кто-то нет, кто-то вообще бездомный кот, — которым везет на потусторонние приключения. То призраки, то ведьмы, то еще какая чертовщина. Сначала друзья справляются из инстинкта самосохранения, потом Мудрый пес назначает их охранять Бренный холм и даже обучает паре заклинаний. Легче им, правда, не становится.
Мрачная серия Dark Horse про собакос (sic!) и танатос, несмотря на внушительные девять премий Айснера за четырнадцать лет, разгоняется очень неспешно и поначалу сильно разочаровывает. Незамысловатые приключенческие рассказы в духе подзаборного фэнтэзи оживают, скорее, благодаря акварельной красоте рисунка Томпсон, чем фантазии Доркина. Собаки говорят на странной смеси уличного жаргона и тяжеловесной готической литературы, а их схематические характеры заставляют больше думать о человеческом эго, чем складываются в шерстяные комки индивидуальности. В конце концов, часть обаяния от содержания домашнего питомца — это аттракцион по поиску собственного отражения.
Персонажи цикла про Бренный холм и вовсе исполняют функции детей: большую часть времени они предоставлены себе, пока взрослые (ну или просто люди) околачиваются где-то по своим двуногим делам. Эдакая «Тайная жизнь домашних животных», только с холодным дыханием смерти за каждым поворотом.
Вместе с тем Доркин и Томпсон именно что о запредельном с юным читателем и говорят лучше всего: в конце концов, еще одна (непредумышленная) функция любимых питомцев — объяснять новым людям концепцию смерти. И с этим каждый эпизод гениальным образом справляется: тут встают на место и языковые особенности (сегодня + небытие), и стремительная неподвижность акварели (порой корявая), и невысокая изобретательность сюжетов (стоит мопсу предположить, что за ведьмами последуют оборотни, как и правда — следуют оборотни). А так — увы.
(А.Ф.)
Литература 📜
«Банана! Яболока!»: Дмитрий Александрович Пригов «Катя Китайская» (2007)
Сороковые годы. Семья Кати, пятилетней девочки в шапочке с оскалившейся тигриной головой, живет в эмиграции на севере Китая. В отличие от жителей Тяньцзиня, равно как и от европейцев, семья Кати переживает Вторую мировую лишь как «смену декорации жизненной рутины», борьбу драконов и духов.
44-й был год или 45-й, июль или июнь, шелковая или льняная рубашка? В романе, где сначала происходит одно, а следом противоположное, механизм повествования напоминает поскрипывающие качели. Память героини качается от одного солнечного дня к другому, от русского языка к русскому с китайским акцентом — в той туманной дали, где мать все время качала головой, поговаривая «ну-ну». Повторяющиеся частицы и междометия — один из приемов укачать читателя в ностальгической памяти. У Пригова на это работают даже корни слов, даже самые неожиданные фразы из кухонного разговорника вроде «Чили! Чили! Хуили!». Припоминают здесь оба: и автор и герой. Реплики полузабытых Катиных родственников перетекают во фразы пьяных знакомых Пригова, и, цепляя слово за слово, образ за образ, чередуя события во времени, автор блестяще имитирует работу памяти — когда внезапное предложение «покушать курочки» напоминает о дорогой сердцу поездке, где по совпадению тоже кормили курицей.
При этом в припоминающем детали и сомневающемся тексте нет ни следа надоедливого самоуверенного автора — позы, которую Пригов истреблял во всех своих бесчисленных текстах и акциях. Автор постоянно сообщает, что не уверен в том, что говорит, не знает наверняка то, о чем рассказывает. Поэтому из-за линз памяти и эрудиции, местами проглядывают ужас и тревога. Это особенно видно там, где ностальгия маленькой белоэмигрантки рифмуется с современной российской ностальгией. По мещанству 1950–60х: советская любовь к полотенцам и халатам с драконами преломляется в стенаниях Катиного отца по Лермонтову, в обустройстве колониального китайского дома героев. И шире — по выдуманной России, соединившей Вертинского и 9 мая. Пригов убаюкивающе повторяет, что такое «бывало, бывает»: за красивой историей и неправильным произношением всегда стоит литературное, политическое, переводческое и другие типы искажения. «Однажды, к примеру, молоденький петушок вдруг неистово закудахтал и тоже снес маленькое яичко. Да, да, такое бывает. Во всяком случае, тут случилось. Произошло. Потом оно долго хранилось дома. Потом исчезло».
(Е.И.)
Видеоигры 👾
Новый порядок веков: The Council (2018)
Казалось бы, жанр интерактивного кино уже изучен вдоль и поперек и удивлять тут решительно нечем, но с этим утверждением решительно готовы спорить авторы The Council. Карты раскрываются почти сразу, стоит сойти с корабля на острове и увидеть предложенный выбор из трех ролей, открывающих доступ к различным навыкам — уже здесь становится понятно, что игра будет разительно отличаться от привычных по жанру. Само собой, дальше только лучше: в какой-то момент становится понятно, что множество вариантов прохождения наглухо закрыто прокачкой, какие-то отдельные ситуации можно решить множеством различных способов и так далее. Явно не все так просто, как многие уже успели привыкнуть, и никакой фиктивной вариативности здесь нет — все взаправду. И многие даже незначительные на первый взгляд решения будут иметь далеко идущие последствия.
Неплохой шаг в сторону игра делает и в плане сюжета, окуная игрока с головой в оккультно-политический триллер со множеством действительно сложных загадок, завязанных на легендах, Библии и чистой логике. Игра погружает в пучины безумия неторопливо, но верно: в итоге вообще каждый окажется не тем, кем кажется, правильные на первый взгляд решения могут вести в никуда, а доверять нельзя даже самому себе — в общем, все как положено. Концовок тоже тьма, что открывает хороший простор для перепрохождения.
(С.С.)
Марио Бесконечности: Super Smash Bros. Ultimate (2018)
Серии файтингов Super Smash Bros от компании Nintendo совсем скоро стукнет десять лет, но российскому игроку, в силу разных причин, она до сих пор малоизвестна. Неслучайно, в нашей прессе, и спустя неделю после ее выхода, об игре практически не писали, в то время как на Западе Смэш уже по продажам и хайпу стоит рядом с Red Dead Redemption 2. Конечно, игра, в которой Саймон из Castlevania стегает плеткой Марио, а розовый мячик Кирби трясется от электрических разрядов, пущенных в него Пикачу, после живописных и сумрачных видов Дикого Запада, выглядит по меньшей мере странно. Однако «Смэш» не просто великий представитель жанра файтингов, это настоящая ода видеоиграм, отразившая в себе саму природу медиума.
Прежде всего, «Смэш брос» не имеет аналогов, и если вы считаете, что хорошо катали за Скорпиона в славные деньки «Мортал Комбата» на Сеге, то у Nintendo для вас плохие новости: вас будут уничтожать. Но забудьте о крови, расчлененке и прочих «бруталити», здесь задача состоит в ином — выбросить соперника (а их число достигает семи) с арены любым способом. Сделать это очень не просто, даже при условии, что с неба, как в Worms, постоянно валятся разнообразные предметы, а герои обладают целым ворохом суперспособностей, комбинировать которые нелегче, чем вызубрить «стейджфаталити» в том же МК. При этом, «Смэш» — это тот случай, когда порог вхождения минимален и понять, что делать можно интуитивно. Но, чтобы сразить кого-то посложнее слабеньких ботов или своего же младшего брата, придется хорошенько натренировать пальцы.
Хотя количество и качество разнообразных механик, которые будут открываться и спустя десятки часов, можно перечислять долго, главное в «Смэш Брос» совсем другое. Nintendo не просто впихнули сюда более 70 героев из классики видеоигр, а также еще несколько сотен отсылок и слезоточивого фан-сервиса, и заставили все это безупречно работать. Самый масштабный кроссовер планеты, «Смэш Брос» — это «Первому игроку приготовиться» здорового человека. Красота и эмоциональная мощь игры кроется ровно в том, что она дарит не только ностальгию или жажду приобщиться к величию эпохи «восьмибиток», но и живое чувство причастности к этому празднику подлинного эскапизма, даже если в детстве родители поскупились приобрести вам приставку.
(К.Г.)
Торжество формы: GRIS (2018)
Красивый абстрактный вокал, стильная яркая картинка и медленное разрушение — так начинается GRIS, простенький, но интересный плафтормер о девушке, возвращающий цвета в серый и словно мертвый мир. Все полно символизма, начиная от визуала и заканчивая различными деталями. Сама игра, может, и не то, чтобы крайне интересна в плане геймплея, но он здесь совершенно вторичен и не важен. Большую часть времени игроку нужно просто двигаться от точки к точке, изредка решая мелкие головоломки, но самое главное здесь действительно именно в визуальной составляющей. Миры хоть и монотонны в своей цветовой гамме, но крайне разнообразны в деталях: стилистически здесь смешиваются различные техники (от акварели до угля и туши), музыкально же превалирует неоклассика от группы Berlinist.
По настроению игра напоминает небезызвестную The Journey, разве что чувство тоски и одиночества здесь острее. Визуально у них также есть общие черты: главная героиня тоже носит длинное одеяние, развевающееся на ветру, полное отсутствие текста и разрушенный мир, явно когда-то прекрасный в прошлом. Вот только Journey про путешествие, как и заявлено в названии, а GRIS — история о самокопании и самолечении, что становится довольно быстро из каких-то фоновых мелочей и способностей героини. Сильной историю не назвать, но она достаточна для того, чтобы увлечь. А остальное делает визуальный стиль и невероятная музыка.
(С.С.)
Кино 🎬
Оправданная жестокость: «Меченосцы»(2011), реж. Питер Чан
Лю Цзиньси скромно живет в тихой деревушке. Всё как у всех: работа на бумажной фабрике, жена, двое сыновей. Однажды Лю крупно не повезло: он сталкивается с пришлыми бандитами и случайно убивает обоих. Преступников искали по всей провинции, поэтому простой рабочий мгновенно становится местным героем. Но приехавший из большого города следователь подозревает, что победа над бандитами была вовсе не счастливым стечением обстоятельств, а Лю Цзиньси — вовсе не тот, за кого себя выдаёт.
Постановщик «Меченосцев» Питер Чан за свою карьеру снимал и продюсировал самые разные работы — от надрывного хоррора «Пельмени» до исторического эпоса «Полководцы». В этой работе он снова взялся за любимый гонконгцами олдскульный сеттинг и смешал его с умеренно жёстким боевиком и почти беспросветным нуаром. Помогали ему в этом сразу две сценаристки — постоянная соратница Обри Лам и Джойс Чан, написавшая «Телохранителей и убийц». А разыгрывать действо собрались первые лица Гонконга: Донни Йен, Такеши Канеширо, звезда скандального «Вожделения» Тан Вэй и заслуженный мастер гонконгского жанрового кино Юй Ван.
«Меченосцы» визуально выхолощены и объективно красивы, а коллизии картины ловко скачут то вниз, то вверх. Но главное достоинство фильма видится в его эклектичности: жанровые наречия нарратива переливаются от детектива к боевику (чуть ли не залезая в уся), затем к триллеру и вплотную подходят к драме. Тем временем картинка агрессивно бросает в зрителя яркие цвета, красивейшие панорамы, рапид, CGI — словом, всё, что подворачивает под руку. А цементирует впечатление саундтрек: над звуковым сопровождением трудились сразу три человека (что примечательно — все из разных стран), создав многоуровневое полотно, в котором традиционные китайские мелодии сливаются в одном водовороте с дисторшированными гитарами. Прибавьте сюда лихую хореографию Донни Йена, отличные декорации и качественный актёрский перформанс (Тан Вэй очень хочется выделить особо), и у вас получится почти идеальное жанровое кино со сложным послевкусием.
(М.Б.)
Квартирный вопрос: «99 домов» (2014), реж. Рамин Бахрани
Рукастый Деннис Нэш живёт с матерью и дочерью, но, несмотря на скилл, никак не может найти стабильную работу. А долг по закладной, тем временем, растёт, и вот уже Деннис с семьёй вместо дома, в котором прожил всю жизнь, переезжает в какой-то клоповник для таких же бедолаг. Выручает Нэша случай: тому самому риэлтору Рику Карверу, который выселил парня, срочно нужен умеющий работать руками сотрудник. Деннис быстро схватывает основы бизнеса и вскоре становится чуть ли не партнёром Карвера. Но с ростом банковского счёта приходят неожиданные проблемы: оказывается, самому рушить жизни других людей не так-то просто. Даже за баснословные деньги.
«99 домов» основаны на тру-стори нечистого на руку агента по недвижимости, но Рамин Бахрани не спешит кичиться соответствующей надписью перед титрами. У фильма достаточно козырей, чтобы не обращаться к дешёвым приёмам.
Главная козырная карта — это сама ситуация, с хладнокровием крокодила раскручиваемая Бахрани. Быстрота, с которой счастливая семья с собственным жилищем превращается в бичей, стоящих в одном метре от суицида, пугает почище любого хоррора. Сам же постановщик не увлекается вдавливанием месседжа в глаза, поэтому камера, в основном, ведёт себя достаточно отстранённо, что лишь усиливает дискомфорт (да, в данном случае дискомфорт во время просмотра — это однозначный плюс). А когда абстрактное зло, перед которым люди совершенно беспомощны, материализуется в обличии Майкла Шеннона с вейпом в руках, про остальное просто забываешь. В касте также значатся Эндрю «Экс-Спайди» Гарфилд и Лора Дерн, но на фоне Шеннона их фигуры заметно мельчают (хотя придраться, вроде бы, не к чему).
«99 домов» наращивает давление постепенно, в кульминации заставляя зрителя выбирать: топи или тони. И когда все стрелки переводишь на себя, ответ должен выскакивать сам собой — всё очевидно же. Но не выскакивает: Бахрани позаботился о том, чтобы даже последнему имморалисту было непросто сделать выбор. Что уж говорить о Деннисе Нэше.
Будучи рядовым по форме драматическим триллером, «99 домов» оказался достаточно пронзительным, чтобы покататься по разнообразным фестивалям, отхватить номинаций на «Золотой глобус» и «Сатурн» (в основном — стараниями уже в третий раз поминаемого Шеннона) и даже получить две статуэтки в Венеции. Разговор о регалиях — лишь дополнительный мотиватор для просмотра: это напряжённое зрелище стоит кусочка вашего домашнего уикенда. Пока есть, где жить.
(М.Б.)
