[КПД] #4: Всякая культура заходит в бар
Шнепп, Эйзенштейн, Лоуч, любимый квир-фильм Кубрика, бармены и шибы
Четвертая бандероль пропитана атмосферой бара — две игры за начальника напитков и стойки командира, а также почти десяток приглашений к разговору (как обычно). Имена номера — Эйзенштейн, Шнепп, Кубрик, Курди, Пак.
Получать письма счастья, если вы пока боитесь и еще не подписались, можно кликнув по ссылке (или это красивой картинке с рукой).
Двигатели [внутреннего культурного потребления] этого выпуска: Максим Бугулов, Кирилл Горячок, Ева Иванилова, Денис Салтыков, Сергей Сергиенко, Алексей Филиппов
Память 🍥
Мы всё сделаем металом: a tribute to Jon Schnepp
Восемь дней назад от осложнений после пережитого инсульта скончался Джон Шнепп — актёр, режиссёр, писатель, продюсер и поклонник правильного музла. По такому горькому поводу отчаянно хочется вспомнить былые заслуги Джона, коих он немало сгенерировал за трудовую карьеру.
Наибольшую известность Шнепп приобрёл после выхода «Металлопокалипсиса» — детища музыканта, человека и парохода Брэндона Смолла. Как-то Смолл представил, что будет, если Cannibal Corpse станут самой популярной группой в мире. Так и родился Dethklok — melodic death metal коллектив с состоянием, равным ВВП Дании. Их концерты всегда сопровождаются массовыми смертями, а народ готов сотнями топиться, следуя повелению песни Into The Water, и пачками самовыпиливаться, если новый альбом долго не релизится. Зато музыка Dethklok может вызывать смерчи, поднимать восстание среди морских существ и объединять израильтян с палестинцами.
Мультипликационный сериал продержался четыре сезона, попутно породив один полнометражный спешл, серию комиксов, видеоклипов и полноценную группу Dethklok: вышли целых три лонгплея + OST для спешла, а количество концертов не поддается исчислению.
Джон Шнепп для «Металлопокалипсиса» выступил в качестве режиссера (отдельных эпизодов и всех клипов Dethklok), генератора арт-идей, продюсера, войсовер-актёра и автора комиксов. Разумеется, все лавры принадлежат Смоллу, но деятельность Шнеппа в этом проекте переоценить очень сложно.
(М.Б.)
Музыка 🎷
Восхождение нью-йоркского авангарда: Muyassar Kurdi — Ascending (2016)
Если вы знаете хоть что-то о музыкальном авангарде последних пятидесяти лет, то наверняка хотя бы натыкались на имя Мередит Монк. Одну из недавних работ она даже представила на Дягилевском фестивале этого года в Перми. Монк известна прежде всего как перформансистка и композиторка, работающая с «расширенной вокальной техникой». Но если Мередит Монк — популярная авангардистка и признанный классик нью-йоркской арт-сцены, то ее ученица Муяссар Курди среди русскоязычных слушателей известна не столь широко.
От Монк Курди взяла расширенную вокальную технику, проинтерпретировав ее в фрик-фолк–ключе. Вокальные импровизации татуированной артистки по-хорошему напоминают то ли о шаманизме, то ли о сошедшей на нет славе дарк-фолка. С поправкой на то, что музыка Муяссар Курди в разы сложнее, а еще эта нью-йорчанка, в отличие от музыкантов типа Тони Уэйкфорда (Sol Invictus) не была замечена в сомнительных связях с ультраправым движем. Зато она научилась танцевать буто у хореографа Тадаси Эндо, написала и издала сборник эротической поэзии «Влажная и блаженная» (Wet and Blessed, 2012) и даже изготовила собственное органическое мыло «Мать Земля». Поначалу Муяссар Курди выступала под именем The Humminbird («Колибри»), но начать знакомство с ее стилем я предлагаю с 37-минутного релиза Ascending (переводится как «Восхождение»), изданного уже под именем Курди два года назад. Запись вышла на аудиокассете, но послушать ее можно и в цифровой версии.
(Д.С.)
Слушать:
Утомленные коммунизмом: Japan — Tin Drum (1981)
Начало 80-х — время, когда поп-музыка достигла пика, сумев использовать приемы авангарда и минимализма так ловко, чтобы под это можно было танцевать и веселиться. Не в последнюю очередь это связано с модным на тот момент ориентализмом: Talking Heads экспериментируют с африканскими ритмами, The Clash с южно-американскими, Дэвид Боуи катается по Японии, а группа Japan записывает Tin Drum — декадентский взгляд на коммунистический Китай с Мао на обложке. Начинали Japan с глэм-рока средней руки, похожим сразу на всех: от Брайана Ферри до Марка Болана и New York Dolls. Постепенно группа, благодаря лаконичному заглавию, нашла популярность на Дальнем Востоке и стала привносить в звучание мотивы тамошней традиционной музыки. Выросло все это во впечатляющую пластинку Tin Drum, названную в честь одноименного романа Гюнтера Грасса. Лирический герой пластинки оказывается в сюрреалистическом мире маоизма, который он озирает глазами утомленного ребенка. Оживают призраки, шагают стройными рядами китайские кадеты, вокруг разгораются пожары, — все эти смутные образы создают атмосферу модернисткого романа, разворачивающегося под минималистскую электронную музыку. Впечатляет и богатство аранжировок, скрещивающих ритмы восточной музыки и фанка, под которые боуиобразный вокалист Дэвид Сильвиан заунывно напевает в готической манере. Написав Tin Drum, группа приняла решение уйти на покой, по-видимому, осознав, что ничего лучше уже не будет.
(К.Г.)
Литература 📜
Монтаж биографических аттракционов: Оксана Булгакова — «Cудьба броненосца. Биография Сергея Эйзенштейна»
В 2017 году Россия неловко и скомкано отметила юбилей Октября, в январе этого года — чуть увереннее юбилей режиссера Сергея Эйзенштейна. Благодаря такому стечению годовщин у нас появилось сразу несколько важных книг о режиссере и его ревущей эпохе. В 2016 году Ad Marginem опубликовало маленькую антифрейдистскую биографию Эйзенштейна от британского слависта Майка О`Maхоуни, в 2017 они же выпустили потрясающий альбом с рисункам Эйзенштейна под редакцией бессменного российского специалиста Наума Клеймана. Примерно тогда же Common Place издало сборник «Красный Эйзенштейн: тексты о политике», куда вошли политические леворадикальные тексты режиссера, предлагающие его свидетельские размышления об Октябре. Но, пожалуй, самое важное событие в этом ряду — выход русского перевода одной из самых известных на Западе биографий Эйзенштейна, фрейдистского исследования профессора Оксаны Булгаковой.
Достоинство «Судьбы броненосца» в том, что Булгакова судит художника через законы, им самим над собою установленные. В содержании книги это проявляется через сквозные аналитические категории — фрейдовские Эдипов комплекс и сублимация. «Без сублимации я простой эстет а-ля Оскар Уайльд», — множество раз удачно цитируя Эйзенштейна, исследовательница показывает, что фрейдистская рамка в случае его биографии обязательная и совсем не пошлая. Через фрейдистски настроенное описание жизни одного, пусть и великого человека, Булгакова изображает множество контекстов эпохи: как в начале двадцатого века обстояли дела с женским вопросом и как молодые люди через эротику в искусстве приходили в политику. Плавному переходу от психоаналитической оптики к социокультурной и обратно в книге Булгаковой способствует сознательная монтажная техника письма. И это второй «закон» Эйзенштейна, которому следует автор его биографии. Булгакова монтирует методы исследования через соединение публичных высказываний Эйзенштейна и его дневниковых записей, переключение стилей (текст то серьезно академичен, то по-гоголевски барочен), а также планов. Эйзенштейн появляется на дальнем (в контексте времени), на общем (среди друзей, коллег, книг, под влиянием людей и идей), на крупном (через подробности психологических переживаний), даже на детальном плане. Например, сшитые из одеял пиджаки Эйзенштейна и Григория Александрова подаются на контрасте с отличным клетчатым костюмом Эдуарда Тиссэ. Смонтированные с другими планами детали выполняют в этой книге ту же выразительную функцию, что и знаменитое пенсне на червивом мясе в «Броненосце Потемкине». Едва ли можно понять Эйзенштейновскую теорию монтажа без глубокого, но прозрачного текста, полного монтажных склеек, остранений и сто раз обнаженных приемов. Точно так же понять самого Эйзенштейна трудно без его речевого портрета. Изящный текст Булгаковой (не без заслуг русских переводчиков и редакторов) все не только покажет, но и расскажет.
(Е.И.)
Видеоигры 👾
Джонни, мне тоник: The Red Strings Club
Человек в темных очках падает с крыши здания под грустную джазовую мелодию. Мощное начало сменяется куда более спокойным продолжением — то же лицо уже в баре, за фортепиано, ведет диалог с барменом. Разговор прерывает вошедший андроид — сильно поломанный, буквально искрящийся. Совсем не от веселья. Так начинается The Red Strings Club — удивительная история о мире будущего, который столь похож на настоящее.
Стилизованная ретро-графика со столь же стилизованной музыкой. Удивительное ощущение того, что ты немного не на своем месте, что только подкрепляется историей главного героя. И множество моральных дилемм и сложных вопросов, спрятанных под неприлично простой оболочкой. Во время одной из сессий вопросов лично я нервно расхохотался от того, что именно мне подсказывал отвечать здравый смысл, и насколько все казалось лживым в контексте. В этом плане The Red Strings Club идеально наследует классике киберпанка, ставя под сомнение даже, казалось бы, стопроцентные убеждения. Вишенкой на торте идет то, что после игры остается немало вопросов — и лишь на часть из них действительно можно получить ответы.
Самые сильные моменты — в самом конце, до и после титров. Над финальным выбором я думал без малого минуту. И это прекрасно. А с учетом того, что это всего лишь вторая игра студии (первой была также по-своему прекрасная, но невероятно жестокая как к игроку, так и к персонажам Gods Will Be Watching) остается только желать Deconstructeam дальнейших успехов и ждать, затаив дыхание.
(С.С.)
Второй тост — за Одина: VA-11 Hall-A: Cyberpunk Bartender Action
Бар и киберпанк — сочетание интересное. Кроме уже упомянутой The Red Strings Club подобным же образом смешались ингредиенты и в VA-11 Hall-A: Cyberpunk Bartender Action. Здесь, правда, не нужно совершать революций или решать глобальные задачи: Джилл всего-то и делает, что работает на совесть, старается подружиться с клиентами да заботится о том, как собрать денег на оплату квартиры.
Геймплей прост до безобразия: это визуальная новелла, где куски сюжета игрок получает в зависимости от того, какие именно напитки подает гостям. Далеко не всегда при этом налить именно то, что просят, является лучшим исходом: стоит внимательно следить за тем, что говорит тот или иной персонаж. Добавьте к этому сквозные истории посетителей, глупые шутки и здоровый трагизм — и получите на удивление пронзительную историю. Бытовую, простую, но невероятно красивую. Бонусом ко всему этому идут говорящие шибы. В очках и гавайских рубашках. Я не шучу.
Несерьезность тона здорово оттеняет серьезность содержания: разговор с секс-роботом, похожим на девятилетнюю девочку, вполне может завершиться трагично или же лирично и красиво. И в этом отдельная магия бара, который быстро становится родным и запоминается не как странный набор символов, а как вполне конкретная Валгалла.
(С.С.)
Комиксы 🎃
Для тех, кто не кается: комиксы Джона Шнеппа Repentless
В 2015 году вышел последний альбом, пожалуй, самой значимой для трэш-метала команды Slayer. Диск получился во многом противоречивым: критики выступили сдержанно-положительно, треды простого люда бурлили от «Slayer уже не торт», плюс сказались смерть лид-гитариста Джеффа Ханнемана и скандальный уход драммера Дэйва Ломбардо.
Но нас в данном контексте интересует не столько жизнеспособность пластинки в вашем шаффле, а дополнительные материалы, которыми сопровождался релиз Repentless. В поддержку к лонгплею был выпущен клип на заглавный трек: с сюжетом и известными актерами (Дэнни Трэхо, Тони Моран, Дерек Мирз). Впоследствии к этому видео вышли и сиквелы: собственные клипы получили треки You Against You и Pride In Prejudice. На основе этой так называемой Repentless Trilogy Джон Шнепп выпустил серию комиксов.
Первый из трёх выпусков от Dark Horse попал на прилавки в конце января 2017 года. Заслуга Шнеппа состоит в том, что он удачно подцепил яркую, но трудноконвенвертируемую в слова тематику группы и мотивы видеоклипов и всё это смешал с кровавым артом. Джон отдал локомотивные функции нуаровому монологу, а в качестве кавалерии шли диалоги и сюжетные повороты. Разумеется, наибольшую ценность эти выпуски имеют для фанов: мотивы насилия и предательства, социальной и правительственной критики выплёскиваются в мгновенно сменяющих друг друга ситуациях примерно так же быстро и яростно, как Том Арайа выкрикивает строчки из куплетов. Однако и для поклонников комиксов будет как минимум небезынтересно взглянуть на тёмные и холодные щупальца метала, добравшиеся до чернильных вод графических романов.
(М.Б.)
Кино 🎬
Нас не догонят: «Похоронная процессия роз» (1969)
реж. Тосио Мацумото
Один из любимых фильмов Стэнли Кубрика, во многом повлиявший на агрессию и сексуальность «Заводного апельсина», а также прекрасная демонстрация силы японской «новой волны». По заветам всех подобных течений она мощно оттолкнулось от окаменевшего национального кино ради поисков подходящей для послевоенного периода формы. Рассказывающая про снимающегося в кино трансвестита Эдди (Питер), работа Мацумото также частично вписывается в корпус «пинку эйга» («розовым кино» прозвали криминальные сюжеты, эксплуатирующие секс, насилие и сюжет «женщина + криминал»). Пересечение идеальное, так как Мацумото не только экспериментирует с формой (тут и нелинейный нарратив, и дымка подсознания на манер «Персоны», и интервью в духе французской «новой волны», и фильм в фильме), но и переосмысляет базовые институты, как вольно или невольно делали в 60-е представители «пинку эйга» (а в XXI веке аналогичный фокус проделали и французы, правда, из так называемых «экстремистов»). Если «Секс-кукла из пустошей» изучала маскулинность и романтическую любовь, а «Молитва об эякуляции» — детскую сексуальность и женскую независимость, то «Похоронная процессия» задорно размышляет про гендерное самоопределение, скомпрометировавший себя после войны институт семьи, обилие масок/социальных ролей, а также невозможность от этих масок отказаться. В конце концов, это заканчивается, как заканчивается, « пинку эйга» (резней), а также самым восхитительным и возмутительным переложением мифа об Эдипе. В общем, всё лучшее в одном месте.
(А.Ф.)
Класс против нации против Великобритании: «Ветер, который качает вереск» (2006)
реж. Кен Лоуч
Этот самый известный фильм режиссера-социалиста Кена Лоуча по сценарию его постоянного соратника Пола Лаверти отлично дает понять, насколько мощным и острым может быть политическое кино с прямым высказыванием. «Ветер, который качает вереск» рассказывает, как в ирландском Корке замученные британцами жители вступают в ИРА и начинают воевать. Английские солдаты в фильме показаны без всякой неоднозначности: образы садистов и убийц не оставляют сомнений, на чьей стороне симпатии создателей фильма. Но во второй половине кино меняет акценты. Настоящая драма начинается тогда, когда британцы выводят войска из Ирландии, но оставляют за ней статус доминиона. Ратификация этого соглашения означает позитивный исход националистической борьбы, но часть республиканцев не собирается отказываться от борьбы классовой: герои в споре подчеркивают, что колониальный режим может продолжать эксплуатировать страну и без армии — достаточно оставить экономические рычаги, через которые все та же Великобритания сможет управлять «независимой» капиталистической Ирландией. Раскол между националистами и социалистами ведет уже к гражданской войне, в которой брат идет на брата — вполне буквально.
Лоуч снял этот колючий фильм без формальных изысков, но с лютой экспрессией. Возможно, из-за этого два часа хронометража можно посмотреть на одном дыхании. Конфликт националистической и социалистической точек зрения показан через десятиминутные сцены дебатов между еще вчера сражавшимися вместе республиканцами. Благодаря авторам фильма, мы знаем, какая из сторон права, но ничем хорошим эта история, к сожалению, не заканчивается.
(Д.С.)
Кризис не тетка: «Cочувствие господину Месть» (2002)
реж. Чхан Ук Пак
Первая глава «трилогии мести» одного из самых известных и котируемых режиссеров современной Южной Кореи, приложившего руку к формированию облика кинематографии этой страны — как визуально богатой и не стесняющейся жестокости. «Cочувствие» по кровавости, впрочем, уступает двум другим частям трилогии, но заявляет её важный философский базис. Зеленоволосый и глухонемой Рю (Щин Хан Гюн), работающий на сталелитейном заводе, вместе с возлюбленной-активисткой Чха (ставшая звездой Пэ Ду На) крадут дочь его босса Пака (талисман корейского кино Сон Кан Хо), чтобы оплатить операцию сестры. Ситуация окрашивается не только экономической тоской (Рю недавно уволили, денег нет, но все держатся), но и опасными контактами первой степени с мафией, а также пробудившейся в Паке кровавым мстителем. В «Cочувствии» Чхан Ук Пак уже обращается и к безжалостной роли фатума, и экранизирует поговорку Ганди о том, что путь «око за око» — дорога в никуда, а заодно показывает, как много в обществе вообще и южнокорейском в частности поводов для конфронтации — как минимум классовых и идеологических. Наконец, «Cочувствие» блестяще описывает социальный парадокс: пресловутая эмпатия провоцирует на отчаянные шаги, вписывающиеся в мнимую этику или высшую справедливость, а венчается всё это сотворением вольного или невольного зла. Так, карусель положительных и негативных намерений, разумеется, ведет к трагическому финалу — уж лучше наслаждаться чувственным праздником жизни из-за стены, как подростки-анонисты, которых, впрочем, ждет точно такой же быт.
(А.Ф.)
Вместо подкаста — видео про работу камеры в It Follows:
Ссылки недели ⌨
- Небольшой и грустный очерк о судьбе финала “Металлопокалипсиса”;
- Сайт, где можно (было) отследить сегодняшнее Лунное затмение (по Москве оно случится в 21:24 и продлится примерно до 1:14 ночи);
- Яркая история о том, как клещи питаются, сражаются и погибают; особенно, конечно, впечатляет описание безумной оргии, которую часть клещей еженощно творит буквально на ваших лицах;
- Подробный взгляд на ориентализм в кино Эйзенштейна, а именно на влияние иероглифики на концепт «интеллектуального монтажа»;
- Подкаст Monday Karma запустил Патреон.
