ПОЧЕМУ В ФИЛЬМАХ ГАСПАРА НОЭ СТОИТ ОБРАЩАТЬ ВНИМАНИЕ НА ЗВУК?
Современный авторский кинематограф аккумулирует практически все элементы смежных искусств, чтобы достигнуть иного уровня повествования историй. Сегодня мы поговорим об одном из самых известных современных режиссеров авторского кино, Гаспаре Ноэ, и о том, как он использует звук в своих фильмах.
Кинематограф франко-аргентинского режиссера Гаспара Ноэ сочетает в себе нервные окончания бытийных вещей и психоделические путешествия сквозь оболочки восприятия к нутру людей (подчас, звериному). Будучи одним из представителей кинонаправления «новый французский экстрим», Ноэ подводит метод повествования вплотную к эмоциональному состоянию своих персонажей, доведенных, как правило, до края выносимого. Поэтому они вынуждены выходить за пределы — социальных институтов и этических правил, жизни и бытового существования, разумных реакций и слов. И подчеркивает эти путешествия «по ту сторону ночи» человеческого сознания Ноэ именно музыкой, просачивающейся звуковыми петлями во все перипетии фильмов режиссера.
Музыка, да и вся звуковая составляющая в целом, позволяет рассказать историю на другой частоте восприятия — минуя клишированные фразы и строго сформулированные интонации слов, просачиваясь на уровень подсознательных ассоциаций. А именно это и нужно Ноэ — заставить зрителя не просто сопереживать движущемуся на экране персонажу, но и прочувствовать его смятение и напряжение. Музыка — одновременно и самый личный, и самый универсальный элемент искусства. Основываясь на этом, Ноэ и проводит свои киноассоциативные игры, препарируя привычную материю фильмов.
Здесь стоит уточнить, что звук в кино включает сразу несколько составляющих — как непосредственно музыкальных композиций (песен и инструментальных треков), так и специально спроектированный звуковой дизайн. Так, «Необратимость» 2002-го года, помимо шокирующих сцен, примечательна использованием низкочастотных звуков, вызывающих у людей легкую тошноту, головокружение и беспокойство. Это рифмуется с реверсивным (с конца к началу) методом повествования, откровенностью и жестокостью действия. Остальную музыку к картине написал участник электронного дуэта Daft Punk Тома Бангальтер, добавляя учащенному пульсу фильма еще больше нервозности.
Подобным образом организовано звуковое пространство в недавно прошедшем в кинотеатрах «Вечном свете» (по мнению восторженного автора — лучшем фильме этого года). Помимо использования классической музыки, что логично обрамляет события на экране — четвертая часть пятой симфонии Густава Малера во время расслабленного разговора Беатрис и Шарлотты и похоронный марш Фредерика Шопена в эпизодах «сжигания» актрис — кульминационная часть фильма с выходом студийного освещения из-под контроля подчеркивается усиливающимся звуковым пульсом на низких и высоких частотах, словно от некого электрического прибора под сильным напряжением. Вкупе с мерцающим изображением и потусторонними (по ту сторону экрана) криками персонажей это создает необходимый психоделичный эффект.
ЗАЧЕМ НОЭ ИСПОЛЬЗУЕТ КОНТРАПУНКТ?
Потому что это переводит историю на иную частоту восприятия и позволяет вносить в контекст повествования дополнительные смысловые слои. Такое достигается использованием контрапункта звука и изображения, когда именно «несочетаемость» элементов создает новый смысл. На этом приеме выстроена «Любовь», фильм Гаспара Ноэ 2015-го года, где он, по собственным словам, пытался «показать на экране зарождение и развитие чувства влюбленности». Широкий спектр эмоций и ощущений, придающих влюбленности трагическую неповторимость, отражается и на списке использованной музыки — от классики и модернизма (И.С. Бах и Э. Сати) до рока и гитарно-электронных экспериментов (Pink Floyd и Д. Фрушанте). В истории вновь используется нелинейная структура повествования, к которой прибавляется еще и ненадежный рассказчик. Поэтому заведомо энергичные сцены выполнены, например, под спокойную музыку, показывая, что любовь — это не только бурные всплески чувств, как это обычно изображается в кино. Среди таких эпизодов можно выделить момент в клубе, выполненный под переливы акустической гитары в «Is There Anybody Out There?» группы Pink Floyd; или любовную сцену Мёрфи и Электры под неспешное минорно плавящееся гитарное соло в «Before The Beginning» известного американского гитариста и электронного исполнителя Джона Фрушанте.
Можно сказать, что в «Любви» Ноэ слово вербализировано в актах любви, подменяя фразы — неотъемлемый элемент сценария и драмы. Здесь значение этого элемента передается непосредственному действию и музыке. Слова становятся эхом проявленных действий, окрас которым придает музыка.
КАК ВОСПРИНИМАТЬ ПОДОБНЫЕ ЗВУКОВЫЕ ЭКСПЕРИМЕНТЫ?
Прекрасная сторона музыки в том, что ее не обязательно знать, чтобы чувствовать и получать удовольствие. Не нужно разбираться на профессиональном уровне и играть, чтобы ощутить то, что с помощью звуков хотел донести до нас режиссер. Это, своего рода, наш общий язык и одно из самых драматичных средств повествования, приходящее на помощь даже тогда, когда слова остались позади. Во «Входе в пустоту» (2009), где действие фильма составляют посмертные видения главного героя, мягко-клавишные композиции озвучивают эпизоды детских воспоминаний Оскара, а отдаленный гул голосов и пульс постоянно возникающих из ниоткуда шумов отражают дистанцию между мирами, между микрокосмом оставленных где-то внизу людей и событий и путешествием к перерождению, к новой жизни, проявленной…в искристо-белой, абсолютной тишине. Потому что начинает звучать сам человек. Мы сами — музыка, как писал Т.С. Элиот. Так и Ноэ с помощью различных звуковых техник и композиционных связей повествует о подчас отталкивающих, но неотъемлемых от нас чувствах, эмоциях и фантазиях.
Ещё больше любопытного в Телеграм-канале:
