Правопорядок в частном городе

Все общественные места в Атлантик Стэйшн, включая улицы, тротуары, парки и аллеи, являются частной собственностью

Oдна из строчек «Правил поведения» Атлантик Стэйшн (один из районов города Атланты, штат Джорджия, США) гласит: «чудесный город внутри города». Но именно в ней содержится ключевое различие. Одна квадратная миля в сердце величественной Атланты сделала для создания образца красоты, процветания, разнообразия и счастливой жизни больше, чем 50 лет «городских реноваций» и других правительственных программ.

Всё это сообщество было построено на руинах Атлантического Металлургического Комбината, который открылся в 1901 и закрылся в 1970х, оставив после себя глубокое запустение. Сам же город -район — Атлантик Стэйшн — был открыт 12 лет назад как перспективная венчурная инвестиция, которая по большей части финансировалась частными источниками (городские власти лишь помогали с налоговыми льготами и частично финансировали инфраструктурные проекты). Замысел принадлежал Джиму Джекоби из ассоциации The Jacoby Group.

Атлантик Стэйшн — это не закрытый от публики жилой комплекс, предназначенный только для элиты общества. Здесь нет никакой платы за вход. Всё находится в публичном доступе и регулируется законами о коммерческой собственности. Однако разница между общественным и частным городом огромна.

Вы сразу её почувствуете, когда войдёте в этот район. В то время как другие районы Атланты только пытаются прийти к такому цветущему виду, этот участок города уже чист, ярок и полон энтузиазма.

Oднажды вечером, собираясь пойти в местный кинотеатр, я сидел на террасе ресторана мексиканской кухни и наблюдал, как взрослые играют с детьми на территории зелёного пространства, которое служит в качестве мини-парка посреди этого урбанистического эксперимента капитализма. Там были люди всех рас, классов и возрастов. Они слушали живую музыку и подпевали.

Когда я сидел там, меня внезапно переполнило чувство эйфории. Я будто бы очутился в идеальных условиях, какие бывают только в рекламе содовой или каких-нибудь счастливых туристических поездок. Это была одна из самых благостных сцен, что я наблюдал.

И все это происходило на том самом месте, которое каких-то двадцать лет назад было выжженной землей, зоной бедствия, откуда все бегут, но со временем миграционные паттерны поменялись. Теперь Атлантик Стэйшн — место, где хочется жить и работать.

Когда я прогуливался, офицер полиции в униформе пожелала мне хорошего вечера. Я восхищённо ответил ей, и мы замечательно побеседовали. Она спросила, наслаждался ли я вечером; дала мне кое-какие рекомендации по выбору бара; мы поговорили о погоде, и я подхватывал каждое её слово. Да, она была одета в форму и, наверное, вооружена, но я не чувствовал опасности. Она казалась мне проницательной и готовой помочь, но в то же время было понятно, что она находится при исполнении.

Eщё меня поразило другое: полиция в этом сообществе нанимается его главными акционерами, среди которых, в основном, торговцы, владельцы квартир и представители сферы услуг (улицы тоже частные, но с публичным доступом к ним). Именно поэтому управляемая ими полиция — это своего рода инвестиция в благосостояние членов сообщества и в общее счастье потребителей, которые здесь закупаются. Полицейские — это просто наёмные рабочие в системе свободного предпринимательства. К примеру, владельцы Атлантик Стэйшн связаны контрактными обязательствами с частной охранной компанией Chesley Brown для обеспечения более качественных услуг.

Иногда в нынешней чрезмерно милитаризованной среде легко забыть, что осуществление правопорядка — это абсолютно легитимная, полезная и важная профессия. Охранники нужны нам, чтобы все соблюдали правила, а преступники были остановлены. Вы можете даже называть полицейских «тонкой голубой линией» (по аналогии с “тонкой красной линией”).

Различие заключается в частной природе контракта, который дает полицейским работу. Как и любой другой работник в этом сообществе, полицейские имеют прямую долю в стоимости всего этого пространства. Они предоставляют услуги посетителям, как это делает любой другой предприниматель сообщества.

Чем выше стоимость сообщества, тем выше стоимость их собственных рабочих мест. У них есть стимул хорошо работать, а это означает повышение опыта правоохранительных органов и изгнание тех, кто правопорядок не осуществляет.

Kомплекс правил Атлантик Стэйшн строже, чем вы могли бы представить. Здесь существует комендантский час для детей. Никто не может расхаживать как бандит с оружием наперевес или непристойно одеваться. Здесь запрещено материться. Здесь нельзя курить. Здесь нельзя шуметь, громко кричать или грубить прохожим. Вы можете, допустим, бегать трусцой, но вместе с этим вам нельзя носиться по улицам.

Если бы подобные правила учредило городское правительство, жалобы на нарушение прав людей были бы правильной реакцией. Но почему тогда правила Атлантик Стэйшн не являются нарушением прав человека? Потому что это частная собственность, и только её владельцы определяют её судьбу.

Что ещё важнее, цель этих правил не контроль над людьми, а повышение ценности сообщества для всех. Они могут изменяться, в зависимости от обстоятельств. Они могут быть учреждены строгим или мягким путем. Всё это зависит от того, что будет лучше для Атлантик Стэйшн, и в первую очередь, что будет лучше для бизнеса.

Знаете, что самое интересное, если посмотреть на все эти запреты со стороны? Вы их не чувствуете, их не расклеивают по стенам и не повторяют на каждом шагу. Вы просто знаете, что они существуют, и у вас появляется желание хорошо себя вести. Культура кооперации и хорошего поведения вездесуща. А правила, скорее, освобождают от раздражающих вещей, а вовсе не ограничивают ваше поведение. Нет ощущения, что вам что-то навязывают. Есть ощущение порядочности. Правила принуждают, но делают это с особой галантностью и заботой.

Bпервые я прибыл в Атлантик Стэйшн 3 года и 7 месяцев назад. У меня было стойкое ощущение, что в этом месте всё по-другому. Но тогда я не сразу понял, что все вокруг было полностью частным. Я шагал по тротуару и зажег сигарету. Один из полицейских подошел ко мне, поздоровался и вежливо попросил её затушить на том основании, что в этом частном сообществе курение запрещено. Я спросил: «Вы имеете в виду это здание?» Он ответил: «Нет, все сообщество».

Я не возмутился. Я был даже рад выполнить это требование и поблагодарил полицейского за доброту. Не было никаких бумаг, никакого крика, ни единого момента запугивания. Никто не изымал мои вещи, не пытался меня арестовать и даже не выписывал штрафной талон. У несогласных с правилами всегда есть право выхода. Правила стали частью большого рынка, они начали подчиняться рыночным законам.

Другая интересная особенность Атлантик Стэйшн в том, как он подает себя на рынке. Это не какой-то там эксперимент из жизни капитализма. Реклама города использует обычные левые слоганы об энергоэффективности, устойчивости окружающей среды, о культурном разнообразии, возобновляемом топливе и ресурсах, сертификациях различных зеленых группировок и тому подобное. На деле ничего из этого не имеет значения. Есть лишь частная собственность. И точка. И эта собственность реализует идеалы, неважно, какими бы они ни были.

Урок, который я из всего этого извлек — институты всё-таки важны. У вас могут быть одинаковые принципы и законы в двух одинаковых местах. Но если одно из них регулируется государством, а другое находится в частных руках, то итоговый результат сильно разнится. Нормы поведения могут быть идентичными, но результат будет совершенно другим.

B то время, когда монополистичное, финансируемое из налогов, правоприменение может быть жестоким, негибким и насильственным, аналогичное ему правоприменение, возникающее в матрице экономики свободного обмена, может приносить гуманные, порядочные и прекрасные плоды. Право человека уйти в любой момент — это ключевое отличие частного от государственного.

Последствия такого правопорядка наиболее интересны, если взять даже текущую дискуссию о полицейском злоупотреблении. Если функция полиции — часть рыночного порядка, фраза «служить и защищать» получает самостоятельное значение. Эта особенность является решающей в споре публичного и частного.

В стране должно появиться как можно таких сообществ, потому что правительства на всех уровнях безыдейны и финансово бедны. Когда вы в последний раз слышали о какой-нибудь необычайно дорогой программе городской реновации [лучше бы мы жили в США — прим. Австроадмина Freedom Pride] или массивной публичной жилой инфраструктуре, которая была бы построена в одном из главных городов?

Слава Богу, такие картины всё меньше и меньше встречаются в нашей жизни. Правительства, которые выпускают планирование из рук, открывают дорогу частному предпринимательству.

А частное предпринимательство постепенно приносит то, что государство только обещает, и делает это без лишних фанфар и шумихи. Я никогда не видел ни одного заголовка в стиле: «Частная торговля спасает Атланту!», хотя их должны быть тысячи.

Частная собственность и инклюзивная торговля: магический соус, который делает жизнь чудесней. Приезжайте в Атлантик Стэйшн и узрите это сами.

Jeffrey A. Tucker, контент-директор Foundation for Economic Education, Главный Офицер Свободы и основатель Liberty.me.

Оригинал статьи