Нью–Йорк после теракта
Вечером 31 октября в Нью-Йорке произошел теракт. Сайфулло Саипов, иммигрант из Узбекистана, сбил на фургоне 20 велосипедистов, которые ехали по специально выделенной велодорожке. 8 человек погибли (среди них 5 — граждане Аргентины, 1 — бельгиец), 12 были ранены. После этого террорист врезался в школьный автобус, выбежал из машины и начал размахивать пневматическим пистолетом и пейнтбольным ружьем. Он был ранен полицейским Райаном Нэшем и задержан. Позже Саипов заявил следователям, что изначально планировал продолжить атаку на Бруклинском мосту, который находится в примерно семи минутах езды от места задержания преступника. Это крупнейшая атака на город со времен 11 сентября 2001.
Сайфулло Саипов является сторонником «ИГ», на его телефоне нашли 90 видеозаписей и 3800 фотографий, связанных с террористической группировкой. Как сообщил заместитель комиссара нью-йоркской полиции по разведке и контртерроризму Джон Миллер, он [Саипов] следовал инструкциям, опубликованным террористами. На данный момент неизвестно до конца, была ли эта атака спланирована в одиночку Саиповым или нет, были ли у него кураторы или сообщники. По его собственным словам, подготовка к теракту началась около года назад. Семья Саипова утверждает, что они не знали о радикализации его взглядов.
Приехав в Нью-Йорк первого ноября 2017г., каждый, ранее посещавший один из главных культурных центров мира, почувствует себя некомфортно. Всегда шумный, всегда зажигательный, всегда яркий, всегда живой город не похож на себя. Вся активность ощущается натянутой и неестественной, будто люди — марионетки, и лишь некая внутренняя сила заставляет их конечности двигаться. Это незаметно, пока не начать обращать внимание на детали. Взять к примеру въезд на Манхэттен: большинство автомобилей попадают на остров из соседнего штата Нью-Джерси, проехав по одному из тоннелей под водой. Обычно, для этого нужно минут 20–40, движение будет не быстрым и довольно плотным, но 1 ноября в 13:00 тоннель полностью свободен. Рейсовые автобусы в Нью-Йорк, обычно забитые людьми, еле заполняются на четверть. Все жители города значительно тише и медленнее, чем всегда. Разговоры ведутся шепотом, и многие ньюйоркцы подолгу просто сидят и смотрят в никуда. Нью-йоркское метро, становящееся вечером местом, где друзья и коллеги обсуждают последние новости, заполнено тотальной тишиной. Город и его жители пытаются жить прежней жизнью, стараются последовать призывам мэра и губернатора оставаться сильными, но заметно, что это не получается. И не может получиться.
Велодорожка, на которой Саипов сбил 20 человек, полностью перекрыта от улицы Clarkson до улицы Murray (чуть больше полутора километров).
Этот участок длиной в пару километров и около ста метров вокруг него в каждую сторону — мертвая зона. Здесь невозможно было встретить случайного пешехода, люди остерегались и избегали данного места. На тротуаре через дорогу от велодорожки можно было наткнуться лишь на журналистов и полицейских. Последних особенно много: по крайней мере один страж правопорядка стоял на углу каждого блока. Еще более 50 представителей правоохранительных органов находились за ограждением, где проводили следственные действия.
Ближе к вечеру, когда люди, работающие в нижнем Манхэттене, начали двигаться в сторону своих домов, на улице Murray можно было увидеть стоящего на переходе протестующего. Афроамериканец лет 60 в одежде черного цвета и широкополой шляпе держал в руках огромный плакат. На нем было написано: «Бог не велик. Александр, Пётр и Британская империя были великими. Все они погибли. Бог — бесконечен» [в переводе с арабского «Аллаху акбар» означает «Аллах велик»; Александр Великий (Alexander the Great) — Александр Македонский, Пётр Великий (Peter the Great) — Пётр Первый]. Он считает, что устроившие эту атаку приехали в страну «убивать американцев» из-за разницы идеологий: «Именно идеология двигает ими. Это дико, что человек убивает другого для доказательства “величия” своего бога». В ответ на вопрос о том, как сейчас стоит действовать ньюйоркцам, мой собеседник, в соответствии со своим тезисом, сказал: «Жизнь продолжается. Что же можно сделать?»
Чтобы снова вернуться в город из этой психологически изолированной, ампутированной части, нужно пройти один-два блока в любую сторону. Западнее находится набережная, на которой подростки на площадке играют в баскетбол, женщины сидят на скамейках и покачивают коляски с маленькими детьми, а владельцы собак медленно выгуливают своих питомцев. Южнее — финансовый квартал и Всемирный торговый центр, севернее — тихий богемный Гринвич-Виллидж, а на востоке заполненную ресторанами и учебными заведениями Трайбеку. Именно там, у здания младшей школы полиция выделила точку для ТВ-журналистов. Несколько десятков человек заполнили проезжую часть и все прилегающие тротуары. Некоторые из проходящих мимо людей останавливались из любопытства. Как только они осознавали причину такого скопления представителей СМИ, их взгляд сразу менялся, становился тяжелым, скорбящим. Находясь в таком состоянии, прохожие стояли несколько минут неподвижно, словно отдавали дань уважения погибшим или молились за них, после чего быстрым шагом уходили вдаль. Один из таких людей, местный житель, живущий в этом районе со своей семьей, рассказал мне, как видел за день до этого огромное количество полиции. Практически сразу он принял решение увезти собственных детей в Бруклин, чтобы те в безопасности отпраздновали Хэллоуин. Его пугает то, насколько небезопасен стал мир, такие акты насилия совершаются в довольно богатом «семейном» районе города. И самое ужасное, по словам моего собеседника, то, что люди для защиты своей психики начинают вырабатывать привычку, что террор становится частью повседневной жизни.
Тяжелее всего было женщинам, пришедшим забрать детей из соседней школы. Мамы с колясками, бабушки, няни, появившиеся за полчаса до последнего звонка были вынуждены ждать у забора школы. Навязчивая мысль всецело захватила сознание: их ребенок находится в двух шагах от бесчеловечного террора. Одной из сидевших у стен младшей школы была пожилая женщина лет 65. Она отказалась отвечать на мои вопросы, и я, уважая ее решение, отошел в сторону и просто наблюдал. Было ощущение, что атмосфера насилия и ненависти физически сжимает эту хрупкую старушку, она вытянулась как пружина, на ее глазах наворачивались слезы. Женщина просидела в таком состоянии, пока к ней не подбежала девочка, вышедшая из школы. Вид ее внучки, живой, здоровой и веселой вызвал улыбку на лице бедной женщины. Взяв воплощение своей надежды и радости за руку, она быстро на белый свет [в США используется белый вместо зеленого на светофорах для пешеходов] перебежала дорогу, уводя самую большую свою ценность подальше от ужаса террора.
На следующий день Нью-Йорк встал и пошел по своим делам. Первые велосипедные колеса разрезали туман, повисший над открытой велодорожкой. Легкий бриз со стороны залива дал городу возможность дышать. Ньюйоркцы выбрали жить. Но цветы, лежащие вдоль дороги, рисунки на асфальте и лица прохожих напоминают каждому о том, что жить придется с еще одним глубоким шрамом, который никогда до конца не заживёт.
