Кипр — первая страна, о которой не получилось пошутить в заголовке.
Розовые фламинго впервые увидели нас; автостоп в туче; как из костела сделать мечеть и Дима.
Вот так и происходит: сначала радостно покупаешь дешевые билеты на ВиззЕйре, а затем улыбка медленно сползает под раздумья: Подходит ли ноябрь для путешествия на Кипр? А подходит ли Кипр для путешествия без большого бюджета? А подходит ли Кипр вообще для путешествия? Может там только, как подсказывает центр мозга, отвечающий за недалекие стереотипы, — пляжный отдых и олинклюзивские-отели, в названии которых чьи-то фамилии?
Несколько дней на Кипре, и вот уже ответы на эти вопросы, полученные эмпирическим путем:
Кипр в ноябре капризен.
Погода, которую Лиза назвала “как в июле рано утром идешь в Севастополе на море” (читать как “идеальная”), в горах сменилась на абсолютно осеннюю “дожди-грады-туманы” и к концу поездки трансформировалась в такое себе бабье лето, когда вроде и не холодно, но и от теплого чая уже не откажешься.
“Ох, Кипр — это же остров! Там, наверное, денег нужно мешок и еще кредитку, еще и родственника богатого!“
Не совсем так. Точнее, вообще не так. На Кипре практически нет хостелов, соответственно, жилье может составить значительную сумму. Но. Мы, к примеру, потратили на двоих за неделю 26 евро на жилье. Как оказалось, люди тут очень отзывчивые — на 10 каучсерфинг-запросов мы получили 6 приглашений переночевать, а это нехилый процент.
Помимо различных банальных слов, самое подходящее для Кипра — разнообразный. Вот, например, по Европе катаешься после новогодних праздников и к концу поездки для тебя все уютные и, без сомнения, крутые городки, превращаются в один приятный, но немного однообразный ком “костелы-новогодние ярмарки-музеи-кафешки-вкусный сыр”. Есть общность ощущений, похожие мотивы и более-менее цельная атмосфера. Такого, не было с Португалией, в которой каждый город — отдельная планета, и такого не случилось с Кипром. Каждый день пребывания на острове получился донельзя непохожим на другие, что полностью опровергло наши страхи о том, что на Кипре пляжи да отели.
Что же, читатели! В путь!
Это были просто цветы. Глупо, что после “Что же, читатели! В путь!” фото цветов, хоть и красивых. Логично было бы текста немного сразу. Ладно, так и сделаем.
В путь!
Прилетели ночью в Ларнаку. Было задумано не тратить деньги на бездарную ночь в гостинице, а наконец пересилить себя и кинуть палатку “простонеба”, тем более, это не Португалия, здесь никто не депортирует. В паре километров от аэропорта находится большое соленое озеро, на берегу которого мы и выбрали себе место. Не страшно, но холодно.
День первый после бога
Проснулись на рассвете и решили нарушать дальше — разожгли маленький костерчик (надеюсь, уменьшительная форма уменьшит и правонарушение) и тут же сварили кофе.
Когда часть улик была уничтожена, а остальная бережно сложена в рюкзак, на дорожке вокруг озера начали появляться ранние бегуны и люди, выгуливающие собак. А мы, завалив малюсенькое кострище камушками и полив его водой, начали процесс впитывания окружающего нового мира.
Озеро огромное, пустынное, красивое и настолько соленое, что добавь в него картошку, свеклу, петрушку, лук, немного вареной курицы и морковь — получился бы очень соленый суп. Кругом пальмы, цветущие олеандры (как же приятно их видеть в ноябре) и старинная мечеть на берегу очень соленого супа.
В интернете сплошь встречается информация, что эта мечеть входит в список 4 самых значимых мечетей в исламе, но если искать информацию, начиная не со стороны мечети, а со стороны ислама — таких данных нет.
ХРОНИКА САМЫХ СТРАШНЫХ МОМЕНТОВ
“Я вспомнил все самые напряженные моменты фильмов о зомби. Когда кто-то открывает не ту дверь, а там сотни существ, которые хотели бы тебя попробовать, но каким-то образом не услышали, что в комнате еда. И вот, по иронии судьбы и по неизобретательности сценаристов, кто-то чихает и взор сотен врагов устремляется на жертву.
Такую же сцену пережили и мы, повернув за подозрительный угол уже около самой мечети, где оказалось где-то сто котов и все они были в состоянии «котик, которого не хочется погладить». Шерстяные штуки занимались своими котячими делами: спали; смотрели с удивлением на вещи, которые не похожи на котов или еду; просто стояли. Сценарист данной сцены не стал изобретать, поэтому Лиза сделала «Кс-кс-кс» и к нам из разных сторон стали стекаться десятки пушистых, хромых, разноцветных, кричащих комков грязной шерсти. Лиза кричит боевой клич и со всего размаху бьет самого сильного кота в бок, он летит и вертится, и пробивает в тростниковой стене дыру, откуда заползает еще несколько десятков котов. Я понимаю, что оказался прав, когда доказывал Лизе необходимость арбалета в путешествии и вот уже пять стрел попадают в цель. Один кот вертушкой выбивает оружие из моих рук и правой задней лапой проезжает мне по лицу, оставляя глубокие порезы. Лиза отбирает у бомжа-кота бутылку спирта, отдирает котенка, грызущего ее ногу, поливает его спиртом и за три секунды обрабатывает мне рану, исключая заражение кошачьим бредом. Не помогло. Но мы улыбаемся друг другу, ведь у Лизы в руке котенок, пропитанный спиртом, а у меня в руке спички. Я хватаю самого старого кота в штанах, раскручиваю его над головой и бросаю в колону, подпирающую баки с горючим. Баки с грохотом падают на несколько шерстяных и катятся в сторону наибольшего скопления котов — покерный стол. Лиза запускает котенка к бакам из котопульты, а я поджигаю последнюю спичку и бросаю в летящего котенка, который загорается налету, приземляется на бочки и поджигает их. Земля содрогается от взрыва, горящих пушистых разбрасывает по округе, они своими телами поджигают пальмы, дома и сараи. Пылающие коты разбегаются, поджигая друг друга. С ними покончено. Нас с Лизой откинуло взрывной волной в соленое озеро из которого мы апатично смотрим на сгорающий котогород.”
Так было бы.
Если бы Лиза не переубедила меня брать арбалет, ссылаясь на какую-то фигню про «оружие в самолете, бла-бла».
Дальше фотографии котиков по мере снижения умиления.
Ладно.
Все было проще.
Мы оттуда сбежали.
Но один настырный кот еще несколько десятков метров бежал за нами, крича на всю округу. Тот точно был зомби.
Вообще, испытали некий набор чувств, ведь все же круто — помогают бездомным котам, дают им кровлю и еду. Но это их и губит. Коты абсолютно не активные. У них есть все, что им нужно. Они кушают, спят, ходят в туалет и рожают в одном месте. От чего все выглядят, да и чувствуют, наверное, себя плохо. Медвежья услуга — не более.
В целом, котов на Кипре, как велосипедов в Амстердаме и как натуралов в Беларуси (шутку отбейте в голове барабаном с тарелкой).
Двигаемся в центр, идем вдоль озера. Решаем взглянуть поближе на неестественную гладь воды, а там приятный, хотя, если присмотреться внимательней, немного кривой, сюрприз.
Обычно, фламинго прилетают на озеро зимой, но эта компания, по видимому, не любит путешествовать в туристический сезон, поэтому нам повезло понаблюдать за инопланетными птицами совсем вблизи.
Кажется, зимой фламинго на соленом озере — главная достопримечательность Кипра (ну не горнолыжный же курорт, в конце концов). В Ларнаке птицам, как это заведено везде, где есть туристическая фишка, посвящено много сувенирной продукции, несколько кафе и даже специальный слоган “They Always Come Back So Will You”, широко распространенный в туристической сфере и у половины старой эстрады.
Птицы пугливы, поэтому как только они заметили наш интерес и мой камень, стали медленно отдаляться от берега динозавровой походкой.
Ларнака — маленький город, нечто срединное между западными окраинами Португалии и египетским жилым сектором. Одно-двух этажные белые домики, бочонки водонагревов на крыше, длинная набережная и частокол пальм. Частое сочетание синего с белым навевает мысль о Греции, собственно, оттуда и тянутся культурные ниточки на Кипр, хотя здесь все заимствования от Греции тесно вплетены в косу английского и турецкого наследия, но все равно ощущаются наиболее ярко.
Уникальное расположение между Европой, Азией и Африкой, естественно, делало Кипр лакомым кусочком для сильных мира сего, поэтому, подобно Крыму и нашей коммуналке, остров частенько менял хозяев. Поэтому тут можно увидеть готический собор с достроенными минаретами, паб, практически на пороге мечети и английские розетки в исторической эллинской постройке. Английской колонией Кипр был аж до 1960 года — отсюда хорошее знание языка у местных, те самые розетки, пара действующих английских военных баз, абсолютно неуместный в такой климатической зоне жирный английский завтрак в ресторанах и правостороннее движение.
Сейчас Кипр на 57,6% — Республика Кипр, которая входит в Евросоюз. В основном, тут живут греки-киприоты. Также много выходцев из стран СНГ, немного англичан и армян. 36% острова — непризнанная никем, кроме Турции, Турецкая Республика Северного Кипра, которая образовалась в результате вторжения Турции на остров в 1974 году во время военного переворота, организованного греческой военной хунтой. Предлогом вторжения была необходимость защиты турков-киприотов от этнической чистки. В итоге этническую чистку провели сами турки по отношению к грекам — выселили их с подконтрольной территории. Миротворцы ООН прислали своих ребят, которые организовали буферную зону и вот уже сколько лет следят, чтобы не было столкновений. Естественно, мы очень заинтересовались такой ситуацией — почитали о нюансах конфликта и перспективах его разрешения, практике организации жизни людей на непризнанной территории и защите прав людей, которые пострадали в результате конфликта. Пообщались с людьми на обеих сторонах. Столица Кипра, Никосия — город, разделенный пополам — и это совершенно уникальный живой памятник новейшей истории, который завораживает и заставляет задуматься о природе человека и всяком таком.
О Никосии позже, а сейчас все-таки Ларнака, а именно дерево, похожее на немного меньшее дерево.
Пляж, прямо по завершению которого начинается посадочная полоса самолетов, крепость времен средневековья, церковь святого Лазаря и его гробница (это почему? это потому, что после воскрешения он работал в Ларнаке епископом — о как), длинная череда оборудованных пляжей и марина не с большой буквы. В остальном город довольно разнородный, пестрый и не цепляющий. Много некрасивых вывесок и рекламы — из-за этого чувствуешь себя как дома.
Находим уютный ресторанчик с безукоризненной греческой стилисткой — присаживаемся выпить кофе. Кофе по-турецки, по понятным причинам, называется тут кофе по-киприотски. Это как хачапури по-аджарски в абхазии не найдешь — ищи “лодочку”. К слову, названия некоторых улиц тоже изменили. Заказываем один кофе по-киприотски, вальяжный хозяин заведения приносит два — угощает. Кофе всегда подают со стаканом воды, что очень уместно, когда ты случайно хлебнул гущи и умираешь.
Еще немного картинок Лимассола
-КУДА ВЫ ДАЛЬШЕ?!
спрашиваем мы сами у себя, чтобы подогреть интерес читателя.
Дальше планируем по побережью поехать на Губернаторский пляж, который расположен между Ларнакой и Лимассолом. Там есть кемпинг, куда хотелось бы добраться до темноты.
Сколько километров до Губернаторского пляжа? Сколько? 40? 40?! Какой автобус! Какой автобус, конечно же, автостоп! Тем более, рейса нет до пляжа — тем более автостоп! А что нам, людям, проехавшим пол Португалии автостопом, проехать каких-то 40 км? Тю!
Надеюсь, максимально создан контраст для следующего: мы добрались до пляжа в 40 км за ШЕСТЬ часов.
Интересно, какие ошибки привели к этому? Нус, читайтес.
Не интересно? Сами ищите, где конец описания ошибок.
Итак.
Как опытные автостоперы, мы приняли решение — сначала выйти из города и стопить за чертой. Тем более, засекли на карте, что на выезде из Ларнаки есть супермаркет Метро, значит — покушаем и запасемся на сутки. Скажем так, ставить целью выйти из города — вещь чудесная. Идешь-гуляешь, смотришь по сторонам, срываешь мандарины с дерева, бросаешь их в реку, так как они суперкислые и представляешь, как уже через пару минут едешь на БМВ с откидным верхом под любимую группу Олега — AC\DC и водитель угощает нас на каждой заправке кофе, спросил не нужны ли нам деньги и не хотим ли мы скушать чернослива — последнее уже извольте, водитель!
На Кипре просто тем, что система дорог не очень-то и сложная. Расстояния маленькие, особого разветвления нет, если машина едет по дороге, в сторону города, то она тебе подходит. Славно. Наученные Португалией, становимся на второстепенной дороге, прилегающей к автобану и стопим там, ведь стопить на автобане нельзя, та и не хочется стоять возле мчащихся кусков металла. Чувствуем себя превосходно, ведь мы мудры. Но ошиблись, и ошибка стоила нам 6 км пешей прогулки и 2 потраченными часами. Дело в том, что на Кипре автобаны, в отличии от Европы, бесплатные. Поэтому, нужды ехать по соседней дороге, которая хуже качества — абсолютно нет. Плотность машин — 1 в 40 минут. Все, которые едут, просто переезжают из поселка в поселок и не останавливаются, та и смысл. Солнце двигается к земле, а с ним в голову лезут визуализированные мысли, где мы разбиваем палатку в чистом поле, а ночью цыгане крадут мой повербанк. Но внезапно появляется машина, мы садимся к маляру и едем в грязном пикапе примерно 5 км. Мало, но это на целых 5 км больше, чем до этого. И вот мы вновь на дороге, и вновь голосуем, а дальше? А дальше примерно так:
выходим на автобан,
стопим — бесполезно, слишком высокая скорость проезжающих,
возвращаемся на второстепенную дорогу,
машин очень мало,
идем несколько километров,
темнеет,
шутим,
идем еще пару километров,
стемнело,
вешаю гирлянду на тело, чтобы было виднее — не помогает,
шутим,
находим выезд на автобан со второстепенки со знаком стоп,
никто не останавливается,
остановилась машина — им не в ту сторону,
идем на дорогу,
не шутим,
ошиблись по карте,
вышли не туда,
возвращаемся обратно,
я посматриваю на макдональдс, ищу место, где можно переночевать,
болят ноги,
ноет спина,
очень темно,
шанс за шансом, момент за моментом, машина за машиной — не получается,
идем на следующий поворот,
мы точно не доедем до пункта,
стопим,
не получается,
стопим еще,
останавливается машина, через 18 минут мы на месте.
Я очень надеюсь, что сумел текстом передать ощущения, которые уже не раз нас испытывали. Когда переживания, подобно снежному кому налипают на голову, и ты забываешь тот самый главный факт — всегда между тобой и местом куда ты едешь, ВНЕ ЗАВИСИМОСТИ ОТ ТОГО, ЧТО ТЫ ПЕРЕЖИЛ ДО ЭТОГО, может быть лишь одна машина.
Так случилось и в этот раз, мы уже опустили руки и начали искать где бы переночевать, ведь на улице темно, мы уже второй раз прошли возле кладбища, и я в голове вспомнил, сколько у нас денег (это верный признак того, что дела не очень). Но мы собрались, стали на повороте, подняли руку, и первая же машина завезла нас к воротам кемпинга. Водитель по пути рассказывал о жизни и о том, как он с пацанами часто кутил тут на пляже и дебоширил. Благодарим, выходим.
Губернаторский пляж так назван неспроста. Наверное. Точно я не знаю, я вам не историческая инциклопедия, я вон даже слово энциклопедия неправильно написал.
Пляж — максимально красивый. Об этом мы узнали утром. А ночью мы искали, где бы нам поставить палатку.
Кстати, ночь — понятие очень обманчивое на Кипре, если ты ночуешь на улице. Начинало темнеть в пол четвертого, полностью темнело в пол пятого. В пять ты начинаешь невольно зевать, а в шесть смотришь на часы и продолжаешь смотреть еще секунд сорок. Зато солнце встает в пол шестого, а ты вместе с ним. Ведь если встанешь позже — увидишь Кипр в свету примерно пять часов. Скажем так, если бы мы перенесли график сна в Харькове на Кипр, то за неделю, мы видели бы остров в солнечном свете в сумме — 28 часов. Ну куда это годится.
На территории пляжа есть огромный кемпинг. На территории кемпинга есть небольшой участок для палаток, остальная часть — это летние домики киприотов, назовем их нашим словом, которое можно увидеть на заголовках дешевых журналов — Дачи. Но сейчас, напомню, 17 ноября — а это зима для местных и не сезон купания для приезжих, а значит — ни одной палатки и несколько десятков жильцов (среди возможных нескольких сотен).
Раскладываем палатку, вешаем гирлянду, я ищу сухие ветки и развожу костер, Лиза готовит ужин, какой-то мужчина предлагает помощь и приносит нам несколько дровишек.
Если откровенно, банально и честно, жизнь устроена таким способом, что самый приятный ужин — после голода, самый приятный сон — после его отсутствия долгое время. Хоть бери и специально попадай в какие-то мелкие передряги, делая контраст моменту опосля. Вы уж простите меня за столь грубые и банальные вещи, сам бы высмеял подобное, прочел бы у кого-то. Но в тот вечер были божественные бутерброды, хоть из дешевой ветчины, и отличнейший кофе с дешевым, но как вы уже догадались, вкуснейшим шоколадом.
Еще мы ели сыр, оливки, мандарины, маленькие бананы и жарили каштаны, но это не вписывается в тот дешевый ряд, и напиши я это выше, вы бы подумали «конечно, вкусный ужин — вы же жарили каштаны, а говорит, что это из-за какой-то усталости, а просто были вкусные каштаны.». Вот именно поэтому я и не писал так.
День второй перед богом
Утром мы развели костер, пожарили еще каштанов, высыпали последние оливки с маслинами на импровизированную тарелку, заварили кофе и позавтракали всем этим в деревянной беседке, с вырезанными именами предыдущих посетителей, взирая на волны, которые разбивались в дребезги о белую мелоподобную породу.
Далее мы сделали то, что следовало, дабы отвечать положительно на вопрос:
«А вы купались?»
Море по солености и чистоте напоминает слезы кита, хоть никогда не видел их и не уверен, что киты плачут. Было ли в ноябре холодно? Мы высыхали без полотенца, так что — тепло, ну или денек хороший выдался.
Немного гуляем по пляжу, в мелоподобной породе много небольших пещер, порода мягкая, на ней камнем можно написать свое имя. Но я, конечно, так делать не стал — написал Лизы имя.
Решение как добраться до Лимассола пришло само — никакой общественный транспорт не ходит ни до Губернаторских пляжей, ни от Губернаторских пляжей — не сезон. Наш любимый автостоп! С легкой ноткой сарказма идем на пункт, с которого приметили стопить. По дороге срываем красные гранаты, оранжевые апельсины и несколько шуток с дерева смеха.
О, Боги, в течении нескольких минут перед нами останавливается черный мерседес С-класса. За рулем молодая девушка, рядом ее мать. Они из России, здесь уже долго живут, она хочет открыть хостел, мать советует прогуляться по эвкалиптовой роще. Говорим спасибо, выходим. Я высматриваю свое отражение в блестящей черной поверхности авто, и не успеваю сделать улыбку человека, у которого получилось быстро доехать, как мерс срывается с места и мчит дальше.
Мы в Лимассоле.
Поглядев на мутный горизонт, который, как нам объяснили, был вызван пылевым облаком, пришедшим с пустыни, отправляемся гулять.
Пожалуй, довольно типичная ситуация, когда второй по значимости и величине после столицы город, на деле оказывается намного колоритнее, красивее и интереснее столицы. Так и Лимассол — с гостеприимными атмосферными тавернами, красивым современным портом и древними религиозными постройками сразу увлек в лабиринт узких улочек старого города.
Наряду с кофе по-киприотски, тут на столиках часто мелькают не маленькие банки холодного кофе, щедро покрытого шапкой взбитого молока, на прилавках аккуратными горками разложены восточные сладости, вкус которых несравним с тем, что продают у нас.
На одной из улочек встретили старого — престарого деда, торгующего, как утверждает табличка, самым вкусным на острове апельсиновым соком. Присаживаемся за столик, а дед выносит стакан заветного пойла и толстенную папку, наполненную разного размера фотографиями этого же деда с людьми со всего мира, которые в то или иное время садились за этот столик в ожидании апельсинового сока. Также протягивает бумажку с адресом, на который мы можем прислать и свои фотографии.
Дед этот очень старый. Его морщинистое лицо похоже на высохшую реку Амазонку, глаза настолько маленькие, что с трудом в них пролезла бы семечка. Дед всегда окружен мухами и белыми нитками, сплетенными в свитер. Дед не рекламирует сок, он просто шепчет что-то, возможно говоря, что это самый вкусный фреш на Кипре, возможно общаясь со змеями на их языке. Походка деда имеет свою фишку — ноги не в коем случае не должны отрываться от земли ни на миллиметр. У деда под лицом мешок, как у пеликана для рыбы. Дед немного пахнет и поправляет сдвинувшуюся скатерть. Руки деда холодные и восковые, и немного липкие. Дед проживает эту жизнь медленнее движения воды в замерзшем озере. То тем не менее, это замечательный дед. И его сок действительно очень вкусный. Мы не знали, что это дед с историей, мы прошли мимо, но затем у нас возникло огромное желание вернуться. Настолько мощная там была дедоатмосфера.
Успешный старт-апер и известная на весь город личность. Учитесь, неудачники.
В Лимассоле у нас нарисовался первый хост по каучсерфингу — и вот мы с Артемом уже коротаем время за ужином в таверне и занятной беседой о Минске, куда мы, кстати, когда-то ездили и об этом даже написано. Артем из Москвы, так что языковая практика нам тут не светит. Работает в банковской сфере и довольно много путешествует. Продолжаем разговор, прогуливаясь по набережной и дома, мешая лимонное мороженое с шоколадным. Затем Артем выдает нам ключ от квартиры, а сам отправляется ночевать к девушке. Представляем, как мы даем кому-то ключ от дома у нас на родине. Не представляем.
К слову, русскоязычных на Кипре валом. Это немного портит ощущения другой реальности, которые обычно испытываешь во время пребывания в другой стране.
День третий возле бога
Мы в горы. Садимся в автобус до Троодоса. Проезд дешевый — всего по 1,5 евро. Автобус старый, на окно не хочется ложиться, чтобы немного поспать, по двум причинам: пейзаж отличный — горы, пробивающееся море, маленькие дворы на сухой местности и другая причина — опасная ржавчина — ответ на собирающийся конденсат на окне и дешевый проезд. Хотя, если бы я устал, я бы уснул на этой ржавчине, как на ортопедической подушке. Пока думал о ржавчине, проснулся на плече у Лизы. Выходим.
Мы в Троодосе.
Немного о Троодосе — горный массив внутри острова, с небольшими деревушками, окруженными лесами и пометом диких птиц.
На Кипре сложно найти что-то самобытное, принадлежащее коренным киприотам, так как заселяли остров в историческое время:
греки,
затем его забрали римляне,
затем византийцы,
затем сам Ричард Гир в образе Ричарда Львиное Сердце (или наоборот) приезжал сюда с невестой,
затем венецианцы ничего смешного не придумали,
затем Османская империя завезла туда кофе в турке,
затем Англия привезла свои розетки, которые вынудили меня потратить 35 гривен на переходник на радиорынке.
Но именно в этих небольших деревушках чувствовалась некая мощная древняя архаичность. Что-то, что отесывалось веками своим путем, своими силами, без помощи внешних источников. Такая атмосфера была там. Я бы сказал, что, наверное, я там ощутил сердце Кипра.
- Ребята, здравствуйте! А не подскажете, тропа Артемиса, она где? — перед нами стоял высокий рыжий парень похожий на Майора Тома, ботинки, куртка и рюкзак которого говорили о серьезных намерениях, несколько растерянное лицо делало его похожим на ронауизливского персонажа, а акцент — на питерца.
Мы показываем примерное направление, желаем удачного пути и готовимся к прогулке — идти нам чуть больше 7 километров. Киприотские горы — это скорее высокие холмы с соснами. Скалистости нет, есть вычурные деревья, шиповник, барбарис.
Есть и дичь, понимаем это по десяткам гильз от ружья по всему маршруту. Периодически встречаем знаки, которые запрещают охоту в этой местности, один такой знак прострелен дробью. Самое интересное в этом, что…
- О, ребят! А вы как здесь очутились?! — рыжий Майор Том, уже знакомый нам питерец, каким-то образом вышел нам навстречу. Он прошел 1 км по трассе и только спустился на тропу, хоть она и проходит параллельно.
- Мы сразу зашли на тропу и пошли.
- О, а я ее не увидел! Кстати, ребят, а вы не видели гостиницу заброшенную? Я ее вдалеке увидел, туда хочу попасть.
- Нет, впервые слышим.
И он побежал навстречу приключениям, и мы тоже отправились дальше. Прошли функционирующий лыжный курорт, зимой снег на Кипре выпадает лишь в горах, причем много и киприоты не упускают такой шанс — покидать куски снега в белок.
Доходим до перевалочного пункта, который мы сами себе придумали — деревушка Педулас. Ищем место, где перекусить. В одном кафе, окруженном десятками харлеев и других железных коней, сидит несколько десятков байкеров. Проходим большой автобус, предполагаем, что они приехали на нем, а байки — это прикрытие. Обедаем возле старого заброшенного дома, найдя возле него стулья, которые будто бы швырнули сюда из-под зонтика Оболонь пьяные выпускники.
Решаем не кушать основное блюдо — сыр и мясо, насладившись этим по достижению цели. Одна долька апельсина вылетает из руки, наклоняюсь за ней, подымаю взгляд и замечаю огромный заброшенный отель на горе, о котором так бурно рассказывал нам питерец. На самом деле, просто увидели отель, без дольки апельсина, это уже так — художественный прием.
Позже выяснилось, что это знаменитый на весь остров(и даже, по некоторым источникам, одно из самых загадочных мест в МИРЕ) заброшенный отель с привидениями. Отель принадлежал человеку, который перед смертью решил его не поделить между тремя своими сыновьями, а указать, что они должны вместе им управлять, надеясь, что таким образом он на века сплотит семью. Но братья, как полагается, рассорились — и в скором времени одного брата нашли повесившимся в ресторане, второй выпустил в себя дробь из ружья, а третий и вовсе выпрыгнул из окна в бассейн без воды вниз головой. И с тех пор что? Конечно же, их души блуждают по отелю и появляются именно в тот момент, когда их нельзя сфотографировать, но можно о них рассказать.
Но и без мистификации, гостиница впечатляет — это огромный коробок без всего внутри. Сквозь окна виднеется голубое небо и пожелтевшая листва.
Уверенно можно сказать только то, что когда-то это было действительно значимое местечко. Отсюда вел управление своей страной первый президент Израиля, тут любил останавливаться Черчилль. Самое забавное, что тут мы увидели самое большое скопление туристов за всю поездку. Продолжаем путь.
Я увожу нас на иную тропу, и через некоторое время, нам приходится срезать маршрут, круто спустившись и затем круто поднявшись. Шиповник постоянно пытается ухватить нас и не отпускать, а…
- Ребят, ребят! Как хорошо, что я вас встретил! — Майор Том запыхавшись, вспотев, уперся руками в колени и переводил дыхание. Он успел испугать нас еще до своего появления, громыхая тяжелыми сапогами по дороге. — Ребята! Я заблудился, ушел куда-то в горы, еле нашел дорогу, а вы тут опять! Я искал тот отель! Я его обхожу с разных сторон и никак не могу к нему попасть, я его уже сфотографировал близко, начал идти к нему и опять заблудился! Видно я его никогда не найду!
- Он по дороге в ту сторону 1,5 км. В Продромосе.
- Серьезно?! Он там! Круто!
- Да, мы в нем были, он…
- Вы в нем были?! Прямо в нем!
- Да.
- Ребята, это супер! Я побежал! Спасибо вам!
- До встречи. — кричим вслед удаляющемуся питерцу. Уже темнеет, а по легенде те, кто будет гулять по гостинице ночью — сойдут с ума. Хотя у этого парня больше шансов сойти с ума, если он не найдет отель.
Прячась от жары, киприоты, немного ниже дороги, в лесу, строят небольшой бетонный настил, на котором они устанавливают свой трейлер, столик и несколько стульев — получается небольшой домик в лесу, в котором можно отлично писать книгу, иль просто отдохнуть от суеты, иль собрать пазл на 3000. То там, то тут, показываются небольшие лесные домики, разных цветов и начинки. Некоторые немного вмонтированы в землю, некоторые с сетью дорожек, ступенек и лесенок, упрощающих гуляние в столь уклонной местности, некоторые со стеклопакетами, в некоторых светятся окна, выдавая жильцов. Со дворов манят своими плодами фруктовые деревья, тучи лениво проплывают над горами, через 150 поворотов головами в разном направлении, перед нами открывается вид на Педулас — деревушку побольше.
Здесь у нас забронирован отель и не забронирован ресторан, так как мы в него и не собирались идти и не пошли - смысл его бронировать.
Я обожаю названия отелей и кафе в этом поселке. Мы жили в «Two flowers», где логотипом являются два сфотографированных цветка. Рядом был отель «Mountain and Rose», где логотипом является… правильно.
Это предпоследний пазл в создании атмосферы Твин Пикса, последний — убийство школьной красавицы, но его не было и отлично, а вот колыхающиеся деревья и полупустой городок — то пожалуйста.
Вид из практически каждого домика, полицейского участка, школы, отеля — это вид на горы, виднеющееся вдалеке море, собор и старую церковь под защитой ЮНЕСКО.
Знак качества — деды. В нашем случае, они смотрят футбол в холе отеля. Бариста — тоже дед — это уже подарок. Хоть и рот занемел от большого количества съеденного по пути инжира, мы предвкушаем трапезу в уютном теплом номере с видом из окна, описанным выше и греческим телевидением. И…бинго, всю еду мы забыли в холодильнике Артема в Лимассоле. Так как Новой Почты здесь нет и телепортации еды — тоже, отправляемся на поиски пищи. Находим открытый супермаркет, в котором из-за не сезона, продавец принимает нас за призраков (интересно, Майор Том нашел отель). Среди всего роскошного ассортимента, которому позавидовал бы АТБ, находим сосиски в банке, сардины в банке и булочки в пакете. Греем сосиски в горячей воде из-под крана, подогреваем булочки на батарее, и растапливаем сердца от «Голос Греции» и «Эллада має талант» на киприотском канале. Киприотское телевидение — это греческое телевидение. Местного кинопроизводства нет, не ищи и телешоу, лишь новости и погода Кипра изготовляется на острове. Но оно прекрасно своими бюджетными греческими передачами, которые можно назвать словом трэш: самозабвенно поющие люди из 2007 года на фоне рисованных мультфильмов о рыбах и жабах; просто велопрогулка от первого лица; онлайн разговоры какой-то женщины и мужчины. Короче, залипнуть можно надолго.
Засыпаем в мягких белых одеялах, завтра идти назад, а по прогнозу дождь.
День четвертый над богом
Проснулись — все верно, дождь барабанит по балкону и сбивает зрелые фрукты, старые листья с деревьев, хилых дедов с ног и добивает их уже на земле.
Идем на первый этаж, у камина с потрескивающими поленьями, пьем кофе в турке от деда.
Дождь стихает. Трамбуем рюкзаки, дождь продолжает идти с разной частотой.
Узнаем расписание транспорта до Троодоса — не удобно, не скоро, не подходит. Решаем выйти на главную трассу и…автостопить. Ничего не поделаешь, это самое верное решение, ведь единственный автобус из Троодоса в Лимассол через пять часов — этого достаточно, чтобы дойти пешком, а по дороге, если поймаем машину — отлично.
Немного гуляем по еще более атмосферному Педуласу, который пахнет свежим дождем, над которым проносятся тучи, задевая горы, и по которому бегает довольный мокрый пес. Он позитивно реагирует на почесывание у уха и сопровождает нашу прогулку.
Кушаем фрукты, срываем, кусаем и выбрасываем очень терпкую хурму, ласково объясняем собаке, что дальше с нами нельзя и выходим из городка на трассу.
Стопим двадцать минут. Ни одной машины. Идем по дороге. Прошли полчаса. Ни одной машины. Прошли в сумме три километра, еще осталось восемь — ни одной машины.
Дождь усилился, а мы все дальше и все выше. Идем уже в туче. Еще немного больше процентов влажности и это будет озеро. Моя водонепроницаемая курка соврала мне при покупке и теперь на это жалуется мой свитер, который не обязан терпеть ложь верхней одежды. Через час слышим шум двигателя. Машина. Мы в горах, идет дождь, у нас явно ангельские глаза и явно яркие дождевики, машина едет 30 километров, водитель прикидывается любующимся природой в другой стороне от нас и прибавляет газу. Идем дальше в гору. Красиво, но мокро.
Мы то в туче, где ничего не видно, то в туче, где почти ничего не видно. Идем еще час. Пропускаем еще две машины. Мы успеваем на автобус, но так хочется горячего кофе!
Еще три километра, и мы на месте. Останавливаем машину. Пара турков едет отдыхать к морю. Благодарим, выходим.
Снять обувь, стряхнуть куртку, снять свитер, просушить дождевик, поменять на сухие носки, прочитать истории из меню кафе, сыграть УНО, выпить кофе, скушать сэндвич, встретить пару из Житомира, промокшую еще больше — они так и не дошли до деревень из-за дождя и повернули обратно, сесть автобус, вспомнить о Майор Томе, который должен был ехать на этом же, подумать о том, что он и правда мог переночевать в отеле, уснуть, проснуться, посмот…
- Ребята, я его таки нашел! — возле наших мест стоял, конечно же, уже знакомый нам питерец с пакетом еды. Он уже по темному нашел отель, забил всю карту памяти снимками и заночевал в том же поселке. Утром какими-то автобусами добрался до этого.
Майор Том — это парень из Питера, который отдыхает на Кипре уже месяц, а в Троодосе неделю (искал, наверное, отель). Общаемся с ним всю дорогу до Лимассола. Когда автобус тормозит на автостанции, прощаемся с Майором, но это прощание - одно из самых неискренних, ведь он, скорее всего, опять где-то выбежит.
Вывалившись из холодного автобуса в теплом, но уже темном Лимассоле, мы отправились в Trip Yard Hostel, где планировали кинуть свои немного утомленные тела на ночь. Дима, которому мы написали в каучсерфинге, ответил, что он сейчас не на Кипре, но может предложить остановиться в хостеле, коего он является совладельцем. Если захотим ночевать в палатках в саду — можно бесплатно, а в комнате с 50% скидкой. В планах нас устраивал вариант с садом, но учитывая похолодание и мокрую от дождя землю, решили шикануть и в палатке не ночевать.
На ресепшене нас встретили приятные парни с Украины, один из которых — совладелец хостела и известный в определенных кругах чувак, Максим Заселян. Ребята предлагают нам вообще не платить и располагаться в комнате. Довольные столь теплым приемом, отправляемся прогуляться по ночному городу.
Дальше текст на правах рекламы.
Конечно, учитывая сложившуюся ситуацию, возникают сомнения в нашей непредвзятости, но Trip Yard Hostel — хостел прямо таки идеальный. Кроме того, что он расположен в стране, где с хостелов вообще днем с огнем не найдешь, так и атмосфера там — что надо. Очень уютно, да и продуманно до мелочей — на кухне все, что нужно, чтобы приготовить себе ужин, рядом большой супермаркет, в саду — гамаки, разбросанные среди апельсиновых кустов столики со свечами и ниточки гирлянд, натянутые над палатками, установленными на помостах.
Кроме того, веселые беседы на кухне льются рекой, тем более, что большинство постояльцев говорит по-русски. У каждого есть занятная история из путешествий, да и впечатлениями и советами о Кипре можно поделиться. Кстати, хороший вариант для путешествия на Кипр, если не хочешь таскаться с вещами и тратить время на заселения-выселения и тд. Остров маленький, так что от Лимассола до любого места можно доехать максимум за два часа. Поэтому очень неплохой, как по мне, вариант- остановиться в Trip Yard Hostel и отсюда каждый день ездить в новое место.
День пятый под богом
Позавтракав в компании постоянно сменяющих друг друга постояльцев хостела, решаем двигать в сторону автовокзала. В гамаке возле парадной двери качается наш новый знакомый Дима. Он из Москвы, на Кипре только несколько дней, а в планах пробыть тут около месяца. Дима желает нам хорошей дороги, а когда узнает, что мы едем в Пафос — говорит, что тогда до скорой встречи.
А мы и впрямь едем в Пафос. Тут вышла из пены морской Афродита и немало времени тусил апостол Павел.
Отличный вариант, если хочешь хорошенько узнать город, а не просто перемещаться между достопримечательностями — постараться как можно меньше пользоваться общественным транспортом. Так можно в любой момент завернуть в понравившийся переулок, да и просто поглядеть на места, которые точно не включат в туристический маршрут. Помимо того, что это отлично маскирует огромное нежелание тратить на проезд.
Пафос красив кусками. Кусками и некрасив. Но все же, больше красив. Сразу (ну как сразу, километров 5 прошагав) приходим в недавно открывшийся в Пафосе Trip Yard Hostel, получаем скидон 50% от веселого испанца, который отлично говорит на русском, благодаря своим украинским корням и лингвистическому таланту.
Кидаем рюкзаки и идем разглядывать городок. Огромный пласт береговой линии занимают большие пафосные отели. Тем не менее, прибрежная зона никак не огорожена и можно спокойно гулять по идиллическим пляжам и садам гостиниц.
Как на удачу поднялся ветер — и мы нормально подвисли, наблюдая за все усиливающимся штормом.
Набережная сначала представляет собой утыканную однотипными ресторанами территорию, а за турецким фортом резко упирается в огромную площадку археологического парка, кругом которого тянется уже совсем другая прибрежная зона.
Длинная дорожка, редкие гуляющие, красивые квадратики скамеек, способные немного укрыть любителя повтыкать на море от утомительного ветра. Море катит волны, солнце делает свое дело, показываясь то тут то там через мелкие просветы туч.
Сокол репетирует зависание или эпатирует публику, замирая на высоте трех метров от земли.
Пройдя 2, 5 километра в постоянном напряжении из-за сильного ветра, изъявляем непреодолимое желание согреться кофеем в маленькой стеклянной кафешке прямо на берегу — так сказать, и закат не упустить, и от ветра отдохнуть.
Сквозь окно в защитной пленке из песка и морской соли, в лучах закатного солнца увидел куда-то бредущий довольно знакомый силуэт. Ловлю его взгляд, он расплывается в улыбке, я в ответ.
- Глянь, кто идет. — говорю Лизе, заказывающей два кофе по-киприотски, чтобы согреть наши обветренные тела.
- Это как так?!
В дверь зашел тот самый Дима из хостела в Лимассоле, который сказал, «Ну, увидимся». Мы предлагаем ему пройтись примерно 5 км к ресторанчику, чтобы покушать вкусное рыбное меню с отличным рейтингом на ТрипЭдвайзере, а затем 7 км назад в хостел. А Дима именно тот человек, который без раздумий сказал: «Да». А что вы хотели от человека, который сам месяц путешествовал в Марокко, торговался с шейхом и спал в полуметре от рыка рыси. Дима — первый в моей жизни человек, который сказал, что он не айтишник, а работает в информационных технологиях. Этот вечер был приятен знакомствами, в хостеле на кухне, мы услышали отличные истории из разных уголков мира. Пример одной из них:
- …черт, — сказал парень, который работает на Кипре, живет в Испании, а его мама родом с западной Украины, — мне отец подарил на мой выпускной золотые часы! А я их через три дня потерял.
- Забавно, но у меня история тоже про часы, но абсолютно иная. — сказал несколько пьяный американец с небольшим афро, лет тридцати двух, который за все время раза четыре максимально экспрессивно, аж приседая, повторил, что он не любит Америку. — Когда я закончил университет, мне отец тоже подарил золотые часы. Затем, спустя некоторое время, я решил, что стану учителем в Корее. Я не имел денег, поэтому, продал часы и улетел в Корею, где на вырученную сумму жил целый год, еще и купил галстуков для важности, которые так ни разу и не надел.
Мы пошли спать. Дима, тем временем, спал в холле на диване, держа в руке телефон с недописанным сообщением в мессенджере.
День шестой за богом
Никакого текста. Сразу фото.
Кстати, еще пару слов о киприотских дедах. Забавная закономерность — у нас, к примеру, в каждом дворе на скамеечках сидят бабушки. Тут, как и всюду в южных странах (по опыту — в Португалии, Испании, Италии, Абхазии ну и вот на Кипре) бабушек не видать, а если и увидишь, то она будет занята каким-то делом и, скорей всего, облачена в черную одежду. Дедов же тьма. В Абхазии есть даже специальный термин, обозначающий такие их бесконечные посиделки — “брехаловка”. Они собираются большими группами и очень громко и эмоционально что-то обсуждают, в основном — новые штаны деда Афония. На Кипре, правда, у многих есть свое дело - первые этажи большинства зданий оборудованы под мастерские разного толка с большими всегда открытыми воротами. Поэтому, когда гуляешь по городу, можно понаблюдать, как дед мастерит мебель из дерева, что-то кует, режет металл, ваяет из глины или умер в кресле. Но чаще, деда в рубашке, можно встретить за чтением газеты или попивая кофеек у себя на квартале. Артем из Лимассола сказал нам, что тут у большинства такая фишка в старости — чтоб женщина не надоедала, тусоваться в мастерской.
…и две бабушки
Упуская описание времяпровождения в автобусе, перейдем к строчке “Мы в Никосии”.
Мы в Никосии.
Никосия — так название столицы звучит на английском. На греческом — Лефкосия, на турецком — Лефкоша. И разное в столице не только название. Этот город — единственная современная столица в мире, поделенная на две части. Граница между греческой и турецкой частями проходит через исторический центр города. Зеленая линия делит круг, образованный крепостными стенами времен венецианского правления на Кипре, практически посередине. Границу охраняет специальный гарнизон миротворцев ООН и чтобы перейти эту границу нужно показать паспорт киприотским пограничникам, пройти около 200 метров нейтральной территории — и проделать такую же процедуру с турецкими пограничниками. На стенах зданий в нейтральной зоне куча разномастных плакатов о мире и ненасилии, атмосферненько. Никаких проблем при переходе границы не было, не смотря на разного рода информацию в интернете, благодаря которой многие не суются на северную часть острова. Конфликту, как-никак 40 лет, так что сейчас, кажется, он находится в фазе, стремящейся к какому-никакому разрешению. В 2008 году убрали стену, которая тут раньше была и разрешили грекам- киприотам проходить на сторону турецкого Кипра. Так, многие люди, которых насильно выгнали из своих домов в 1974 году (уезжать приходилось в страшной спешке),только в 2008 смогли вернуться и хотя-бы взглянуть на свои дома.
Много красивых больших домов в центре города и с одной и с другой стороны пустуют и находятся в печальном состоянии. Это создает странную атмосферу. Вот ты гуляешь по модной оживленной центральной улице столицы, поворачиваешь за угол, а там картина, напоминающая фильмы о городах-призраках. Ставни забиты, двери не открываются уже много лет. Такой странности есть объяснение. К примеру, дом находится на греческой стороне, но принадлежит турку, который съехал отсюда во время конфликта. Можно более-менее легально заполучить здание и получать с него неплохие деньги, ведь в центре же.Но в какой-то момент может приехать настоящий хозяин и отсудить права на помещение, еще и компенсацию вдовесок. Поэтому никто не изъявляет желания вкладываться в столь сомнительные здания, благодаря чему центр города представляет собой картину, сильно разнящуюся с картинами других киприотских городов — кроме того, что сильно ощущается влияние восточной культуры, тут слишком много напоминаний о войне.
Парень, у которого мы планировали остановиться на ночь по каучсерфингу, жил на турецкой части. Адил, так его звали — сказал, что, к сожалению, работает до вечера и предложил встретиться в 8 около пограничного контроля на турецкой части. Поэтому, осмотрев часть греческую, мы спокойно прошли контроль и очутились на площади, похожей на площадь восточного базара. Правда, было уже темно и людей почти не было. Все торговые точки были закрыты, но за стеклами витрин угадывались и шубы, и кольца, и дешевая турецкая одежда.
Поблуждав по совсем пустым и на вид не совсем столичным улочкам, нашли таки работающую кафешку (это, кстати, 6 часов вечера, столица). Кафешка оказалась местом сборищ местной интеллигенции — за большим столом компания людей, одетых так, что каждого можно по пол часа разглядывать. Обсуждают какие-то фотоснимки, распечатанные в большом формате. За соседним столиком сидит другая компания. Кто-то наигрывает на гитаре, другие о чем-то оживленно общаются. Заказываем масалу. Между всеми присутствующими постепенно завязывается диалог на английском, мы говорим, что только что перешли на турецкую сторону, нас поздравляют с тем, что мы теперь на правильной стороне. Вообще вся эта кампания напоминает группу протестующих против войны во Вьетнаме, как это показано в фильме “Через Вселенную”. Нам вручают листовки с непонятными лозунгами и фотографии с так называемой “мертвой зоны” — зоны между сторонами конфликта. Эта зона не такая уж и маленькая — там находятся заброшенные здания и живут только миротворцы. Ходить там запрещено, что делает зону такой желанной для фотографов. Насколько мы поняли, часть этих фотографий они планировали развесить на нейтральной зоне между блок-постами, что делать, конечно же, вообще запрещено. Явный лидер группы еще раздает какие-то указания уже на своем языке и все потихоньку начинают расходиться. Нам он желает отличного путешествия и тоже удаляется.
Вскоре и мы идем на встречу с Адилом, который уже ждет нас у блок-поста. Адил покупает нам местное кофе в банке и мы отправляемся на прогулку по ночному городу. Этот парень отличный рассказчик, он много знает и у него есть ответы на многие вопросы, которых у нас уже поднакопилось — ведь за всю поездку нам встречалось слишком много людей с России и Украины — так что хорошенько пообщаться с местными так и не удавалось. Хотя Адил тоже не местный. Он из Турции, а на Кипре проходит военную службу. В армии он работает переводчиком, поэтому может себе позволить вот так запросто разгуливать с нами по ночам, а не смотреть Ютюб в казарме. Хоть он и не киприот, о Кипре знает очень много, — кажется, он человек интересующийся, да и делегации разные ему приходится водить по турецкой стороне острова. На греческую сторону ему нельзя, пока он служит. Потом он планирует съездить.
Мы гуляем по узким улочкам старого города, периодически выныривая на небольшие площади, находимся в абсолютном уединении с городом. Людей нет совсем, даже не ощущается возможность их присутствия. Адил объясняет, что на восстановление Кипра (греческой части) ООН давали много денег. В турецкую часть деньги только начинают понемногу вкладываться, поэтому тут редко можно увидеть новую постройку, или отремонтированное на современный лад здание.
Тут более атмосферно и колоритно.
Адил показывает нам абсолютно пустой Караван-Сарай, а когда мы вернемся туда на следующий день, всюду будут рестораны и магазины — совсем не то.
Довольно большой католический костел, построенный во времена веницианского правления, к которому после османского завоевания приделали минареты. Выглядит это более чем странно. Кругом мечети кафешки. Адил говорит, что в Турции такого не бывает, но тут мусульмане менее религиозны — позволяют себе такие вещи.
Потом он приводит нас к своему любимому месту. Это бойница крепости, которая возвышается над большим широким стадионом , образуя нечто вроде смотровой площадки. Этот стадион — уже нейтральная зона, подконтрольная миротворцам, но иногда на ней проводятся ралли-заезды. Посередине стоит смотровая вышка, на другой стороне гостиница, где живут миротворцы и делегации с той или иной стороны, когда приезжают на переговоры. Также здание, где проходят переговоры. На крыше — популярное кафе, куда люди с обеих сторон очень любят приходить. Переговоры проходят часто, последнее время есть какие-то подвижки.
Едем к Адилу домой. Вдалеке на горе светится огромный флаг Турции, выложенный огнями на горе. Адил живет практически за городом. По пути рассказывает, как мировые бренды приспосабливаются к существованию на рынке непризнанного государства — меняют название и юридический адрес, прикрываются поставками в Турцию. С Лизой находят общие схемы с ситуацией в Крыму. Уже за лиры покупаем местного фаст-фуда и зависаем в гостинной за бесконечным разговором.
Адилу рано утром нужно выходить на работу, поэтому он прощается с нами еще ночью. Проснувшись, мы его и правда не застаем.
День седьмой вокруг бога
У нас отведено несколько часов на то, чтобы уже по светлому пробежаться по нашему вчерашнему маршруту. Очень удобная штука — через все красивые и интересные места проходит жирная синяя линия посреди дороги. Заходим на рынок — пьем кофе уже по-турецки и крепкий чай.
Спокойно пересекаем границу в обратном направлении — на греческой стороне совсем не так колоритно, как на турецкой, но тоже довольно фотогенично.
Двигаем на автобус до Ларнаки, откуда нам ночью вылетать в Киев.
В Ларнаке устраиваем себе знатный пикник на волнорезе, уходящем глубоко в море. Все, что есть хорошего из кипрских продуктов — сыры, маслины и оливки, выпечка, орехи, фрукты — все, даже плоды кактуса, здесь.
Возвращаемся к соленому озеру, от которого мы начинали наш путь 6 дней назад. Осторожно, чтобы не увязнуть в соленой грязи, подходим к самой кромке озера, где открывается абсолютно идеальный для последнего вечера на острове вид.
Напоследок идем к морю, смотреть как над пляжем Маккензи садятся самолеты. Логично, что и аэропорт недалеко — туда и отправляемся.
Времени как раз — чтобы утрамбовать рюкзаки для ручной клади, переодеться для глубоко ноябрьского Киева и немного почитать о греко-турецком конфликте перед вылетом. (последний в новейшей истории бой своих против своих, прецеденты вытребования собственности из незаконного владения и возмещение ущерба, города-призраки — это и многое другое на просторах интернета).
День любой
Кипр сумел крепко зацепить, съездите туда, если есть возможность. Там тепло, много моря, очень вкусные фрукты и колоритные деревушки в горах. А еще там живая история, колючая проволока у столиков кафе и результаты нетерпимости, наглядный пример, что “разделяй и властвуй” работает везде одинаково — ведь с обеих сторон одинаково гостеприимные люди, у которых просто тряпочки разного цвета на палочках.
Спасибо, что прочли весь текст. А если это первая строчка, которую вы прочли, то что же вы за человек такой.
