Люблин
Город, где строитель запускает голубя в небо, а сирены не могут покинуть острые пики зданий.
Львов встретил нас снежно. Сильный ветер с пушистым снегом сопровождал ровно от выхода на перрон до здания вокзала. А там, как по волшебству, снег прекратился и уступил привокзальное пространство таксистам и валютчикам.
Боясь опоздать на автобус до Люблина, мы берем такси и кусая локти едем за маршруткой, которая движется к нашему автовокзалу, но в 8 раз дешевле. Считаю, что план «будем экономить» начался отлично.
На станции в ларьке можно купить «Гарячу кружку», хот-дог и 170 грамм «Крокодила».
В здании вокзала
благословляет нарядно
украшенная к новому году
синим дождиком небольшая
статуя Девы Марии
и лениво бродит
рыжий кот —
единственное,
что может привлечь внимание…
Хотя, стойте…а это что такое на стене?
Водитель автобуса до смешного похож на злого полицейского из сериала «Доктор Хаус». Он желает всем счастливого пути, а нам говорит четыре слова: “Вас будуть перевіряти найбільше”. Я седею, а водитель садится за руль и проводит наш автобус между большими полями, светофорами на солнечных батареях и фонарями на ветряных двигателях. К счастью, польский таможенный Бог был благосклонен к нам — и в заветное кольцо звезд на флаге мы заехали без особых проверок. Только таможенник несколько раз сравнивал фото на паспорте с моей головой, примеряя ей короткостриженность.
Первый вопрос, который появился, когда мы уже были на заветной территории: «Куда подевались поляки?» Первые 20 км польских дорог думалось, что поляки — это миф. Пусто. В городках пусто. Во дворах тоже (а дворы — не как наши, с большими заборами, будто там держат четырехметровых преступников, которые умеют прыгать на 6 метров в высоту…а дворы вообще без заборов, а если и есть, то такой, что не различишь с бордюром). Стало клонить в сон. Засыпая, присматривался к пассажирке, распознавая в ней участницу Dakh Douters… Она, это точно участн…
Мы в Люблине. Шок. Английского никто не понимает, русский и украинский — чуть лучше, но отвечают все равно на пока еще совсем непривычном польском. Ходим осторожно, боясь спровоцировать поляка на разговор, ибо сил терпеть уже нет — очень смешно говорят (и это мы еще не добрались до Чехии). Не смогли сдержаться, когда валютчица стала быстро пересчитывать деньги [едэн, две, чши, чтэры, пеньчъ, шещчь, щедэм, осем, джевеньчь, джесеньчь]…
Уровни восприятия зашкаливают, мы слышим далеко, мы видим все. Мы впитываем в себя город, словно губки, на наших лицах идиотские улыбки.
Люблин — город Пап. Они выглядывают из окон домов, из-за прилавков, из костелов — само собой. Нет ничего более умиротворенного, чем люблинские костелы. Пугая холодностью и величием снаружи, удивляют откровенностью внутри. Заглянув туда, хочется немедленно тихонько уйти, осторожно прикрыв за собой дверь. Чувствуешь какую-то свою неуместность тут, как будто вторгаешься в что-то очень личное тех нескольких человек на лавочках, которые в полной тишине сидят, опустив головы.
Люблин — город елей.
Они выглядывают из-за углов,
лежат на брусчатке, украшают костелы.
И тут все именно так. Елки украшают костелы.
А сами елки местные жители практически не украшают.
И слава Богу.
Всем бы так.
(а еще не украшать бы цветы целлофаном…ууу)
Старый город Люблина — это сотни кофеен в огромном замке, где вместо рыцарей — вальяжные поляки.
Наша жизнь поделилась
на два этапа:
до цебуляжа
и
после.
Цебуляж — круглая лепешка со сладким карамелизированным луком и зернами мака — местное лакомство, ставшее польской достопримечательностью.
«Ух, дороговато, а что же будет дальше?» — мысль притаилась и выпрыгивает возле каждого ценника. Желание кушать и сэкономить приводит нас в “Viva Appetit”, где работает чудесная схема — 100 грамм любой еды = 2,80 злотых. Кто-то взял гречку, а кто-то гуляш. Мы же покупаем местный суп “Zupa pomidorova” за 3,90 злотых. Вкусно. Как позже сказала нам одна украинка, которая живет в здесь уже два года: «Вони роблять супи із всього, що можна перемолоти».
Коллаж Люблина в голове: строители, выбрасывающие в небо голубей, которые раньше жили в замке, где подписывалась Люблинская уния; ветер и его голос между домов; вечный звук сирены, которая не может найти выход из запутанных улочек; ароматы из пекарни; супер-дешевый рынок, где за сметаной очередь из 25 человек.
Ночуем в самом дешевом хостеле в городе + 5 zl за безлимит чая и кофе, итого — 60 zl на двоих (примерно 300 грн). Куда же без классики жанра — мои попытки выяснить у соседа на ломаном английском и с активной жестикуляцией (благо, он был один на 8 спальных мест), не помешает ли ему, если я еще немного попишу, а потом выключу свет. И его лаконичный ответ: «Робіть, як вам зручно».
Сон еще никогда не овладевал мной настолько быстро.
Завтракаем в общей гостиной с выключенным светом под энергичный будильник администратора, которая, совершенно не обращая на него внимания, спит, укутавшись в одеяло, тут же.
Концлагерь Майданек.
Видел ли я более жуткую вещь? Нет. Смогу ли я передать словами то, что мы прочувствовали? Нет. Написано много книг, снято множество фильмов, тысячи историй…но просто нужно один раз увидеть. Увидеть большую бетонную душевую, где людей мыли перед, а потом обрабатывали одежду перед, а потом этих людей заводили в квадратную камеру, в которой было маленькое окошко, через которое человек (во что меньше всего верится) смотрел, когда можно выключить газ, когда «перед» станет «после». А затем ты смотришь на огромную кучу пепла, которая умещает в себе 20 тысяч человек. Это очень тяжело. Но это нужно увидеть каждому.
Транспорт дорогой, но все оправдано: по расписанию, с точностью до минуты, он приезжает в нужное место. Отличие водителей их от наших: их пугаются, когда с ними заговариваешь, ведь у них одна функция — вести автобус, а наши водители — осьминоги.
Покупаем Dr.Pepper 8 грн, два Кит-Ката с арахисовым маслом (ммм…) за 6 грн и не пьем кофе. Кофе в Европе — это роскошь. Его мы будем пить редко.
Мы в автобусе. У нас в запасе два заблаговременно купленных цебуляжа, мы заняли лучшие места — за панорамными окнами на втором этаже и готовы к недолгому переезду в столицу.
Дальше — Варшава.
