«Электронная музыка создает будущее»: интервью с DJ Rezone
Якову Морозову, в музыкальных кругах более известному как Rezone, было чуть больше двадцати лет, когда его треки впервые попали на зарубежные радиостанции. Музыку туляка играл автор хита Satisfaction Бенни Бенасси, он сотрудничал с Fatboy Slim, а сейчас руководит собственным лейблом.
Поговорили c Резоном о том, почему не учиться в музыкалке — это хорошо, о влиянии Скутера, первых зарубежных гастролях и состоянии электронной музыки в Туле.
ЗС: Когда ты заинтересовался музыкой?
Яков: Самая первая и основная точка — когда в принципе у меня появилось понимание музыки — это когда я был совсем маленький, мне было восемь или девять. Мой брат принес кассету и сказал: «Вот супермодная группа, крутая». Оказалось, что на ней Scooter. Он мне включил первый трек, и это был Fire.
ЗС: Ну да, какой же еще. [Смеются]
Яков: Для меня это просто шок был, «вау». Любовь к электронной музыке, собственно, так и появилась. И дальше много чего было: The Prodigy, и Chemical Brothers, и Fatboy Slim. Вообще у меня много артистов и групп, которые я люблю: Maceo Plex, Ricardo Villalobos, Boris Brejcha, — но если меня спросят, кто реально на меня повлиял, кто у меня номер один до сих пор, то это все равно будет Scooter, потому что он определил мой дальнейший путь. Мне до сих пор нравятся вещи, которые уже и не настолько модные. Из тех, кто крут для меня сейчас — Крис Лейк, наверное, для меня номер один, трендсеттер. Кто еще? Валентино Кан, Rebuke, Vintage Culture, Martin Ikin.
Вообще я люблю много разных жанров, и музыка мне в целом нравится как явление. Мне интересны современная классика, чилаут, хип-хоп, драм-н-бейс, хардкор — да что угодно. Главное, что она должна быть хорошей, нести улучшения в мир и человека. Но давайте скажем честно: говна сейчас очень много. Это засилье вызывает отторжение, поэтому хочется создавать противовес, который развивает людей интеллектуально и культурно.
ЗС: Когда ты впервые попробовал сочинять?
Яков: Музыкой занимаюсь фактически всю жизнь: лет с 12, наверное, что-то уже начал пробовать. Еще раньше родители отвели меня в музыкальную школу. Там им сказали: «Не мучайте ребенка, у него нет слуха». Родители, слава богу, послушали этих умных людей и не стали меня туда водить. Ни один из моих знакомых, окончивших музыкалку, сейчас не занимается музыкой. У меня это желание и мотивацию не отбили.
Мы жили небогато, но родители всегда старались и делали для меня самое лучшее, насколько это было возможно. Самая главная инвестиция в меня, которую родители сделали — за что хочу сказать им огромное спасибо — купили компьютер. После появления ПК я мог делать все, что хотел. На первых порах я просто писал музыку на компьютере и ловил кайф. Что-то получалось, что-то нет. Но было совсем непонятно, что делать с готовым материалом, где и как его издавать. В то время в России вообще не существовало известных электронных артистов.
В какой-то момент появилась группа ППК. Они в своем лице представили первый серьезный российский успех за рубежом. Начало происходить какое-то понимание индустрии, в поле моего зрения стали появляться первые лейблы. С ними сотрудничать не получалось, но действовать все равно надо было. В один день я понял, что у меня достаточно хорошая музыка, с ней можно показаться серьезным людям. Я записал кассеты и думал: «ну все, завтра иду в «Космозон», покажу свою музыку Дэшу». Сейчас мы хорошо дружим, но в тот момент это была для меня легендарная и незнакомая личность.
В день, когда решил это сделать, я проснулся, открыл газету и прочитал новость о том, что «Космозон» закрылся. Думаю, что все, [пипец], на этом моя карьера окончена, никогда больше не буду заниматься музыкой. Тогда я еще школьником был, класс десятый плюс-минус.
ЗС: Что было дальше?
Яков: Наступили последние два года школы. Я все еще активно занимался баскетболом, : успел поучаствовать в чемпионатах России, был чемпионом России, получил разряд мастера спорта и приглашение в сборную. Было очень сложно все это совмещать, и желание заниматься музыкой оказалось сильней — постепенно приоритеты все больше смещались в сторону творчества.
В последнем классе школы одноклассница познакомила меня со своим парнем-диджеем. Тот сказал, что у меня прикольное музло и подсказал фишки по диджеингу. В 2007 году я выпустил свой первый официальный релиз — трек на итальянском лейбле Oryx Music. Он, на удивление, получился хорошо, и его крутили на нескольких радиостанциях по миру.
Примерно в это время шел в Москве по торговому центру и услышал, что в каком-то бутике играет мой трек. Я впал в ступор, коленки подогнулись. Прошу продавцов показать диск — это был сборник Best Electronic Music. В треклисте Moby, The Prodigy, Tiesto и я — Rezone. Думаю: все, капец, это успех. Было очень мотивирующе.
Дальше релизы потихоньку пошли один за другим. Следующий — на канадском лейбле BugEyed Records. Его даже издали на 12” виниле. Отправили мне пачку пластинок в подарок, а наша почта ее благополучно потеряла. Я очень расстраивался и переживал, а они меня подбодрили и еще отправили. Тот трек имел реально крутой успех. Винил продали тиражом более 30 тысяч копий. Его играли все известные диджеи: Benny Benassi, Steve Lawler, Roger Sanchez. Это был 2007–2008 год. На тот момент я даже не до конца понимал, насколько это невероятно. Даже сейчас это считалось бы вау, а тогда это прямо уникальный случай был, а я думал: «ну играют крутые чуваки, ладно».
С того момента в «Аську» начали добавляться незнакомые люди. Писали: «Я офигел, когда узнал, что ты из России». Кстати, именно с этой фразы начинались все мои знакомства в течение следующих четырех лет. Так я понял, что большой успех можно получить только за рубежом. Если тебя признали там, то и на родине тоже признают. Даже Tiesto не признавали в Голландии, пока он не стал диджеем номер один в мире. Только после всемирной славы ему, наверное, местные сказали: «ну ладно, ты нормальный чувак».
ЗС: Когда ты начал гастролировать?
Яков: Первые гастроли у меня пошли уже во время учебы в университете, и я выступал почти каждую неделю. Объездил Россию от Владивостока до Калининграда.
Не сказать, что на гастролях я тогда прям много зарабатывал — все-таки начало карьеры. Но самое главное, что я делал — это инвестировал любые деньги, которые только мог, в свое оборудование. Когда я был студентом, мне родители давали деньги на обеды, а я шел и покупал себе вместо нормального обеда какие-то сухарики, чтобы накопить денег и купить себе новый синтезатор. Хорошее оборудование — это твое качество как продюсера, как музыканта. И, соответственно, благодаря нему ты получаешь более качественный контент, который помогает тебе дальше развиваться.
На тот момент большого признания в Туле не было — я просто поигрывал в местных клубах. Никто еще не понимал, насколько моя музыка популярна за рубежом, даже я. Как-то раз к нам Тулу привезли известную девушку-диджея. Она выступала в качестве хедлайнера, а меня пригласили просто поиграть. И мне кто-то кинул фразу: «эта девушка входит в топ-100 диджеев России, а ты сидишь здесь, и о тебе никто особо не знает». Меня это, конечно, задело. Но спустя буквально неделю объявили итоги нового топа 100 Dj России — я попал сразу на 24 место! Я дебютировал в рейтинге и обогнал многие известные имена — был выше чем Грув, Космонавт, Лист, Swanky Tunes, Sanchez и другие. Она осталась где-то на 80, а сейчас ее вообще никто не знает и не помнит. После этого все в один голос сказали: «ладно, мы были не правы на твой счет». В течение нескольких следующих лет я всегда был в рейтинге топ-100 диджеев России.
ЗС: Когда у тебя случились первые иностранные гастроли?
Яков: Если не считать республику Казантип заграницей, то первая большая гастрольная зарубежная поездка — это Гонконг и Макао. Девять лет назад проходил конкурс ремиксов от самого известного в мире журнала про клубную музыку Dj Mag — именно они составляют мировой рейтинг Top 100 Dj мира. В нем участвовала куча людей со всего мира, а главным призом были гастроли на официальную вечеринку издания. Я победил. Это, конечно, был невероятный опыт, потому что Макао — это как Лас-Вегас в Китае. Вечеринка проходила во втором крупнейшем здании в мире, где внутри построили настоящую Венецию с каналами и гондолами.
ЗС: Если вынести за скобки пандемию, как часто ты ездишь в зарубежные гастроли?
Яков: Выступать за пределы России езжу не очень часто, на самом деле, потому что это все-таки достаточно непростая вещь, и отношение к России всегда было сложное. Тем не менее, у меня всегда было огромное количество гостевых [эфиров] на разных известных радиостанциях: в Америке, в Германии, в Голландии. Из предстоящих — в сентябре полечу выступать на фестивале во Францию.
ЗС: В чем, по твоему, особенность электронной музыки?
Яков: Прелесть электронной музыки — не в обиду другим жанрам — в том, что только она способствует развитию музыкальной культуры, потому что развивается неустанно: каждые полгода появляются новые жанры, новые звезды. И поп-музыка, и хип-хоп, и другие жанры берут то, что изобрела электронная музыка. Она создает будущее.
ЗС: Что тебя вдохновляет кроме других артистов?
Яков: По-разному. Можно красиво вешать лапшу на уши о том, что музыка — это долгий творческий процесс, что мне надо смотреть на закат, и тогда на меня снизойдет песня. В 90% случаев это полная хрень. На самом деле это работа: работаешь, и идеи классные чаще всего приходят в процессе. Это похоже на то, что в психологии называют «утренние страницы» — когда ты просыпаешься и в течение определенного времени пишешь все, что тебе приходит в голову. В какой-то момент тебя прорывает, и мозг начинает работать по-другому. Это нужно для раскрытия творческого потенциала. У меня обычно в работе через полтора-два часа такой момент наступает — щелчок, идея! И начинаешь ее развивать. Ловить кайф от процесса — вот чем я вдохновляюсь.
ЗС: А сколько ты вообще в день уделяешь музыке времени? У тебя восьмичасовой рабочий день?
Яков: Это хороший вопрос, поскольку сейчас у меня семья и двое детей: при них работать сложно, постоянно дергают. Ты только поймал идею, а тебя уже отвлекли. Поэтому, конечно, у меня есть своя студия. Иногда стараюсь уехать куда-нибудь, чтобы вообще никто не смог дозвониться. Беру с собой синты, наушники, еду в свой домик в лесу — и до свидания, мир! Место идеальное, никто не отвлекает, можно сделать что-то стоящее.
Раньше я при любой возможности садился писать музыку. Даже во время каникул вставал в восемь-девять утра и до самой ночи работал. Возможно, это стало одним из главных факторов нынешнего успеха. Пока все пили пивасик на улице, я все время пахал. Все потому, что у меня получалась музыка — и ничего другого мне не надо было.
ЗС: Как вообще происходит процесс написания электронной музыки? В чем состоит мастерство диджея?
Яков: Все зависит от жанра и прочих факторов. Иногда сажусь и просто делаю партию ударных — так называемый грув. Если получается интересно, придумываю бас и мелодию. А порой все начинается с мелодии. Нет единственного правильного пути — их огромное количество. Главное не боятся переделывать или вообще удалить все нафиг и начать сначала. Тебя ни к чему не приведет развитие идеи, которая не нравится.
У меня есть две категории лучших треков: те, что я создал за день и те, что делал несколько месяцев, постоянно переписывая. У меня есть один трек, над которым я работал месяц и который переиначил аж шесть раз: создал шесть разных версий, ничем не напоминающих изначальный вариант. Он тоже стал успешным.
И здесь хочу сказать одну важную вещь: понятия «диджей» и «мастерство» связаны неразрывно. Например, почему Дэш — культовый, а кто-то нет? Потому что он может показать музыкой историю, а не просто сыграть треки друг за другом. С самого начала опытный диджей создает магическое настроение и ведет слушателей из одного состояния в другое.
ЗС: Расскажи про лейбл Singomakers, который ты основал.
Яков: Поначалу Singomakers был школой электронных музыкантов. Она появилась 12–13 лет назад. Гастроли приносили нормально, но все равно требовалась дополнительная прибыль для взрослой жизни.
Я проводил индивидуальные занятия на дому. Суммарно отучилось 60–70 человек. Где-то половина — из Тулы, остальные два раза в неделю приезжали из Москвы, Московской области, Калуги, Рязани и других городов, в течение четырех-шести месяцев, без отпусков и прочего. Все ученики разные оказались: кто-то действительно очень хорошо научился и продолжает заниматься, а кто-то гештальт закрыл для себя — и окей.
Параллельно со школой для саморекламы решил сделать бесплатную библиотеку сэмплов. И подумал: почему бы не отправить ее на большие лейблы — вдруг кто-то откликнется? В итоге получил крутейшее предложение от англичан — компании Loopmasters — за очень большие деньги. Я, конечно, предложение принял. Проект обрел успех: хорошо продался, получил кучу наград и премий, и я стал регулярно делать библиотеки для этой компании.
Когда у меня был очередной пик карьеры, я сделал им деловое предложение: «Если хотите со мной и дальше сотрудничать, помогите запустить лейбл». Так и появился бренд Singomakers — сейчас один из четырех крупнейших лейблов по выпуску библиотек в мире. Мы сотрудничаем с Marvel, Apple, Disney, BBC и Discovery. Они используют наши сэмплы в своих передачах вроде America’s Got Talent — их заставка собрана из наших звуков. Про российские вообще не говорю: «Танцы» на ТНТ сделаны из звуков Singomakers полностью, «Песни» — тоже. Куча фильмов в нашем портфолио: например, третий «Железный человек» и вторые «Трансформеры». Наши звуки сейчас использует огромное количество артистов: Tiesto, Armin van Buuren, Рианна, Дрейк, 6ix9ine, Demi Lovato и куча других артистов. Если включаешь радио, за 20 минут обязательно услышишь нас. Иногда нам пишут люди, кто использовал наши сэмплы в неоднозначных для нас треках, и ты думаешь: «Круто, но мы про это никому не скажем» [улыбается]. Оставим без имен, чтобы никого не обидеть, скажем просто — отечественные поп-звезды.
ЗС: У тебя есть треки, которые самому показались охеренным, а остальным не зашли?
Яков: К сожалению, да, таких очень много. Треку заполучить популярность совсем не просто, и дело даже не в качестве. Чтобы ты понимал: статистика Spotify говорит, что в день выходит 60 000 песен. Это [пипец] просто, других слов нет. Как люди услышат твой трек в таком количестве, простите, говна? Реально, 90% новых песен — просто шлак. Издатели просто зарабатывают деньги массой — им пофиг на качество, артисты в итоге не зарабатывают ничего.
Музыка сейчас, к сожалению, превратилась не столько в творческий процесс, сколько в бизнес-модель, где ты тратишь на творчество 10% времени, а 90% двигаешь его. Один трек известнее другого только потому, что у первого реклама оказалась лучше. Большие лейблы возлагают промо-кампании на артистов, и те вынужденно рекламируют себя в соцсетях. Поэтому появились эти кривляния в тиктоке. Там хорошие охваты, но чтобы тебя увидели, приходится делать какую-то чушь. Все это очень сильно обламывает, сильно не нравится большинству.
У меня свой путь. Быть, скажем так, не суперизвестным среди этих клоунов, а захватить свою аудиторию: более интеллектуальную, которая понимает именно музыку, а не кривляния. Благодаря Singomakers у меня есть финансы, которые я могу вкладывать в рекламу, поэтому большую часть музыки сейчас выпускаю сам.
ЗС: У тебя бывали тяжелые периоды в карьере?
Яков: Буквально пару лет назад. Не брали лейблы, никаких значимых успехов не было. В такой ситуации наступает тяжелая депрессия, ничего не получается, не знаешь, что делать. Я оказался в очередной раз в шаге от того, чтобы перестать заниматься музыкой. Но, как бы странно ни звучало, хочу сказать огромное спасибо радиостанции «Европа Плюс»: она меня реально вытащила. Без бабок и каких-то знакомств: чуваки взяли мой трек Boogiemonster в топ-чарт клубной музыки на передаче Top Club Chart, где ставят самые значимые клубные треки мира. Отдельно спасибо за презентацию песни в прямом эфире ведущему передачи Тимуру Бодрову. Мне это дало огромный прилив энергии и возродило желание творить дальше. Через несколько месяцев я попал в ротацию питерского «Радио Record» — им тоже большой респект, они все и сейчас продолжают меня активно поддерживать, играть на радио и представлять мои треки в своих чартах.
ЗС: Как ты определяешь «говномузыку» и «не говномузыку»?
Яков: У меня внутренний эстет-фильтр: я просто слушаю и понимаю. Важно, что несет песня. Когда там «я шпилю телок, кидаю бабки» и прочее — это что, интеллектуальное развитие? Чувак просто какие-то свои комплексы закрывает и поет про это. Знаешь, может показаться, что я зануда с этим развитием и так далее, но, к сожалению, реально у нас очень много говна. Если посмотреть на мировую хип-хоп культуру или поп-культуру — там не так. Там нюансы тоже есть, но в целом там более интеллектуальный текст. А здесь, видимо, у нас так тяжело людям живется, что им хочется получить хоть какую-то компенсацию: «Посмотри, как кто-то деньгами сорит! Посмотри, как кто-то катается на Bugatti!»
ЗС: Мне почему-то в этом контексте в голову приходит группа «Хлеб». Вот они тебе как?
Яков: [думает] Cложный вопрос. Это на грани. Потому что взять, к примеру, «Никаких больше вечеринок» — прикольно. (Конечно, они накаркали.) А «Плачу на техно» — это капец. Понимаешь, там и близко нет никаких предпосылок к техно, нет какой-то идеи. На самом деле это просто цирк. Вот у Дорна есть песни, похожие на «Хлеб», но с точки зрения того, как это делается и преподносится, это другой уровень совершенно. Здесь я могу сказать, что это круто. Манижа та же самая — споров сколько про нее. Я ее увидел и заприметил для себя еще много лет назад, когда она только появилась в инстаграме, сразу на нее подписался и сказал, что эта чувиха просто охренительная — она порвет всех.
ЗС: Давай поговорим про деньги. Из чего складываются твои доходы?
Яков: 90% финансов приходит с Singomakers: это очень серьезный бизнес. Музыка — процентов десять, включая гастроли.
ЗС: Я как обыватель плохо себе представляю, из чего формируются заработки на музыке. Объясни подробнее.
Яков: Вариантов очень много. Например, выплаты с сайтов, где люди скачивают или слушают твою музыку за деньги: iTunes, Spotify, Apple Music, Yandex Music, Boom. Также твою музыку могут покупать диджеи на платформе Beatport. Еще ее могут покупать для кино — тут совершенно разные цифры: на этом можно заработать от 400–600 долларов за фильм до цифры с 5 нулями. Плюс если твоя песня играет на радио или в клубах, за это тебе тоже должны платить, это называется паблишинг, или авторские отчисления. Я раньше этого не знал и много денег из-за этого потерял: по правилам Российского авторского общества, ты можешь забрать авторские начисления в течение порядка трех лет, после чего они забирают их себе. Но в целом надо понимать, что большие деньги именно с радио зарабатывают поп-артисты, которые вращаются в регулярных ротациях. Здесь тоже разные расценки: на каких-то станциях одна ротация может стоить несколько центов, а, например, на BBC Radio One платят 50 фунтов за одно воспроизведение.
ЗС: Какую роль в твоей жизни играет Тула?
Яков: Я человек мира, но Тула — мой родной город, который тоже люблю и стараюсь здесь что-то делать. Раньше здесь всем занимался Дэш и команда, и все хоть как-то держалось. Он перестал — все загнулось окончательно: совершенно деградировали заведения, вкусы людей, и в какой-то момент я уже поставил крест на электронной музыке в Туле.
Но однажды пришел в «Типографию», смотрю — у ребят реально прикольная вечеринка, очень хорошая музыка, и людям она очень нравится. Меня это вдохновило, навело на мысль, что не все потеряно, и мы начали сотрудничать и делать вечеринки. Интересное наблюдение: однажды зашли какие-то странные чуваки — понятно было, что им музыка показалась необычной. Прошло 30 минут и стало заметно, что их зацепило: они танцуют, их прет. Никто не безнадежен.
Я пытаюсь что-то делать в Туле в этом направлении, чтобы она развивалась, чтобы не отставала от мира. В том году мы запустили очень классное мероприятие, которое в этом году нам, к сожалению, не получилось сделать из-за коронавирусных ограничений — «Тульские сансеты». Когда я был на Ибице, я прям очень вдохновился Café Del Mar с невероятным видом. Там было огромное количество людей, провожающих закат под чилаут-музыку. И в том году я по набережной иду, вижу закатное солнце, садящееся в канал, и понимаю: «вот оно». Мы проводили это мероприятие в течение всего лета. В итоге получили поддержку города, нас добавили в официальный лист рекомендаций туристам для посещения. Так что кусочек Ибицы в Тулу получилось привнести. Надеюсь, что мы дальше все это тоже продолжим.
Михаил Малашенко для ЗС [ ]
Фото из личного архива героя
Обсудить этот и другие материалы можно в телеграм-канале ЗС, а также в VK, Instagram и Facebook.
