Франция. Патрик Модиано об игре с артефактами прошлого.
Неправдоподобно дружелюбный Париж.
В прошлый раз я написал, что буду выбирать книги руководствуясь не только своими вкусами, но и результатами знаковых литературных премий. Это поставило меня в непростую ситуацию, когда я решил начать с Франции. С одной стороны, французскому писателю Патрику Модиано присудили Нобелевскую премию по литературе всего два года назад, в 2014. С другой — выбрать его было заведомо очевидным решением. А такие не многим нравятся. Несмотря на это, меня тревожила мысль о том, что я рискую пропустить значительный и интересный текст, если выберу другого автора. И поэтому сегодня я делюсь впечатлением от книги “Маленькое чудо” Патрика Модиано.
Роман был опубликован в 2001 году во Франции. Модиано рассказывает историю от лица молодой девушки, которая пытается разгадать тайну своего рождения. Повествование в реальном времени смешивается с обрывистыми детскими воспоминаниями главной героини в навязчиво неравных пропорциях. На первый взгляд произведение лишено продуманной структуры. Но мне кажется, именно в учащённой ретроспекции можно угадать главную композиционную и символическую особенность романа.
История начинается на станции метро Chatelet. Там Тереза (главная героиня) замечает женщину одетую в жёлтое пальто, в которой она узнаёт свою мать. Хотя ей известно, что та умерла в Марокко двенадцать лет назад. В романе не случается практически ничего, кроме волшебства, с помощью которого Модиано создаёт невероятную атмосферу из пустоты.
Он пишет текст, действующий как анестетик. С одной стороны вы имеете дело с пронзительно горькой историей. Но каждую строчку как будто предварительно обработали эфиром, поэтому анестезия срабатывает прежде, чем с вами успевает разделаться их апатичная атмосфера. Этот фокус работает, потому что Модиано намеренно сталкивает реальность и детские воспоминания. Прошлое он описывает сумрачным и враждебным. Но современный сюжету Париж конструирует до неправдоподобия дружелюбным. В этом смысле Модиано не похож на своих соотечественников из прошлого столетия. И Жан Поль Сартр, и Альбер Камю сочувствию бы предпочли безразличие. Но невроз Терезы развивается в совсем другом Париже, который не имеет ничего общего с миром литературного постмодерна.
Модиано ставит вопрос о величине ставок в игре с артефактами прошлого, даже о целесообразности такой игры. Конечно, желание Терезы — это желание собрать фрагменты воспоминаний в мозаику. Но это выглядит, как поиск ответа, для которого так и не задан вопрос. Она пытается добраться до недостающих частей своего детства, но этой возможности у неё нет, потому что так устроена память. Модиано пытается объяснить, что воспоминания — это гончарная глина, а не иллюстрированный картон. Поэтому вопрос личной идентификации мало зависит от того, чего ты о себе не знаешь. Но сильно зависит от того, как ты обойдёшься с тем, что тебе известно. В результате работы вытеснения Тереза неспособна признать, что все её воспоминания действительно такие, какими она их помнит. Поэтому она ищет что-то другое. Но любая игра заканчивается.
