В тот майский день я сидела на балконе нашей с Мануэлем съемной квартиры в Вирджинии и мои мысли путешествовали далеко, на другой конец земли. Вместо горячего, влажного воздуха Вирджинии меня окружили прохлада и полусвет, запах свежей хвои, приглушенный стук дятла где-то вдалеке. Вот первые цветы мать-и-мачихи проклюнулись и потянулись к свету. Вот медведица ведет медвежат на водопой. А дальше все убыстряется и я лечу по огромной, бескрайней тайге.
Я родилась в сибирской глубинке, в небольшом угольном городке Мыски, но уехала оттуда в пятнадцать лет и больше никогда там подолгу не жила, а только летом приезжала навестить родителей.
Шорцы в нашем городе жили всегда, но, будучи ребенком, я не придавала этому факту большого значения. Из детских воспоминаний в моем сознании отложилось лишь несколько ничего не объясняющих картинок. Помню, как шорские бабушки сидели на городском рынке и продавали колбу (так местные называют дикий лук).
Эти растения они доставали из большой товарной сумки и на виду у покупателей перетягивали их грубыми нитками. На картоне от руки царапалась цена, скажем, 500 рублей пучок. В 90-х в России все измерялость если не миллионами, то уж точно тысячами. По осени эти же сумки наполнялись шишками.
Намного позже я узнала, что оказывается не все шорцы живут в городах. Некоторые из них решили не покидать тайгу и выбрали жизнь вне цивилизации. Они до сих пор живут тем, что пошлет тайга: охотятся, рыбачат, то есть делают все то, что делали их предки на протяжении многих столетий.
Тогда, на балконе, я все думала о тех, кто остался. Зачем шорцам нужна их тайга со звериными тропами, глубоким снегом, высокими кедрами? Зачем, рискуя жизнью, они лазят на 45 мертровые деревья, а потом по дешевой цене продают шишки городским перекупщикам?
Возможно, дело не только в тайге, а в космосе, который создали себе эти люди. Тайга в этих угрюмых краях до сих пор одухотворена и представляет собой живой организм, а мир шорцев по-прежнему населяют маленькие и большие духи. Интересно, а как же именно у них там все устроено?
Когда мои мысли забегают настолько вперед, это значит я уже строю планы. Это значит, что мне обязательно нужно попасть в деревню на краю земли и увидеть все своими глазами.
Я стала искать информацию в Интернете и узнала, что в большинство таких мест добраться непросто. Вертолет раз в неделю, дорог нет.
Совершенно случайно мне удалось познакомиться с Надеждой Кыдымаевой, дочерью известного шорского сказителя. После встречи с ней я поняла, что хочу любыми путями попасть в те места. А что, если не просто поехать, но и взять с собой камеру и запечатлеть этих таежных людей? Просто приехать и смотреть на них без всяких режиссерских амбиций и больших ожиданий. Тут главное никого не спугнуть и дать будущим героям просуществовать в кадре так, как будто ни меня, ни съемочной группы не существует. Это будет трудно, но честно, — думала я. В общем, я загорелась не на шутку.
Обычно в таких ситуациях я много говорю, глаза горят, в зобу дыхание, так сказать. Это мое состояние праздничной эйфории странным образом воздействует на самых разных людей. Люди эти, как правило, быстро и без лишних вопросов становятся моими соучастниками. Муж Мануэль был первым. Потом мою затею подхватила сестра Вера и ее жених-оператор Миша. После Миши был монтажер Женя, потом две Маши с одинаково звучащими фамилиями, звукорежиссер Саша, его подруга Женя и Алекс. Круг замыкали Виталик с Кристиной и Маша в Москве.
Недолго думая, я называю проект таинственно и многообещающе “Земля духов”, строчу пресс релизы и отсылаю их куда только можно и нельзя.
Так, еще не побывав в Шории и не выяснив ничего до конца, мы с Мануэлем знакомимся с американскими шаманистами, лингвистами, хербалистами и посылаем им всем флаеры. В это же самое время в Англии наша правая рука Маша на пару с Мишей и его ребятами-ассистентами снимают ролик, в котором люди на более чем десяти языках мира выступают с посланием о спасении шорской культуры. И почему мы тогда решили, что всех их нужно срочно спасать?
Дошло до того, что о будущих съемках узнали в Вашингтоне. Все мои новые знакомые кинематографисты желали удачи фильму, студенты хотели побывать волонтерами на первом показе, а одна активная тетушка уж очень просила выслать ей видео в Оклахому. Ей все нравится, она в восторге, и все, все покажет и расскажет своим ученикам. Нашелся даже американский монтажер, который сказал, что посмотрит внушительные куски сьемок и даст нам свой дельный совет на этапе постпродакшн.
Назад дороги нет. Надо снимать.
Так решили мы с Мануэлем, сидя на балконе в Вирджинии и сливая остатки бензина из недавно присланного нам по почте генератора. Перед этим у нас несколько дней ушло на его тестирование. А потом мы закутали генератор в пеленки, как маленькую ляльку, и отправили на самолете прямиком в Шорию.
Сами приехали на неделю позже. По приезду нам предстояло сделать три вещи:
- поставить прививки от укуса клещей,
- закупить еду на 10 дней,
- найти гида и договориться о маршруте.
Гидов мы нашли из местных. Николай и его жена Анита встречали нас травяным чаем с талканом (необычайно сытное шорское блюдо из перемолотого ячменя с добавлением меда). Нашли мы их в обычной панельной пятиэтажке в соседнем городе Междуреченске. В первый наш визит по всему залу их небольшой квартиры была аккуратно по кучкам разложена таежная трава.
— Это Коля привез с охоты — пояснила Анита.
На этих ее словах в комнату вошел и важно продефилировал большой пушистый рыжий кот.
Николай, небольшого роста и самурайского телосложения, оказался охотником, а в обычной жизни мастером спорта по боксу. Вырос в деревне Усть-Анзас. Там, в тайге, у него сохранился домик и похоронены родители. Туда он нас и предложил повезти. В детстве он прочесал все окрестные усть-анзасские горы и, похоже, знал там каждый ручей и каждое дерево. Мы подумали, что Николай как раз то, что нам нужно.
Недолго думая, прямо при нас, Николай позвонил своему другу в Таштагол и договорился с машиной. Как оказалось, дорога через тайгу в эту деревню все же была.
Последний день перед отъездом мы потратили в приготовлениях. Закупали продовольствие. К вечеру Миша, Вера, Мануэль и я напряженно вспоминали что же еще нам может понадобиться в тайге. Решили купить горелку. За ней последовало много метров политиеленовой пленки от дождя. Перед самым закрытием магазина вспомнили о резиновых сапогах.
— Зачем мне резиновые сапоги, июль месяц на дворе, я и в ботинках смогу — приводила свои доводы Вера, примеряя новые аляповатые сапожки. Но что-то все-таки подсказывало, что надо их купить и это, как потом оказалось, было весьма кстати.
Ночью перед отъездом свет в доме родителей не выключался. Сначала всем поставили уколы от клещей, а потом зал превратился в пункт приема-передач. Из рук в руки мы передавали друг другу консервные банки, какие-то мешочки, канистру с бензином, сухари, матрасы, палатки, теплые носки, и еще много бог знает чего.
Подошла очередь генератора. Мы переглянулись. Коробка квадратная, к тому же весьма приличных габаритов. Кто же согласится нести такое на своем горбу? Мой папа вступил в дело. Откуда-то у нас в доме вдруг нашлась круглая палка, то ли от старой гардины, то ли остаток какой-то мебели, в общем, он ее приспособил. Проделал сковозную дырку в коробке и проблема с генератором была решена. Коробку предполагалось нести двум людям на весу, держась за палку с двух сторон. Помните поварят, которые несут зажареную свинью на вертеле? Выглядело это примерно также, только нашей свиньей был генератор.
На следующее утро в Новокузнецке мы встретили оставшихся членов съемочной группы и уже через час мы ехали в автобусе Новокузнецк-Таштагол.
В Таштаголе нас ждал знакомый Николая с машиной и мы без особых приключений доехали до Шерегеша, небольшого курортного городка в 20 километрах от Таштагола. При въезде в город нас всей своей мощью накрыла гора Зеленая.
Наконец, мы выехали на окраину города. Начались дачные участки и вскоре асфальтированная трасса закончилась.
— Где-то тут был поворот на Усть-Анзас — сказал водитель и выглянул из окна — Странно, поворот на таежную дорогу не вижу. Всегда был. А тут исчез.
Он еще немного повилял по ухабистой пыльной дороге между дачных домиков. Остановился. Проходившие мимо люди только мотали головами, давая понять, что ни разу не слышали про такую деревню.
— Вот и приехали — подумала я.
— А, была не была, — решил рискнуть наш водитель и мы, минуя дачи, поехали, как ему казалось, в нужную сторону.
Дорога, наконец, показалась и больше мы никуда не сворачивали. Наш минивэн все дальше и дальше продвигался в лес, время от времени подскакивая на колдобинах и переезжая деревянные мостики. Внизу под мостами журчали быстрые горные реки: Большая Суета, Малая Суета.
— Хорошо кто-то подшутил с названиями — подумала я.
Переезжая многочисленные горные реки и заброшенные деревни, мы все дальше углублялись в тайгу. Запахло холодной свежестью и дышать стало заметно легче.
Машина медленно ползла вверх. На самой вершине мы остановились.
— Вот мы и преодолели два горных перевала, — подытожил водитель. — Остался третий, самый тяжелый. Перекур.
Все вышли из машины. Прямо перед нами стояла деревянная беседка, а чуть поодаль росла молодая береза и все ее ветви были увешаны разноцветными веревочками.
Вдруг откуда-то у Аниты в руках оказался мешочек с разноцветными атласными ленточками и она протянула их нам, а Николай пропал в деревьях и через минуту вернулся с охапкой сухих веток для костра.
Следом за ленточками в руках Аниты показался листок бумаги. На свернутом вчетыре раза листе А4 мелким, аккуратным почерком были выписаны какие-то заклинания, рецепты, инструкции: пойти по часовой стрелке, встать, исполниться благодарностью. Дальше не разобрать.
— Это я в Интернете готовилась, — пояснила Анита. — Но они и без Интернета все понимают. Главное, их честно обо всем просить.
— Кто они и о чем просить? — недоумевали мы.
— У каждой горы есть свой хозяин — начала Анита. — А вот у той горы, — махнула она рукой в сторону соседней горы — и подавно. Эти места особые и перед тем как мы двинемся дальше, нужно покормить духов места и попросить, чтобы они вас не тронули и, наоборот, поддержали.
— Вот дела — подумала я про себя. Еще духов нам не хватало.
Анита тем временем стала повязывать ленточки на березу.
— Ленточки выбирайте по цветам. Голубой цвет — это мир, просите мира, а вот красная ленточка, это страсть. Любви желайте. Береза для любых желаний подойдет. Вот сюда вдевайте, делайте петельку и затягивайте.
— Миша, вы водку взяли? — обратился к нашему оператору Николай. — У нас традиция. Неси сало, сыр, хлеб, давайте перекусим и заодно духов покормим.
Пока Миша ходил в машину за водкой и съестным, огонь совсем разгорелся и потрескивал так, что даже искры летели.
Вдруг зачем-то Николай с Анитой стали ходить по кругу, а мы, как молодые, только что вылупившееся птенцы, кружили за ними. Лица у всех серьезные. Николай держит водку в одной руке, а другой быстро, почти машинально, откручивает крышку. Долго и сосредоточенно смотрит на огонь. Идет по кругу. Льет водку в огонь прямо из горлышка, и ходит, ходит, ходит. Говорит что-то по-шорски, декламирует, а потом снова подливает и снова ходит.
От водки огонь еще больше разгорелся и загудел. Следом за водкой в костер полетели кусочки сала и сыр.
— Выбирайте куски получше. Им надо давать самое лучшее. Они жир любят. Тогда точно в беде не оставят — подучивает нас Николай.
Кто кого из какой беды должен был выручать мы понять не успели, а, только молча и слегка недоумевая, делали все так, как просил Николай.
После такого странного обряда мы сели в машину и осторожно, на тормозах, стали съезжать с горы. Внизу, под ногами, открылась бескрайняя тайга. Дорога стала совсем узкая. Ехали медленно и было ощущение, что если немного не туда вырулить, то сразу в обрыв. Вон там, в кювете, уже лежит один проржавленный автомобиль.
Мое сердце заухало отчаянным глухарем. Невозможная красота и страх. Из разряда увидеть и умереть. Только теперь я начинала понимать, для чего нужен был этот костер и поддержка духов.
Смеркалось. Машина спустилась с горы и уперлась прямо в реку. Такого поворота никто не ожидал. С другого берега, с холмов, на нас смотрели почерневшие от времени домишки Усть-Анзаса. В некоторых из них был свет. Вразброс посаженные, они казались крохотными карликами на фоне горы, походившей на большой и неподъемный горб дракона. Мимо горы текла река, она упиралась в спину этого могучего, мифического зверя и резко меняла русло.
Немного проехав по прибрежным камням, машина начала буксовать, а потом и совсем застряла. Шоферу пришлось заехать по инерции в реку и буксовать прямо в воде. Мужчины вышли на подмогу и, стоя по колено в воде, толкали машину. Наш минивэн наделал много шума и, кажется, нас заметили с другого берега.
О нашем приезде обитатели деревни ничего не знали. Сотовых телефонов у них нет и позвонить им заранее мы не могли. Оставалось ждать, подбрасывать в воздух платки с кепками и кричать
— Эгегей, мы приехали.
Шофер на этом месте пожелал нам удачи и скрылся за поворотом. Ждать долго мы не могли. Еще пятнадцать минут и будет хоть глаз выколи. В горах темнеет быстро.
С другого берега донесся дружный лай собак. Но никто не вышел.
— А давайте звать Короля. — предложил Николай.
— А точно, давайте, — подхватила его мысль Анита.
— А кто такой Король?
— Да, это один мой знакомый, человек хороший — начал Николай.
— У нас, у шорцев, имена не в ходу. Кличками больше пользуемся.
Тогда мы на все наши голоса стали кричать Короля. Только подумайте, сам шорский король должен нас встречать. Разве можно было такое зарание спланировать?
Совсем потемнело. Взошла большая луна. На воде появились матовые отблески типа лунной дорожки. Где-то вдалеке послышался всплеск, а затем из черного неоткуда показался силуэт. По пояс в резиновых сапогах, этот кто-то был не кто иной как кормчий, перевозящий души в царство теней.
Черный человек знал свое дело. Он методично ставил длинный шест между камней и подтягивал лодку, ловко справляясь с течением.
Это был он. Король.
Читайте далее:
Читайте предыдущие части:
