Олег Баркин: конструирование мира людей и машин (3/3)
Часть 3. О сценариях будущего, развитии нормативной работы “Энерджинет” и специалистах по социокиберфизическим системам
Создание основы для жизнедеятельности в неблагоприятных условиях — это востребованный в мире продукт. А потом его можно доработать для освоения ещё более экстремальных условий Луны, потом Марса и т.д.
Мы обстоятельно обсудили то, как меняют энергетику новые технологии. А вот как новая, в какой-то даже степени цифровая, энергетика меняет общество?
Здесь можно отметить несколько сценариев. Например, мы много обсуждаем проблематику энергоснабжения изолированных территорий. Она сейчас формулируется как необходимость замещения существующих дизельных установок гибридными системами для целей повышения эффективности энергоснабжения. Задача важная и необходимая, и она назрела уже давно. Но есть еще один важный аспект возможностей энергетического оснащения удалённых территорий, который вроде бы и подразумевается в программах развития Сибири, Дальнего Востока и Арктики, но не рассматривается как приоритетный. Энергетика — основа жизнедеятельности, основа существования современной цивилизации. По мере развития общества, роста населения мира, роста дефицита природных ресурсов, а тем более в контексте потепления климата, который уже порождает новые масштабные миграционные процессы, всё более ценным ресурсом становится территория. В России потенциал этого ресурса колоссальный и, более того, в ожидаемых трендах изменения климата — по соотношению площади и приемлемости условий для жизни — нам не будет равных. И это одно из немногих совершенно очевидных и объективных наших конкурентных преимуществ на мировой арене, особенно когда будет заканчиваться нефтегазовая эра.
Одна из ключевых проблем неосвоенности больших территорий Сибири, Дальнего Востока, Арктики — это низкий комфорт проживания, сложность нормального обеспечения жизнедеятельности и производства при существующих технологиях энергообеспечения. Наличие электроэнергии — серьезный ограничивающий фактор. В СССР было разведано много месторождений и разработано немало проектов, но они остались замороженными во многом из-за сложности решения задачи энергообеспечения.
Почему бы не решить такую задачу: сначала развернуть локальный источник энергоснабжения на новых технологиях (гибридные ВИЭ, малые АЭС и другие), на котором запускается стартовый проект, например, разработка месторождения ископаемых. Одновременно наращивается энергетическая, транспортная и жилая инфраструктура уже не для временного, а для постоянного проживания. Сразу делается ставка на максимальную эффективность и самообеспечение, независимо от условий внешней среды.
Я много этот вопрос обсуждал с разными людьми. Обычно говорят, что человечеству достаточно уже имеющихся территорий для проживания. На неосвоенных территориях нужно только добывать полезные ископаемые, а для этого достаточно инфраструктуры под вахтовый метод работы.
Интересно, а те, кто так говорит, знают же город Дубай? Сейчас, например, многие, в том числе российские компании имеют в этом городе постоянные офисы и постоянный штат сотрудников, из Дубая они ездят на вахтовые смены в другие регионы Средней Азии, где исходные природные условия проживания даже лучше, чем в Аравийской пустыне, которая раньше была на месте новейшего мегаполиса. Как это объяснить? И откуда взялось столько населения на новый трехмиллионный город, если имеющихся территорий всем уже достаточно? Как тогда наполнились десятки построенных за последние 20 лет городов-миллионников в Китае? Дело же не только в количестве квадратных метров, хотя на самом деле их тоже всегда не хватает, а и в общих условиях проживания и деятельности, которые человек оценивает по многим критериям. Миграционные процессы сейчас работают очень просто: если в точке Б интегральные условия проживания, работы и бизнеса лучше, чем в точке А, и есть возможность переместиться из А в Б, то рано или поздно это перемещение происходит. Так же, как электроны реагируют на разность потенциалов. А если новый город красивый, современный, культурный, экологичный и технологичный, и за ним есть долгосрочная стратегическая идея, то у людей включается ещё эмоциональная и интеллектуальная составляющая ускорения, которой у электронов пока не обнаружено.
Можно, конечно, сказать, что по-прежнему это неоправданно дорого, а проблема пока не настолько остра. Но другие люди в мире, например, всерьёз обсуждают, как строить новые плавучие города в Тихом океане. А это уж точно на порядок дороже и рискованнее.
Добыча ископаемых — это может быть лишь стартовый проект. Он сыграет роль того основного ингредиента, из которого потом варится «полноценный суп». Главной целью должно быть создание на неосвоенных территориях устойчивой жизнедеятельности, базирующейся на разнообразных производствах и формах занятости. А энергетический проект преодолевает самый первый барьер для создания нового центра жизни.
И интересно, что это комплексная задача с потребностью в новых технологиях и организационных решениях сразу в нескольких сферах: энергетика, транспорт, строительство. Параллельно, что не менее важно для привлечения и развития экономической жизни, помимо энергетики можно попробовать разработать и протестировать новые более эффективные модели экономического, правового, социального и миграционного регулирования, а также обеспечения безопасности общества. Просто дать инициативным группам новых поселенцев возможность в определенных рамках разработать для себя новые методы и технологии в этих сферах, а не переносить копипастом готовые модели из «Старого Света». Даже сложно представить, какой творческий потенциал может раскрыть такой проект.
Да, это хорошая постановка задачи. Но она упирается в более фундаментальную проблему современности, о которой мы с Игорем Чаусовым писали в уже готовой для публикации статье для журнала «Энергетическая политика». Значительная часть территорий и населения планеты — экономически «неудобной» — полноценно не включена в мировую экономику по той причине, что капитал, необходимый для развития этих территорий и интеграции их жителей в мировую экономику, роста уровня их жизни, не приходит туда. Проблема в эффективности института капитала — основе современной экономики.
Здесь как раз важна роль государства. Уж что-что, а развитие новых территорий — это исключительно государственная задача. Только оно обладает, собственно, правом на территорию, а также необходимым объемом полномочий для разворачивания столь комплексного проекта. Ну, и по счастливому совпадению, почти всем капиталом в нашей стране тоже сейчас распоряжается государство. При этом мы видим примеры, когда оно мобилизует его на гораздо менее стратегические и более рискованные проекты.
К тому же, у государственной власти есть неденежные ресурсы, которые могут оказаться очень ценными и привлекательными в таких проектах и которые легко капитализируются. Представь, например, если в далёком сибирском улусе откроется один независимый и справедливый суд… Да когда граждане и предприниматели в этом убедятся, быстро найдутся инвесторы, которые там и гостиницы, и дома, и детские сады, и аэродром, и электростанцию построят. И всё это будет забронировано и загружено на десятилетие вперёд. И мамонт будет живой в зоопарке ходить. И никаких субсидий не потребуется. Мы просто недооцениваем магическую силу государства!
А с капиталом сейчас действительно серьезная проблема: одни не знают, где его получить, а другие не знают, куда его девать. Виной всему не только жадность, но и объективно нарастающие риски и неопределенность будущего. Долгосрочные и масштабные стратегические проекты как раз помогают преодолеть эту проблему. Плохо, если таким проектом опять становится военное противостояние, неужели нельзя ничего нового придумать?! Древние греки, в своё время, когда им надоело воевать, придумали олимпийские игры — до сих пор играем, но уже, видимо, не помогает.
Это всё тоже относится к социальной инженерии…
Кстати, если отладить модель освоения новых территорий и постепенно её выводить на универсальную технологию, не зависящую от условий внешней среды, то её можно будет легко тиражировать и даже экспортировать. Создание основы для жизнедеятельности в неблагоприятных условиях — это востребованный в мире продукт. А потом его можно доработать для освоения ещё более экстремальных условий Луны, потом и Марса. Да, техническая часть там будет на несколько порядков сложнее, а экономическая, социальная и организационная уже будет готова. Или мы на Марсе тоже планируем регулировать тарифы для населения и предоставлять льготное техприсоединение?
Да, задача развития изолированных территорий, формирование в них полноценной системы жизнедеятельности и высокого уровня комфорта — это предтеча освоения морского дна и ближнего космоса. Но вспомним Стругацких, которые писали: «Главное — на Земле!»
Извини, увлёкся, возвращаюсь на Землю. В каких ещё задачах энергетика может помочь развитию экономики и общества, может быть, не таких масштабных, но актуальных?
Энергетика может не только сама оцифроваться, но и помочь развитию других цифровых производств: data-центров, machine learning, майнингу, игроиндустрии и киберспорту. Эти новые, бурно формирующиеся виды деятельности требуют больших вычислительных мощностей, которые, в свою очередь, требуют много энергии. Суммарное мировое потребление этих новых отраслей уже превышает потребление некоторых развитых стран. Предоставление энергии для этих бизнесов — это абсолютно конкурентная и равная для всех в глобальном мире история, так как уровень систем связи позволяет ставить центры обработки данных в любом месте, где доступна электроэнергия. Производиться и передаваться при этом будет продукт более высокого передела — обработанная информация. Но у этих бизнесов определенная специфика: они активны, динамичны, волатильны, как и всё новое. Таким образом, кто может быстро и на удобных условиях предоставить им доступ к энергии по приемлемой цене, тот сможет привлечь к себе высокотехнологичное производство, инвестиции и квалифицированных специалистов. Объемы этого рынка только растут. К стоимости электроэнергии они чувствительны более, чем алюминиевое производство.
Да, это неоспоримый сценарий развития общества, в котором новая энергетика будет востребована. Мы его называем «Power-to-Data». Какие еще стратегические направления развития ты выделяешь?
Можно еще отметить, что гибкость, оперативность и скорость предоставления энергии актуальна сейчас не только для чисто цифровых сфер, но и в целом для бизнеса. Это связано и с технологизацией любого производства, и с общим повышением скорости всех процессов в экономике. И малый бизнес, который мы так хотим развивать, живёт быстрыми и короткими циклами и часто меняется. Открыть фирму, найти офис, нанять сотрудников, получить взносы, разработать сервис-приложение, разместить рекламу, закупить оборудование и материалы, — всё это можно сейчас сделать в пределах одного-двух месяцев. А если у вас новое производство, то подключаться к сети вы в лучшем случае, если повезёт, будете 3 месяца. Если же у вас крупный объект, — то полгода, год или два. Это может оказаться очень дорогим или даже невозможным. При этом если вы через три года решите закрыть проект или перенести его в другое место, то что делать с так сложно и дорого полученной мощностью, вы даже не знаете. Если энергетика сможет предоставлять более гибкие возможности, то она будет способствовать развитию многих новых бизнес-практик, и в целом — экономики.
И ещё одна важная и перспективная тема — признак происхождения энергии. Мир всё больше и больше придаёт этому серьезное значение. Потребителю важна не просто энергия, важна зелёная энергия. Докажите мне, что она такая! Где-то это идеологическое и ментальное ограничение, где-то политическое требование, а где-то просто инструмент конкурентной борьбы. Если вы не можете потребителю подтвердить происхождение электроэнергии из ВИЭ — вы теряете рынки. Эта тенденция только нарастает. Идентификация происхождения электроэнергии — это тоже исключительно цифровой продукт. Кстати, этот продукт может быть использован не только в электроэнергетике, но и более широком контексте при расчете углеродного следа любой продукции и обеспечения условий её маркировки как зеленой или безуглеродной.
Мы еще дополнительно выделяем две стратегические области практик новой энергетики. Первая — Smart City, в которой будут высокие требования и в части гибкости предоставления мощности, и в части экологичности, и в части надежности и качества энергоснабжения. А вторая область — Mobility, — здесь на фоне качественного изменения формата транспорта, трендов его электрификации будут возникать свои требования к энергетике.
Ну, про Smart City особо добавить нечего: всё вышесказанное про цифровую энергетику на базе общей оцифрованной сети — это и есть элемент Smart City. Да, надежность, да, гибкость, да, экологичность. Ещё будет важна экономическая эффективность и прозрачное коллективное регулирование энергетической инфраструктуры, так как в городах она ещё долго будет монопольной. В целом же Smart City — это еще более комплексный формат интеграции, когда смарт-энергетика интегрируется с другими инфраструктурами города: транспортом, связью, отоплением, охлаждением, безопасностью и так далее. Здесь ещё нужны будут надежные стандарты межинфраструктурной интеграции.
Мультиинфраструктура…
А вот по поводу Mobility, на мой взгляд, существует много всего интересного и ещё неопределённого. Куда пойдет развитие, зависит от многих факторов. Например, мне кажется, что электромобили могут у нас серьёзно претендовать только на нишу внутригородского транспорта. И в этом смысле они будут важным элементом, который нужно учитывать в концепции Smart City. На межгородские и более дальние расстояния стратегически, кажется, надо делать ставку на летающий транспорт, в том числе индивидуальный, более-менее долго конкурировать с ним смогут только уже построенные скоростные железные дороги. Автодороги, возможно, будут востребованы для грузового транспорта, но он вряд ли будет на электрических аккумуляторах. А если говорить про развитие новых городов на удалённых территориях, то тянуть туда любые дороги уже не надо, к тому времени станет недорого и безопасно летать. А на каком энергоносителе всё это будет летать, пока неизвестно, скорее всего, на водороде.
Поэтому есть определенное несоответствие вполне коммерческой цели, пусть даже в страновом масштабе, и очень некоммерческом, неком «евангелистском» формате её реализации
Стратегический плацдарм обозначен. Важно определить свое место на этом плацдарме. Ты принимал участие в работе Центра управления реформами (ЦУР) РАО «ЕЭС России». Насколько опыт этой работы переносим на задачи, которые сейчас приходится решать, в том числе в рамках реализации нормативной дорожной карты EnergyNet?
Мне кажется, эти ситуации или проекты сложно сравнивать. Если кратко, то основное отличие в том, что в РАО был ресурсообеспеченный проект (в широком смысле ресурсов: бюджеты, люди, административный, переговорный ресурс и политический), и место распределения и применения этого ресурса совпадало с местом управления проектом. И ЦУР был одновременно и административно-управленческим органом — штабом, и он был совмещен с основным центром экспертизы, то есть понимания того, что и зачем нужно делать. Это давало достаточно высокую проектную эффективность. Придумывали, проходили «развилки», определяли сроки, добивались выполнения, корректировали модель при необходимости.
В EnergyNet всё гораздо более интересно. Опишу образно: разнородные жидкости вращаются вокруг некой идеи, получившей с некоторого момента политическую, но как бы только идейную поддержку. Прямого управления проектом, то есть того, что, кому, в какие сроки и за счет каких ресурсов надо сделать, чтобы достичь поставленной цели, здесь нет. При этом жидкости вращаются не в идеальном сосуде, а полном всяких камней, трещин, препятствий и противотечений. И тот, кто в теории, казалось бы, должен ускорять жидкость, иногда на самом деле её тормозит. Но, тем не менее, в этих «жидкостях» начинают появляться некие точки кристаллизации: кто-то, не имевший сначала отношения к замыслу, вдруг понимает, что если он сам в рамках этой идеи придумает себе задачу, найдет ресурсы, то он получит самый сложный у нас ресурс — политическую поддержку, а еще и общественное внимание. И его проект сможет выйти на новый уровень.
Примерно так мы наблюдаем чудеса самоорганизации в децентрализованной проектной «кухне». Плюс в том, что это всё-таки как-то работает. Да и в мире, если посмотреть, глобальные проекты реализуются примерно так же. А риски в том, что достижение идейного замысла контролируется очень условно и, соответственно, не факт, что он будет достигнут. И многие ресурсы будут потрачены неэффективно или не совсем на те цели. И какой, и для кого всё-таки будет общесистемный эффект, никто не знает. В такую игру могут играть только крупные игроки, хорошо знакомые с ситуацией и отраслью и имеющие резервную подушку в виде действующих активов. Но и, самое главное, стихийность процесса неизбежно его затягивает, ведь сроки не являются приоритетом. А если мы вспомним, что целью EnergyNet является выход на мировые рынки, то тут время — ключевой фактор успеха. Модель энергетики будущего уже давно сформировалась, и все интенсивно работают над её реализацией, — «кто первый встанет, того и тапки». Поэтому есть определенное несоответствие вполне коммерческой цели, пусть даже в страновом масштабе, и очень некоммерческом, неком «евангелистском» формате её реализации.
А что ты предлагаешь?
Основное мое понимание из сравнения с опытом РАО такое: если нужен результат в определенные сроки, то следует оформлять проект как проект, с ресурсами и ответственностью, и объединять его административное, ресурсное и содержательное управление. Ресурс должен быть адекватен задаче. Только так ракета сможет полететь в космос, и особенно, если нужно опередить в этом других. Если важнее «процесс», то есть посев идей в массы и порождение разнородной активности в отрасли, из которой может быть что-нибудь и получится, и каждый в этом что-то для себя найдет, главное, чтобы идея жила и развивалась, то тогда применяемые методы вполне сгодятся. Но результат будет иметь вероятностный и сложноизмеримый характер. Тут очень пригодится искусство трактовать «священные тексты» и увязывать с ними случившиеся факты.
Это хорошее предложение, но пока оно находится за пределами наших возможностей. А вот работу экспертного совета по совершенствованию законодательства EnergyNet мы могли бы перестроить. Какие барьеры в его работе?
В силу вышесказанного о понимании ситуации с проектом EnergyNet у самого по себе экспертного совета барьеров-то нет, проблема — в общей структуре и способе реализации «проекта». Экспертный совет на начальном этапе сформировал содержательный замысел идеи EnergyNet, задал структуру и основные направления для его практической реализации и сформировал принципиальный подход к поэтапным действиям в условиях реалий российской энергетики, — на основе этого продукта экспертного совета появилась Дорожная карта по НПА.
Следующий этап — подготовка и продвижение проектов НПА. Надо понимать, что здесь только экспертной работы уже недостаточно, хоть она во многом тоже уже проделана. Здесь должен ещё начаться согласовательный и бюрократический процесс принятия новых документов, меняющих правила игры и затрагивающих интересы крупных игроков. Экспертная работа в этом процессе нужна и важна, при этом она меняет своё содержание от придумывания новой модели к достижению компромиссов между интересами разных сторон с необходимостью сохранения базовой идеи и задачи — в этом ключе можно и нужно трансформировать работу экспертного совета. Но только этой работы уже недостаточно! Экспертное понимание и принятие решений по проекту должен увязывать регулятор, который является номинальным и фактическим владельцем этого процесса. А этой роли у нас нет, она никак не оформлена, — возникает стихийно в разных точках в разных органах власти.
Поэтому проблема в том, что по более-менее сложным проектам процесс подзавис после этапа инициирования и пока не переходит в этап реализации. Новая экспертиза пока не востребована. Дальше процесс сдвинется, когда появится хозяин процесса: активный и ответственный за продукт регулятор, либо такой же менеджер от бизнеса, в котором сделали на новый рынок серьезную стратегическую ставку. А пока в большинстве своём наша деятельность зиждется на любопытстве или простой чиновничьей мотивации. Получится что-нибудь интересное — хорошо, включим в отчеты и отпиарим, а если не запустится очередной пилот, ну, ничего страшного, никто последнюю корову не потеряет. Ну, «не шмогла». Насколько хватает времени и интереса — настолько процесс и продвигается. Для стадии инициирования это работает, более того, иначе редко бывает. Но для боевой задачи реализации такого подхода уже не достаточно.
Постановка задачи понятна. Её даже интересно решить. Но от вопросов её реализации я бы хотел перейти к обсуждению имеющихся заделов и достижений. Мне представляется, что экспертный совет стал площадкой, где могут реально решаться сложные задачи в сфере нормативного регулирования в электроэнергетике. Здесь живет продуктивное коллективное мышление. Это круто!
Так это нормально, этого не надо бояться. Коллективное мышление заметно эффективнее, чем индивидуальное. Есть даже мнение, что вербализованное логическое мышление — это в принципе только коллективный межличностный процесс, что его без языкового общения и необходимости кому-то что доказать, в чем-то переубедить и не бывает. Оно, собственно, и сформировалось вместе с языковым общением. И даже то, что нам кажется «индивидуальным» мышлением, если мы его как-то оформляем, то, на самом деле, это имитация диалога с внутренним нами же сформированным виртуальным собеседником, как бы танец перед зеркалом, — адекватность тех или иных озвученных, написанных, нарисованных или как-то иначе оформленных мыслей мозг тестирует, воспринимая их со стороны. Это, конечно, при невысокой самокритичности, самый приятный и бесконфликтный диалог, но именно поэтому он менее эффективный: себя-то можно в чем угодно убедить. Действительно, индивидуальное мышление устроено по-другому, оно не рефлексируется и не вербализуется. Раньше его определяли как интуитивное, эвристическое, творческое, а теперь его ещё и пытаются моделировать в виде нейросети. Но даже такое мышление у человека в большинстве случаев активизируется как реакция на напряженность и социальную коммуникацию по поводу необходимости решения какой-либо проблемы.
Кстати, сейчас уже обезьяны, с помощью людей, в специальных экспериментах обучаются языковому (жестикулярному) общению и, возможно, тоже перейдут в стадию коллективно-мыслительной эволюции. Но это отдельная интереснейшая тема, боюсь, что даже интересней, чем цифровая энергетика, поэтому не будем отвлекаться. Единственное, что отсюда следует для темы нашей беседы, это то, что в цифровом мире роботам с искусственным интеллектом, чтобы конкурировать с человеком, нужно будет ещё как минимум пройти стадию социально-культурной эволюции, тогда, возможно, длительно устойчивое общество роботов обретёт-таки механизмы мотивированного мышления, самоидентификации и самостоятельного целеполагания. А может, и не обретёт, — тогда мы будем осознавать новые секреты жизни и человека.
Мой любимый философ — Эвальд Ильенков — на этом основании утверждал, что искусственный разум, который был бы сопоставим с человеческим, в обозримой перспективе не возможен.
А другие философы доказали ограниченность и человеческого разума. Так что и роботам, и людям есть над чем работать. Про организацию эффективного мышления отмечу, что, по моим наблюдениям, наиболее эффективным является последовательное комбинирование разных видов мышления — это чередование коллективного — на первом шаге — осознания и выявления проблемы или возможностей, формирования ситуационных понятий, позиционирования относительно новой ситуации и создания социальной мотивации. Далее — этап «индивидуального», уже мотивированного размышления и подготовка для отстаивания своей позиции. Далее — снова этап коллективного мышления уже в форме «мозгового штурма», то есть активная и модерируемая коммуникация по поиску новых идей, учитывающих все объективные и субъективные возможности и ограничения. Таких чередований может потребоваться несколько итераций. Важна максимальная представительность участников, они должны быть носителями всех ключевых для рассматриваемой задачи интересов, позиций, компетенций и ограничений.
Основной продукт — это совпадение коллективного и индивидуального пониманий ситуации, генерация новых идей, — и это становится новым общим знанием, которое помогает участникам этого мышления дальше эффективнее действовать. Для дальнейшего использования этого «продукта» нужна ещё его материальная фиксация — это тоже непростая и важная квалификация. Это не новый метод, это наблюдения из практики. Как правило, когда нужно действительно принять важное решение, именно так и происходит. И чем ближе к этому сценарию, тем быстрее и качественнее продукт получается. А вот многочисленные конференции и «заседания», за редким исключением, уже давно утратили эффективность в смысле влияния на решения, так как они в большинстве своём проводятся по примитивному сценарию.
С чем ещё не очень понятно, как эффективнее работать, так это с проблемой периодического включения в процесс такого коллективного мышления новых субъектов: с одной стороны, это сильно тормозит процесс, как бы отбрасывает его назад из-за необходимости повторения содержания предыдущих серий, но, с другой стороны, пополняет процесс новым экспертным и мыслительным ресурсом. Избавиться от этого явления невозможно, да и не нужно, а надо думать над тем, как его быстрее и эффективнее проходить.
Для цифрового рынка в электроэнергетике надо изучить и увязать вместе три сети: электрическую, компьютерную и человеческую
Беседа затянулась, но я не могу ее завершить, не задав вопросов о новых компетенциях. Требуется ли какой-то особый профиль компетенций для тех, кто хочет специализироваться в сфере цифровой энергетики, цифрового рынка? Как эти компетенции приобрести?
Ничего экстраординарного и тайного здесь нет. Назову как раз то, с чем сам, как мне кажется, в той или иной степени смог разобраться. Можно двигаться от простого к сложному. Сначала досконально освоить «матчасть», то есть технологии. Для цифрового рынка в электроэнергетике это достаточно широкий спектр, можно выбрать наиболее интересное из него или, если позволяет здоровье, замахнуться на несколько направлений или даже на все: энергооборудование разных видов, электротехнику, силовую электронику, датчики и измерительное оборудование, программирование систем аппаратного уровня, пользовательские интерфейсы, базы данных, торговые и биллинговые системы, криптозащиту, нейросети, блокчейн, в конце концов. Я, честно, руками успел освоить лишь несколько элементов из этого списка, ну и, конечно, я не готовился к цифровому рынку, тогда даже на горизонте такого понятия не было, просто было интересно.
Разобравшись с этим, человек не только получит знания, которые, возможно, уже устареют через 5 лет, а будет понимать все основные процессы в своей профессиональной сфере, иметь доступ к ключевым источникам информации, а при высоком уровне мастерства сам сможет генерировать новые идеи и, возможно, войдёт в круг людей, формирующих дальнейшее развитие данной сферы, и это главное. Это как раз важнее, чем подготовка к «цифровой энергетике», — пока мы будем готовиться, энергетика уже будет называться по-другому. Кроме того, упражнения с техникой дают ещё одно важное осознание: реальность всегда отличается от нашего её понимания, но, тем не менее, с ней можно работать.
Одновременно нужно разбираться с тем, как устроены рынки, от чего зависит их эффективность, что такое конкуренция, в чём заключается регулирование, как устроена микро- и макроэкономика. Как живёт общество в реальности и могло бы — в теории. Тема рынка как раз и интересна тем, что она увязывает самые разные сферы жизни. Здесь также важно знать теорию игр и практику. Как играть самому, как организовать игру для других, откуда берутся правила и кто, и зачем их меняет. И да, само собой, без математики никуда…
Психологическая закалка важна, как и в любом сложном деле. Ну, и весьма важны личные коммуникативные навыки. Как общаться, как изложить и объяснить другим людям свои мысли, как понять позицию другого человека, почему другой человек действует так, что его мотивирует, как найти общую задачу при различных целях, как работать в группе/коллективе/команде, откуда возникает доверие. Здесь я ничего нового не открою, сейчас это всё уже есть в учебных программах.
Основной способ получения любой компетенции — это поглощение информации, активная практика, общение и постоянная личная рефлексия полученных знаний, хотя и это, наверное, уже звучит банально. Хорошо, тогда хотя бы попробую обобщить это в простую формулу. Для цифрового рынка в электроэнергетике надо изучить и увязать вместе три сети: электрическую, компьютерную и человеческую.
Мы этот конгломерат называем социокиберфизическими системами.
Хорошо, тренируем речевой аппарат. А уже поверх этих социокиберфизических систем важна деятельность по управлению изменениями, для которой нужны соответствующие компетенции.
Назовем их компетенциями конструирования и инженерии мира людей и машин.
Вот этому, кстати, возможно, специально ещё не учат. Опять же, чтоб её освоить, надо пробовать реализовывать проекты по изменению в лучшую сторону окружающего нас мира на любом уровне: группа в соцсетях, институт, ТСЖ, бизнес-проект, структура компании, отрасль. Анализировать результаты и совершенствовать мастерство. Где-то запуск технологии позволяет усовершенствовать отношения, а где-то, наоборот, от изменения социальных правил возникает запрос на новую технологию. Всё это крайне интересно!
Ну и самая сложная компетенция, с которой всё равно придётся разбираться на определённом уровне — это, так сказать, морально-этическая. Тут проблем, несовершенств и парадоксов реального мира гораздо больше, то есть не всегда даже понимаешь, у кого и чему надо учиться. А достигнутое понимание, возможно, войдёт в конфликт с видением дальнейшего развития. Таким образом, это самая сложная школа, но и самая ценная компетенция. На этот «учебный курс», кажется, одной жизни не хватит.
Последний вопрос, что ты самое главное понял за свою жизнь? Про жизнь, про энергетику, про себя?
А мы разве не про это говорили?
Спасибо!
Подготовлено IC EnergyNet в рамках проекта “Люди цифры”
Автор: Дмитрий Холкин
