Британский судья пишет на упрощенном английском со смайликами. Почему его за это хвалят?
Господина на фотографии зовут Питер Джексон, он — британский судья и выглядит подобающе. Парик из конского волоса, мантия — солидно и традиционно. Его судебные решения отличаются от остальных весьма вольной манерой исполнения. Одно выполнено в эпистолярном жанре (в виде письма), другое — на упрощенном английском, да еще и со смайликами. При этом в юридическом сообществе его считают не чудаком, а большим профессионалом.
Дело в том, что судья Джексон специализируется на спорах в области семейного права. Их стороны — часто самые обычные люди, без юридического, или вообще без высшего образования. В том числе мигранты, для которых английский — не родной язык. Решения по таким делам влияют на судьбу несовершеннолетних детей, которым, так же как и взрослым важно понимать их смысл и свои права. Судебные решения, как известно, не самое простое чтиво, поэтому Питер Джексон старается их адаптировать.
Письмо мальчику Сэму
Дело A (Letter to a Young Person), Re (Rev 1) [2017] EWFC 48
Дорогой Сэм,
Было приятно увидеться с тобой в понедельник. Надеюсь твой поход прошел удачно…
Такими словами начинается решение суда.
Сэму 14 лет на момент рассмотрения дела (это не настоящее имя, а псевдоним, чтобы сохранить анонимность). У его родителей непростые отношения, они в разводе и уже пять раз судились по поводу сына. Мальчик живет с мамой и отчимом, но хотел бы вместе с отцом переехать в некую скандинавскую страну (она известна, но в судебном решении не названа). Мать отказала в переезде, поэтому на этот раз в суд обратился уже сам ребенок.
Чтобы не мучить ребенка семейными разборками, судья выслушал его в течение первых тридцати минут заседания. После чего Сэм прямиком отправился в школьный поход. По итогам слушания Джексон написал письмо, в котором простым и дружелюбным языком объясняет Сэму к какому заключению пришел:
Твои родители — очень разные личности. В этом нет ничего плохого, это одна из радостей жизни, что люди разные. Один из двух твоих домов вполне традиционный, другой наоборот — очень нестандартный. В этом тоже ничего плохого нет. А беспокоит меня вот что. Я вижу, что твоя мама и Пол довольны той жизнью, которую ведут, но я не могу сказать того же о твоем отце.
Судью явно не удовлетворили ответы отца о его жизненных планах:
В понедельник он сказал мне, что с вероятностью 95% он бы поехал [в Скандинавию] один. В среду он сказал, что он в этом на 100% уверен. Сегодня, в четверг, он был уверен уже на 99,9997%, а недавно в своем заключительном выступлении он оговорился «Если я поеду в Скандинавию…», прежде чем исправлять «если» на «когда». Боюсь, мой вывод обо всем этом должен быть таков: независимо от того, замечает ли он это сам, у твоего отца есть склонность к манипулированию. Я не верю, что у него действительно есть представление о том, поедет ли он в Скандинавию или нет. У меня его тоже нет.
Как и о планах организовать свою жизнь и жизнь Сэма в Скандинавии:
Твой отец описал переезд в Скандинавию как приключение и сказал, что, как только суд даст зеленый свет, он все организует. Так не годится. За более чем 30 лет рассмотрения дел по семейному праву я никогда не сталкивался с родителями, которые думали, что такое сработает и не знаю ни один суд, который бы принял такое объяснение.
Так судья Джексон пришел к выводу, что для ребенка будет лучше оставаться в Британии. По крайней мере до его совершеннолетия, когда тот будет волен решать самостоятельно. В конце письма-постановления он добавил:
Напоследок я хотел тебе рассказать, что мы с твоим отцом были рады узнать, что нам обоим нравится фильм «Мой кузен Винни», хотя, может быть, и по разным причинам. Он упоминал его как иллюстрацию судебной несправедливости, а мне он запомнился лучшей судебной сценой в кино и тем, что правосудие в конце-концов состоялось.
Упрощенный английский и смайлики
Дело Lancashire County Council v M and Others (2016)
Это единственное известное мне решение английских судов, в котором используются смайлики. В нем решался вопрос о родительских правах супружеской пары, выходцев из Сирии. Английский — не родной язык для родителей, поэтому судья Джексон пишет упрощенным языком (так называемый “plain English”), чтобы они и их старшие дети могли его прочитать и правильно интерпретировать.
Смайлики были важной частью доказательства, но, чтобы ее понять, нужно знать обстоятельства, которые в решении очень доходчиво описаны.
Всего в семье четыре ребенка, двое старших от предыдущего супруга (Mr. B). Нынешний “отец семейства” (Mr. A) неоднократно предпринимал попытки вернуться на Ближний Восток. Например, однажды Mr. A был остановлен на досмотре в аэропорту из-за содержимого багажа, “которое могло бы пригодиться на войне”. Другая подозрительная попытка уехать, теперь уже со всей семьей, закончилась тем, что родителей арестовали, а детей отобрали органы опеки. Так их дело оказалось перед судьей Джексоном. Ему предстояло определить, можно ли доверить родителям (или по крайней мере матери) воспитание детей.
Поездка действительно была подозрительная. Сперва вся семья получила новые паспорта, потом переселилась из квартиры в трейлер. Было объявлено, что они едут в отпуск, но родственникам не сообщили маршрут (в том числе не сказали о поездке отцу двух старших детей, Mr. B).
Поездка началась с 19-часового автобусного рейса в Париж (при наличии дешевых билетов на самолеты) с четырьмя детьми, младшей из которых меньше года. Дети хотели попасть в Диснейленд, но из Парижа все полетели в Марокко, а оттуда в Турцию. К этому моменту судьбой детей обеспокоился отец двух старших, Mr. B, и обратился в органы опеки. Те очень оперативно получили судебный ордер и уже в стамбульском аэропорту семью развернули и посадили на самолет обратно в Морокко, а оттуда — в Лондон.
Полиция и органы опеки опасались, что семья пыталась таким образом попасть в Сирию или какую-то еще горячую точку на востоке. Также они считали, что мать была во всем этом замешана в равной степени как и Mr. A. И тут смайлики играют ключевую роль. Эта часть решения выглядит так:
“Мать оставила в трейлере записку для своей тёти. В нем объяснялось как присматривать за их домашними животными. В сообщении говорилось, что семья вернется третьего августа. После даты стоял 🙂. После того как семья уехала, полиция обыскивала трейлер. Они нашли записку и говорят, что 🙂 подмигивает, имея в виду что мать знала, что они не собираются возвращаться. Я не согласен, что 🙂 подмигивает. Это просто 🙂. Полиция не права и вообще они больше не нашли ничего подозрительного во время обыска”.
То есть полицейские сделали вывод, что мать замешана в плане увезти семью в какой-нибудь террористический лагерь просто на основании смайлика, который, как им показалось, подмигивает. 😉 — хитрый смайлик / 🙂 — просто смайлик.
В итоге, судья не посчитал, что этого достаточно, чтобы доказать злой умысел матери. Дети были ей возвращены под условием ограниченного общения с Mr. A.
В последствии Mr. A был осужден на 18 лет лишения свободы за попытку приобрести оружие.
“Профессиональный язык современного юриста в Англии сложно назвать английским. Да, в нем присутствуют английские слова, но в сущности это разновидность средневекового французского наречия, которым пользовались представители не самого многочисленного класса — юристы-франкофоны Англии времен Эдварда I и позже”. Так описывали юридический английский в середине прошлого века, но и современный жаргон ему вполне соответствует. Однако решения Питера Джексона заставляют задуматься о том, что юридические тексты могут быть написаны простым языком без потери качества (и даже наоборот).
Разумеется, эта проблема актуальна и для российской практики. На тему “(не)понятности юридических текстов” рефлексирует в своей новой статье Сергей Белов, нынешний декан юрфака СПбГУ и мой бывший преподаватель конституционного права.
