Надо уметь во всем увидеть магию и абсурд. Интервью с театральным режиссером Катериной Соловьевой
Иногда я беседую с мастерами своего дела, чтобы узнать, как они думают. Моя цель — почувствовать вкус их мышления и дать его почувствовать читателям этих заметок. Моя третья беседа — про мышление театрального режиссера с Катериной Соловьевой — молодым режиссером, ставящей в России и за рубежом.
Катерина закончила театральный институт имени Бориса Щукина — сначала актерский факультет, затем магистратуру — и сразу же уехала в Лондон ставить собственный спектакль-фантазию, в котором переплелись «Алиса в Стране Чудес» и пьесы Чехова. После этого были разнообразные проекты в Москве — от фестиваля Дарк Кабаре до англоязычных постановок с театром Midas. Недавно Катерина вернулась из Дублина, где ставила моноспектакль о первой ирландской саксофонистке. А еще она преподает — проводит мастер-классы по системе Михаила Чехова.
В 2019 занятия театральными практиками стали для меня настоящим открытием. Я вижу большой потенциал для людей, которые не планируют заниматься театром профессионально, в изучении и практиках актеров и режиссеров. Это бесконечный мир, который может наполнить новыми смыслами, как личную, так и профессиональную область.
Следить за деятельностью Кати можно в ее Инстаграме.
Я хотела быть театральным режиссером с четырех лет
Я хотела быть театральным режиссером с четырех лет. И всю свою жизнь я к этому целенаправленно шла. В детстве с мамой смотрели открытие Олимпийских игр - масштаб, массовая хореография, восторг. Там был момент, когда они показывали природную красоту Канады. И там бежал один такой большой бизон, такая плоская фигура, его несли на палках. И на эту фигуру проецировали тени - будто стадо бизонов бежит рядом с ним. И я подумала: как же они офигенно придумали показать стадо бизонов. И я говорю: «Мам, а кто придумывает все эти штуки?». Она говорит: «Режиссеры». Я сказала: «Ну все».
* * *
Во дворе я вечно ставила какие-то сценки. Я говорила: «Так. Сегодня мы ставим историю про любовь двух эльфов. Ты эльф из этого племени, ты эльф из того племени. Ты папа, который против. Ты мама, которая за. Ты собачка, ты кошечка. Давайте придумаем, что происходит». Мы весь день ставили, сюжет закручивали, а вечером звали родителей во двор, они приходили, смотрели этот спектакль. Если во дворе появлялся какой-то новый человек, мы делали бенефис.
* * *
В школе у нас была ежегодная театральная неделя. И куча концертов. В какой-то момент меня начали звать режиссировать все концерты в школе. На всех репетициях сидела такая мрачная девочка и говорила: «Этот номер вообще нужно убрать. Они плохо поют. Как они вообще попали в отчетный концерт?». Меня любили и ненавидели за это, но все время звали обратно, потому что все понимали, что я права.
* * *
Мои родители познакомились в театральном кружке. Они учились в той же школе, что и я. У папы была практика в институте, в ходе которой он вернулся к нам в школу преподавать. Как-то он копался в архивах и обнаружил, что в школе раньше был театральный кружок. И он решил его восстановить. И стал там главным режиссером. Мама пришла на прослушивание...и все. Она участвовала во всех постановках. Папа всегда говорит, что это была любовь с первого взгляда.
Так что, когда я всем сказала, что хочу заниматься театром, это никого не удивило.
* * *
В Москве было два места, куда я могла поступить на театральную режиссуру - ГИТИС и Школа-студия МХТ. В ГИТИСе, когда я позвонила узнать, какие сроки подачи документов, они сказали: «Простите, а сколько вам лет?». Я говорю: «Мне 16». И они просто повесили трубку. И когда я пришла к ним вживую, они мне сказали: «Деточка, мы берем на режиссуру с 25 лет. Всего хорошего».
Во МХАТ меня вызвали на личную беседу. Мне сказали:
«Слушай, ты, конечно, очень интересный экспонат. И видно, что ты целеустремленная, интересная. У тебя классно работает мозг. Но, во-первых, ты слишком маленькая. Во-вторых, ты из слишком благополучной семьи. Мы просто не знаем, о чем ты будешь ставить».
Меня это так возмутило, что я сказала: «Если вы так со мной общаетесь сейчас, как же вы будете со мной общаться в будущем», – гордо стала и ушла.
* * *
На режиссуру меня никуда не взяли. Родители говорят: «Иди на актерский». У меня было ощущение, что это конец света, потому что я никогда не хотела быть актрисой. Но волею судеб я поступила на актерский в Щуку. Первые два года были весьма мучительными, последние два - просто сложными.
Успокаивала себя тем, что режиссеру важно понимать, как работает мозг актера. Впустую эти года все равно не пройдут. Но я думала, что я буду окружена активными единомышленниками. Оказалось, что это вообще не так. Большая часть курса была взрослее. И представления о театре и коллективе у нас были разные.
В большинстве вузов при поступлении ты сразу знаешь, что есть группа педагогов, с которыми суждено работать все четыре года. А в Щуке наоборот, ты постоянно работаешь с разными педагогами. И я просто начала встречать тех, с кем была на одной волне. Начала бегать к режиссерам на занятия, сидеть на репетициях.
На самом деле, мне невероятно повезло попасть в Щуку, потому что именно там я познакомилась со своими главными маяками, вдохновителями и учителями - Евгением Богратионовичем Вахтанговым и Михаилом Александровичем Чеховым. Я нашла своих единомышленников - хоть и из другого века. Вахтанговская философия, ловко выраженная формулой “театр - это праздник” и жизнерадостная система Чехова стали фундаментом всего, что я делаю.
* * *
У меня был план - как закончу Щуку, поеду поступать на режиссуру в Лондон.
В Birkbeck (один из лучших британских вузов) меня сразу не взяли. Сказали, что мне слишком мало лет, у меня мало опыта. Они не понимают, что четыре года в русской театральной школе – это чрезвычайно мощный курс молодого бойца.
В RADA (Королевская академия драматического искусства, пожалуй, самый престижный театральный ВУЗ в мире) огромный конкурс. Они берут всего четыре человека в год. Дошла до интервью с художественным руководителем курса, именитой дамой. Первое, что она у меня спросила: «Почему такая симпатичная юная девушка хочет заниматься режиссурой?». Тогда я не поняла, насколько это неуместный вопрос, и начала вдохновленно объяснять: «Я мечтала об этом с детства, магический реализм, элегантность, красота». И в итоге меня не взяли, тоже сказав, что потенциал очевиден, но очень мало лет.
Потом я посмотрела, кого взяли на этот курс. Все юноши, все с Ближнего Востока, и все ставили политический театр. В тот год это было крайне модным.
В итоге я осталась ни с чем. И Щука мне предложила пойти в актерскую магистратуру, стать педагогом по актерскому мастерству. Я согласилась. В итоге эти два года я просто провела с режиссерами. Сидела на репетициях у педагогов-режиссеров, с которыми мне было интересно работать. Параллельно постоянно что-то ставила. И набралась колоссального опыта.
Изучить, влюбиться и осознать, что ты делаешь
Подготовка к спектаклю - это максимальное погружение в материал. Во-первых, ты читаешь текст несколько раз. Изучаешь биографию автора. Узнаешь в каких условиях был создан материал, нюансы эпохи. Набираешь максимум информации по всему, что связано с миром спектакля. Чем больше ты в себя загружаешь, тем лучше. Чем больше опускаешь в подсознание, тем богаче, тоньше, точнее будет результат.
А потом нужно уметь отпустить. Дать всем этим фактам улечься, прорасти внутри тебя и превратиться в эмоциональные образы.
Необходимо четко понимать, о чем ты ставишь, почему ты ставишь, зачем ты ставишь, в чем идея, в чем тема, кто тебе для этого нужен, какой мир ты создаешь на основе этого текста, что ты создаешь этим текстом.
Начинает рождаться образный мир. Приходят ощущения и видения темпо-ритма, цвета, звуков, линий, символов, атмосферы.
У меня так работает голова – я сразу думаю о том, как хочу повлиять на зрителя, каким путем его провести, чем зарядить. С каким ощущением, с какой мыслью, с каким настроением наш зритель выйдет из зала? Именно этот аспект я исследовала в своей магистерской диссертации.
Затем виденья раскладываю на элементы - как этого достичь? Какой музыкой, какой сценографией, какими актерами, каким темпо-ритмом всего этого действия, какой атмосферой, каким помещением. И это все раскручивается, раскручивается, раскручивается.
Я люблю создавать папку образов - иногда это мудборд на «Пинтересте», иногда буквальная папка с зарисовками и вырезками из журналов.
Действительность и повседневность – это самое страшное, что у нас есть
Чехов говорил, что истинный герой – это не тот, кто раз в жизни совершает подвиг, а тот, кто умеет сохранить в себе человеческое в повседневном, кто изо дня в день не теряет в себе ощущение героя, потому что действительность и повседневность – это самое страшное, что у нас всех есть.
Для меня выход, удержаться на плаву и не потонуть в быту – это абсурдизм и магия. Увидеть во всем магию, увидеть во всем абсурд. Абсурд для меня – свежий воздух. Он ломает шаблоны. Шаблоны – это ужасно. А магия даже самое обыденное действие превращает в изумительный ритуал.
* * *
Я ставила в Москве в англоязычном театре «Как важно быть серьезным» Оскара Уайльда. Пьесу эту обожаю еще со школы. Сразу поняла, что хочу создать игривую, элегантную, очень радостную историю.
Темой спектакля я выбрала чудо. Это решение пришло при анализе текста. Рассказать про возможность чуда в реальной жизни, ведь весь спектакль – чудо, сплошная череда чудес. Эта пара встречается, влюбляются. Потом эти встречаются, влюбляются. Все счастливы. Весь пазл складывается. Ну чем не чудо?!
В момент работы у меня был достаточно тяжелый период, и поэтому особенно хотелось создать что-то очень радостное. Жизнь полна жестокости, несправедливости и всяческих испытаний. Хотелось просто подарить людям праздник.
Создание спектакля - это создание мира
Я заряжаю актеров настроением спектакля. Настроением мира, который мы будем создавать. Сначала вдохновляюсь сама, влюбляюсь сама. И потом влюбляю, вдохновляю актеров.
Общий процесс начинается с презентации, на которую я собираю всю команду. Мои презентации - всегда мини-спектакль. В случае с Уайльдом ко мне сразу пришел четкий символ, который задал настроение всему процессу - хочу, чтобы этот спектакль был как изящный бокал великолепно радостного игристого шампанского. Причем не в высоком бокале - флейте, а в так называемом купе, как в 30-х годах.
Для презентации я нашла очень элегантную, светлую, воздушную комнату с треугольным потолком и выходом на крышу. Как только человек входил, он сразу погружался в нужную атмосферу - звучала музыка, благоухали специально купленные цветы, я всех встречала в подобающем наряде. Часто объединяю первую читку и презентацию - текст всегда звучит прекрасно на волне свежего вдохновения.
В конце даю актерам домашнее задание - список фильмов, в которых поймана нужная атмосфера. Всегда прошу актеров составить плейлист для персонажа (очень люблю создавать плейлисты, музыка - универсальный язык). И начать жить со своим персонажем, представлять, как бы они выполняли самые разнообразные задачи. Вот просыпается твой герой - что он делает в первую очередь? Какова самая первая мысль дня?
* * *
Я специалист по системе Михаила Чехова. Он говорит, что у каждого из нас есть низшее Я и высшее Я. И входя на репетицию, готовясь к созидательной деятельности, ты не можешь работать через низшее Я. Нужно включить высшее. В быту мы используем низшее, а когда мы приходим создавать – высшее. И разминка-разогрев дана на то, чтобы мы переключились.
Мы всегда заняты целым спектром задач. Низшее Я – это бытовые задачи, высшее Я – творческие задачи. Низшее Я – это как мне выжить как телу, высшее Я – это как мне выжить, как духу. Ты думаешь о задачах именно своей души, думаешь о предназначении, о смысле жизни, превращаешься в творца.
Станиславский говорит: «Опирайтесь на опыт». А Чехов говорит: «Опирайтесь на воображение и опыт». Мы не можем не опираться опыт, это неизбежно. Но с воображением гораздо веселее.
Чехов, Вахтангов и Станиславский вместе йогой занимались. Станиславский вовсе не зануда.
* * *
В каждой медитации есть обязательные элементы, но я каждый раз веду новым путем, даю разные образы - отталкиваюсь от самочувствия участников, задач репетиции, атмосферы сцен.
Предлагаю заново познакомиться с собственным телом, дыханием, сердцебиением. Надо включиться в себя сначала, осознать, что ты живой сегодня. Почувствовать, как тебе живется сегодня в этом теле. Энергию свою почувствовать. Заземлиться, а то улетим черт знает куда. Подключиться к звездно-игривой энергии, уравновесить заземленность. Если перебрать энергии звездной, воздушной, потом будет сложно вернуться. Теряешь связь с телом, с действительностью. Инь и янь. Баланс - это искусство.
* * *
После этого мы подключаемся к персонажам. Это происходит по-разному - через игры, медитации.
В «Как важно быть серьезным» у нас был игровой прием - мы менялись персонажами. У нас была система масок, как в итальянском театре. И всегда в разминке был момент, когда я говорила: «Вдохните, как Лэйн, а выдохните как леди Брэкнелл».
* * *
Мне всегда очень важно, чтобы актеры себя чувствовали свободными со-творцами процесса. Чтобы у них была возможность максимально раскрыться. Чтобы им никогда не было неудобно предлагать, делиться идеями. Есть режиссеры, которые работают как диктаторы. Мне это совершенно не близко. Может быть, это придет со временем - на моем пути появится текст, и я увижу гипер-четкую схему постановки, ни шага в сторону. И там действительно для меня актер станет священной марионеткой, как у Гордона Крэга.
* * *
Текст пьесы – это инструкция. Cначала мы ее тщательно изучаем. Читаем сцену и задаем вопросы: «Что здесь происходит? Чего хочет этот персонаж? Что ему мешает? Какая цель? В каких он условиях? Что он делает, чтоб достичь своей цели? И чем все заканчивается?».
У актера есть предлагаемые обстоятельства, есть цель. Чтобы достичь этой цели, выбираются действия. Действие - это «что», пристройка - это «как». У любого действия миллион вариаций - агрессивно, нежно, жалостливо, властно...миллиард вариантов!
Я люблю, когда все делятся идеями. Мне важно знать, что думают актеры.
Например, говорю: «Это сцена, в которой зритель видит чудо – любовь с первого взгляда». Я хочу, чтобы она была очень нежной. Ее можно решить очень иронично, немножечко со злинкой, сатирой, горечью, а можно сделать очень воздушно, красиво, романтично - с магией. Обязательно хочу оставить здоровую, красивую иронию, легко посмеяться над собой, но все равно сделать сцену о любви. Не об издевательстве над наивностью - о, какие дураки, влюбились с первого взгляда, вот глупость-то. Разочаруются-то они крепко. Наоборот - смотрите, это искреннее чудо, и так бывает на самом деле. Они увидели друг друга и почувствовали, что созданы друг для друга».
Говорю актерам: «Это можно трактовать вот так, а можно вот так. Можно пойти таким путем, а можно - таким. Я вижу плюсы и минусы и там, и там. Какой вам интересней? Какой ближе к нашим целям?». Актеры же погружаются в образ. Для меня каждый персонаж становится родным, но у актеров это гораздо более интимный процесс. Они впускают персонажей гораздо глубже в себя. Поэтому какие-то нюансы о персонажах мне скажут только они.
* * *
Потом мы встаем на ноги и постепенно начинаем «разводить сцену». Географию расчерчиваем. Иногда актер говорит: «На этой фразе я хочу встать». Я говорю: «Вставай. Куда тебя дальше ведет фраза?». Или даю точные указания: «А вот тут надо резко отвернуться от нее, удиви ее внезапностью». Это всегда обоюдный процесс.
Мое настроение – это моя ответственность
Я отношусь к каждому дню как к мини-спектаклю. Я говорю, что каждый день – это свидание с собой. Для меня очень важен визуальный ряд. У меня вся комната завешана и заставлена вдохновением.
Все время пишу себе заметки, оставляю себе записки. Постоянные напоминания. Это ж все проникает в подсознание и начинает работать на тебя. Например, у меня очень долго висела огромная надпись: «This is your life right now».
Что ты не через пять лет станешь великим режиссером, а ты сейчас, сегодня можешь сделать что-то, чтоб достичь своей цели. Ты жива сейчас, и кроме этого момента ничего у тебя и нет.
* * *
У меня на столе стоит маленькая открытка, которую мне подарила мама. На ней написано «Напора красоты не может сдержать ничто».
* * *
Важно себе выстроить систему якорей и маяков, чтобы помнить, ради чего ты все это делаешь. Отличная фраза: «Помни, ради чего ты начал». Потому что в процессе часто можно затеряться, конечно, в суете, спешке, беготне, стрессе, недосыпе, черти что. . Гипер важно уметь о себе заботиться - это относится ко всем участникам коллектива. Когда режиссеру хорошо, всему театру хорошо.
Иногда я иду по улице, слушаю музыку и представляю, что сейчас будет как будто бы сцена из «500 дней лета», и весь мир превратиться в огромный музыкальный номер, все начнут танцевать. Начинаю мысленно все режиссировать.
* * *
Мое настроение – это моя ответственность. Я должна войти в зал, готовая заражать и вдохновлять. Моя подготовка зависит от обстоятельств дня, но я точно слушаю музыку, пока иду. Иногда я останавливаюсь и просто дышу минуты две, что-то пересматриваю, что-то переслушиваю. Обязательно перечитываю сцену. Всегда пишу себе режиссерский план, список репетиционных задач. И делаю все, чтобы себя настроить на нужный лад, выстроить в себе гармонию. Чтобы репетиция была праздником для всех участников. Потому что радостный режиссер – это радостный актер.
* * *
Каждый день – это игра. Каждый день – это дефиле. Каждый день – это новый квест. Это означает, что человек внезапно смертен. И ты ответственен за создание праздника в собственной жизни.
Ты никогда не знаешь, когда ты уйдешь, когда уйдет близкий тебе человек. Имеет смысл ловить эти драгоценные моменты и проживать их максимально красиво. Для себя, для окружающих, для новых знакомых. Я считаю чудом, когда тебя вдохновляет случайно увиденный человек в метро. Это же здорово. Вот я хочу быть таким человеком.
Самое главное в режиссуре – это умение объединить
У меня есть очень дурацкая, но чертовски точная метафора. У тебя есть стаканчик лапши быстрозавариваемой. Стаканчик – это пьеса, лапша – это актеры. А режиссер – это кипяток.
Задача режиссера – удерживать стилистическое единство и вдохновение между всеми театральными службами, чтобы все всегда помнили, ради чего мы все это затеяли.
* * *
Помню такой момент - репетируем в Англии. До премьеры - 10 дней. Внезапно один из актеров в середине репетиции говорит, что хочет уйти из проекта. У него была очень жесткая депрессия, диагноз. Он говорит: «Я чувствую, что я вас всех подведу. Мне очень нравится репетировать, и я вас всех очень люблю, но я просто понимаю, что не выдержу...»
Я остановила репетицию, всех усадила в круг. И час мы очень откровенно разговаривали. Фактически group therapy. О страхах, надеждах, неуверенностях, слабостях. Можно сказать, что это была неудачная репетиция. С точки зрения выполнения плана – неудача, да. Мы не простроили сцену, которую нужно было сделать. Но мы укрепили степень доверия в коллективе, открылись более нежной, ранимой стороной себя, сблизились. У нас и до этого не было с этим проблем, но после этого вечера общение стало еще более вдохновленным и доверительным.
* * *
Для меня самое главное в режиссуре – это умение объединить. Это про контакт с людьми. Потому что я не могу создать мир без этого живого соединения. Это соединение энергий всех служб, которые причастны к созданию спектакля. И зрителя. Какой главный инструмент соединения? Любовь. Серьезно. Любовь к этому процессу, любовь к пьесе, любовь к театру вообще, любовь к тем, с кем ты работаешь. Я работаю на любви. Дилер любви. Нет, это ужасно звучит. Это уже не то. Это уже другая профессия.
Почему театр до сих пор жив?
Почему театр до сих пор жив? Сейчас у человека есть невиданное разнообразие развлечений. У нас есть миллиард вариантов, чем занять свое время, даже не выходя из квартиры.
Но почему театр до сих пор существует? Ему столько раз пророчили гибель! Открываются новые театры, люди учатся на актерском. Потому, что театр – одна из немногих форм живого искусства, где идет непосредственная живая сцепка энергий.
Сильнейший энергообмен. Живая музыка и театр дают эти ощущения острей всего. Что нужно для театра? Один исполняющий и один смотрящий. Внимание между ними. Движение энергии. Они нужны друг другу. Если этого нет, нет театра. Даже если есть впечатляющая сценография, именитые актеры, невообразимые костюмы, шикарная музыка...а театра нет.
* * *
С подросткового возраста меня очень волновала тема: о чем ты будешь ставить, если у тебя благополучное детство. Появилась мода, что режиссеры ставят спектакли по своим фобиям, по своим комплексам. Для меня нет ничего скучнее этого. Я далеко не самое интересное, что есть в этой вселенной. Я где-то на третьем месте с конца, скорее всего.
Я нашла себе альтернативу: магический реализм и абсурд. Брать крупнее. Мне интересно ставить на темы, которые касаются нас всех. Вся хорошая драматургия – о жизни и смерти, о любви и о бесконечной неловкости быть человеком, насколько странно быть человеком. То еще создание, конечно.
* * *
Нас всех волнуют одни и те же вопросы. Появляются новые гаджеты, а суть-то не меняется. Большие проблемы жизни и смерти остаются точно такими же. Люди точно так же боятся говорить о смерти, во всяком случае, в нашей культуре. Меня волнует тема осознанности смерти. Тема о женщине в современном мире. Недавно меня начала очень интересовать тема сексуального образования, сексуальной грамотности.
* * *
Для меня самое привлекательное, что может быть в человеке – это самоирония. Когда она пропадает, это страшная трагедия. Это просто невозможно. Почему это опасно для режиссера? Да чтобы на ногах стоять, чтобы не улетать. Просто из-за того, что ты создаешь миры... Это звучит очень пафосно, я понимаю. Но, по сути, ты этим и занимаешься – создаешь мир. Спектакль – это мир.
* **
Я считаю, что я только лишь передатчик, я сосуд. Верю, что каждая идея, которая к тебе приходит, приходит не просто так. Твой священный долг ее воплотить. Я - проводник. Нужно быть восприимчивым, открытым, настроенным на эту волну.
* * *
Мне очень нравится театр на улицах, в не театральных местах. Театр, вплетенный в повседневность. На грани перфоманса и социального искусства.
* * *
Сейчас из-за того, что у человека идет перенасыщение информацией и активными впечатлениями, нас сложно удивить, сложно зацепить. Нас цепляет шок. И современный театр взял это на вооружение. Нас любят в театре шокировать.
Мне скучно от этого. Это как пугалка, где тебе дают не сложный, классный психологический триллер, а заставляют дергаться от банального «Бу!». Это что такое? Мне что, пять лет?
Мне интересна элегантность. Элегантность уходит из повседневной жизни, она уходит из искусства. Ее фактически нет. Мне интересно ее возродить, но не в пыльном проявлении посредственного рыцарского романа, а именно повседневная, актуальная элегантность. Люблю, чтобы было красиво, но красиво со смыслом.
Источники вдохновения Кати
У меня есть три московских спектакля-камертона, на которые я хожу, когда я теряю веру в театр и в профессию. Они возрождают во мне любовь.
- «Евгений Онегин» в театре Вахтангова. Состав, где играет Ольга Лерман.
- Спектакль «Анна Каренина» в театре Вахтангова. Гениальный. Ни одного слова в нем нет, только движение. Эмоциональная точность потрясает.
- «Сон в летнюю ночь» в театре Фоменко. Это чистая магия игры.
Книги, музыка и шоу
- Михаил Чехов «О технике актера».
- Антон Павлович Чехов, «Записные книжки».
- Весь Хармс целиком.
- Музыка Ника Кейва.
- Видео с Burlesque Hall of Fame любого года.
- Тур Кайли Миноуг Showgirl. Размах. Красотища.
И музеи, музеи, музеи. Пушкинский обожаю с детства, зал Врубеля в Третьяковке. Старые мастера, гравюры Дюрера, рисунки Леонардо, Джорджия О’Киф...сколько же в мире восхитительного.
Упражнения
— Какое ты можешь посоветовать людям сделать упражнение, которое бы поставило перед необходимостью думать, как режиссер, чтобы столкнуться с этим мышлением?
Мое королевство
Сесть, занять любое удобное положение. Если хочется, можно закрыть глаза. Максимально удобно устроиться. И представить себе, что вы - король или королева собственного королевства. Какого? Какое королевство по праву бы называлось вашим? Мельчайшие детали: от географии, климата до придворных костюмов и традиций. Никаких ограничений. Что за люди бы его населяли, каковы цвета, каков гимн, чем славится Ваше королевство. Досконально. The kingdom of me. Максимально придумать этот мир.
И представить некую сцену из этого мира. Подумать обо всем: об освещении, об ароматах, о музыке, участниках действия, во что они одеты, во что вы одеты. Кто-то начнет выстраивать с мельчайших деталей, а кто-то сначала почувствует, например, общую цветовую гамму.
Я делаю это упражнение каждое утро. Как правило, это одно и то же Королевство. Но появляются новые вариации. Изучаю новые уголки. Расширяю территорию.
Визуализация дня
Когда просыпаетесь, и вспоминаете, что вам предстоит неприятная встреча или просто встреча любой степени приятности, даже просто план на день - представьте, как вы хотите, чтобы все прошло. Максимально подробно. Увидьте действующих лиц. Придумайте, какая будет погода, какая будет звучать музыка. Постройте свой день.
Поставить сценку в воображении
Возьмите небольшой рассказ, который вас вдохновляет. Именно прозу. Да и стих тоже можно. Возьмите один параграф, лучше с диалогом. И представьте, как бы вы его поставили на сцене. Во-первых, какая бы это была сцена: камерная, огромная, на улице, Колизей, Большой театр. Как бы сели зрители: вокруг, или там был бы классический просцениум. Какой был бы свет, какой был бы звук, как были бы одеты актеры, какие были бы актеры.
Есть еще одно упражнение. Это уже «Остапа понесло»
Представить, что уже идет ваш спектакль. Вы стоите за кулисами. Вдруг прибегает актер в слезах и говорит: «У меня ничего не получается. Я не могу. Я ухожу из профессии». Что вы будете делать? Что вы ему скажете, как вы его обнимете - обнимете ли вы его вообще?
Лето, 2019
Другие интервью серии «Думай как…»
Думай как исследователь. Интервью с Александром Новиковым, Радость Понимания
