Art Nouveau и Art Deco: технологический детерминизм
Четвертая глава первого издания книги Культура дизайна • Второе издание — лучше, проще, понятнее и точнее — на dc.exmachina.ru.
Девятнадцатый и двадцатый века были богаты на стили. В дизайне без труда можно насчитать множество, например, движение Искусств и ремёсел, японизм, футуризм, дадаизм, конструктивизм, интернациональный стиль, постмодернизм и Мемфис, биоморфизм и многие, многие другие. Знать их определяющие черты и основные достижения интересно и полезно, однако из-за изобилия стилей информативность каждого отдельного знания не очень велика.
Среди всех этих «измов» есть, однако, два стиля (лучше — суперстиля), которые никуда не исчезают и пронизывают все или почти все другие стили. Знание их родовых черт, исторического развития и достижений наиболее информативно, поскольку иначе невозможно понять причины появления остальных стилей.
Эти два суперстиля — Art Nouveau (в России по традиции называемый модерном) и Art Deco. Артефакты этих стилей выглядят совершенно по-разному; по-разному выглядят и дериваты этих стилей, преломленные дальнейшими стилистическими наслоениями. В то же время принципиально они отличаются только одним, но чтобы понять, чем именно, нужно рассмотреть исторические условия их появления.
Вонючая цивилизация и штампованный мир
Если бы машина времени существовала и мы могли бы переместиться в какой-нибудь центр цивилизации девяностых годов XIX века, например, в Лондон или Вену, мы немедленно почувствовали бы разницу. Она была прямо-таки разлита в воздухе. Там воняло.
Речь идёт не столько о человеческой вони («В сарае дурно пахнет: 10 лет назад в нём ночевали косари, и с тех пор этот запах» — А.П. Чехов). Её было больше, чем сейчас, т.к. идея личной гигиены ещё не развилась, ванны/душевые кабины в жилищах были исключительной редкостью, а мылись в бане, раз в неделю или ещё реже. Но человеческая вонь не очень распространяется на расстоянии. Лошадиный навоз (автомобилей ещё не было) тоже, скорее всего, не оказывал сильного ароматического эффекта — с улиц его убирали, что отчётливо видно на уличных фотографиях того периода, где лошадей много, а навозных куч мало.
Что воняло, так это угольный дым. Центрального отопления не было, жилища обогревались по отдельности, что плохо сказывалось на эффективности. Дерева не хватало, так что топили углём. Для готовки еды также использовался уголь. В городах дымили газовые заводы, на которых дистиллировали из каменного угля газ для освещения. В результате угольный «аромат» полностью пропитывал городскую жизнь, а улицы (а при открытых окнах и квартиры) темнели от копоти.
Аристократия в городах не жила, угольная копоть её не заботила. Пролетариат ругал копоть, но у него было много и других проблем. А вот городской же буржуазии было невыносимо осознавать, что она дышит тем же вонючим воздухом, что и пролетариат. Средства от угольного дыма не было.
Другое важное явление — тенденция конца 1850-х к механическому производству вещей. Уже на Всемирной выставке 1851 года в Лондоне промышленники всего мира продемонстрировали великое множество вещей, которые раньше делались вручную, а теперь — дёшево и сердито — с помощью машины. Как ядовито отмечал классово чуткий Николаус Певзнер, «за то же время и при той же себестоимости, что ранее требовались для производства одного хорошо сделанного предмета, производители, благодаря новым машинам, смогли делать тысячи дешёвых предметов. Постыдные материалы и постыдные техники доминировали во всей промышленности. Опытные ремесленники, вызывавшие восхищение во времена, когда Чиппендейл и Веджвуд ещё работали, были заменены механической последовательностью шагов. Спрос рос год от года, но этот спрос был от некультурной публики, у которой было слишком много денег, но не было времени или же не было ни денег, ни времени». Буржуазия была категорически против и, в качестве противоядия от размывания классовых барьеров, массово отказывалась от товаров машинного производства.
Очевидно, что эти два (и многие другие, более мелкие) явления были на самом деле разными фронтами борьбы с одним единственным врагом — машиной. Машина делала предметы, которые были так себе и которые — ещё хуже — теперь появились и у бедных. Машина (паровая) питалась углём, а уголь вонял. Машина была бякой. К сожалению, прямая борьба с машиной, в духе луддитов, была невозможна. В конце концов именно машина и вообще новые технологии производства, логистики, банковского дела и торговли, столь развившиеся во второй половине XIX века, были ответственны за благосостояние этой буржуазии, ещё недавно вовсе не бывшей таковой.
Приходилось бороться символически, ограждая себя от машины специфическим бытом. Создать такой антимашинный быт рассчитывал ещё Уильям Моррис с учениками из движения Искусств и ремёсел, но в целом он ошибся. Он пытался забыть о машине, ретроградно вернувшись во времена, когда её ещё не было. В долгосрочной перспективе это не сработало. Идеологическая война с машиной требовала не закрывать глаза, а найти мощного союзника. Такой союзник был найден. Машина суть плохо, всё, что не машина — хорошо, враг моего врага — мой друг, в общем, короче, нет никакого сомнения, господа — от машины защитит природа.
Так родился Art Nouveau, стиль, квазиприродные артефакты которого невозможно или слишком трудоёмко сделать механическими методами или, точнее, тяжело или слишком трудоёмко алгоритмизировать для производства (создать чертёж, настроить оборудование и т.п.).
Ситуация изменилась после Первой Мировой войны. Век угля закончился, европейская часть человечества перешла на продукты переработки нефти, которые при сгорании воняют гораздо меньше. Первая Мировая война и финансовый кризис 1914 года стёрли с лица земли былую буржуазию, закончив т.н. Belle Époque. Обедневшая (но всё ещё состоятельная) буржуазия потеряла как острое отторжение к технике, так и способность покупать трудоёмкие в производстве и от этого запретительно дорогие вещи.
Так родился Art Deco — стиль, артефакты которого легко сделать механическими методами (во всяком случае алгоритмизировать для производства), но артефакты которого всё равно получаются привлекательными.
Говоря грубо, Art Nouveau — попытка эстетизировать формы, не сводимые к простым геометрическим фигурам, а Art Deco — попытка эстетизировать формы, состоящие только из простых геометрических форм (промежуточный венский сецессион/югендстиль со сложными кривыми, оттенёнными простыми геометрическими формами — пришёлся как раз на период между этими двумя стилистиками).
Art Nouveau — попытка бороться и отрицать технологию производства, а Art Deco — попытка сделать её привлекательной. Эти два стиля давно мертвы (в наше время делать в их рамках что-либо — не более чем исторический кунштюк), но одновременно они живее всех живых, потому что технология никуда не делась и любому дизайнеру приходилось и приходится выбирать к какому лагерю примкнуть.
Art Nouveau
Как уже было сказано выше, у Art Nouveau две важные родовые черты:
- Квазиприродность. Вообще говоря, идеальной формой адепты Art Nouveau считали склонившуюся под ветром травинку.
- Сложность или невозможность передачи дизайна в массовое производство.
Второй пункт более важен, чем первый. Хотя природу и идеализировали, но в качестве эталона формы годилось всё, что угодно, лишь бы получалось сложно, причудливо и очевидно сработано вручную. Травинка довольно однообразна, поэтому дизайнеры заимствовали живые и текучие формы не только из природы, но и, например, японской графики, основанной на трудно шаблонизируемой каллиграфии.
Это почти всё, что нужно знать про Art Nouveau, остальное нужно просто смотреть, смотреть, смотреть, тем более, что это очень приятно. К сожалению, буржуазных домов с такими интерьерами в нашей стране сохранилось очень мало, так что смотреть почти негде (класс-гегемон буржуазную роскошь не любил).
Есть, однако, несколько пунктов, которые полезно осознавать в контексте общей истории дизайна:
- Машиноборчество, подобное тому, что было во времена Belle Époque, порой возвращается и приносит с собой локальные возрождения Art Nouveau. Например, движение хиппи, едва появившись на свет, немедленно стало продуцировать пусть и кислотную, но вполне характерную версию этого стиля.
- «Природные» формы, выработанные и кодифицированные Art Nouveau, в последние годы стали важной характеристикой органических товаров (разве что апелляции к т.н. традиционному качеству ещё как-то мешают полному переходу).
- Развитие обработки материалов, вызванное к жизни производственными потребностями Второй Мировой войны, уже к началу пятидесятых привело к тому, что Art Nouveau живее всех живых в автодизайне. За исключением пятидесятых (когда стиль Art Deco был ещё актуальным) и семидесятых (см. маятник), Art Nouveau был и остаётся основным стилем для формообразования. Скруглённые и текучие формы современных автомобилей вместо аллюзий на природность предлагают аллюзии обтекаемых форм, т.е. скорости, но это по-прежнему Art Nouveau.
Art Deco
В контексте этой книги Art Deco гораздо интереснее, чем Art Nouveau. Во-первых, период величия этого стиля был более продолжительным. Хотя первый пик Art Deco был короче лет на десять по сравнению с тридцатью годами популярности Art Nouveau, его популярность несколько раз возвращалась. Во-вторых, Art Deco был и остаётся т.н. дешёвым стилем. Предметы этого стиля делать легко и удобно, в результате его не обделяли вниманием начиная с Баухауза (разве что тогда экономили на деталировке). Как следствие, артефактов Art Deco и делалось, и сохранилось больше.
В наши дни простейший и один из самых приятных способов оценить привлекательность и стилистическое единство Art Deco — посетить любой дайнер (diner), т.е. ресторан специального формата, сложившегося как раз во время расцвета этого стиля.
Другой, не менее приятный способ — пересмотреть фильмы из цикла «Звёздные войны». Родовая особенность Art Deco — попытки сделать что-то привлекательное простыми геометрическими формами — оказалась очень востребованной в первые годы существования компьютерной графики. Как в тридцатые годы было сложно сделать чертёж/штамп/литьевую форму сложной формы, так и в восьмидесятые/начале девяностых в компьютере тоже сложно не получалось. Вдобавок простые формы были выгодны и для физического реквизита. От бедности технологических возможностей Лукас и его команда обратились к Art Deco, создав воображаемую вселенную, эстетически замкнутую в предметном мире тридцатых. Всемирная выставка 1939 года смотрелась бы вполне органично на окраинах Мос Эйсли и наоборот.
Конечно, в чистом виде Art Deco в наши дни не существует. Сначала бурно развившиеся в сороковые годы технологии сделали возможным дешёвое и простое производство изделий сложных форм, потом наступил модернизм пятидесятых, выступавший за отсутствие украшений вообще. В то же время идеалы Art Deco остаются живее всех живых в электронике (iPhone и все ноутбуки), в фаянсовой и стеклянной посуде и кожаной мебели.
Кроме того, Art Deco самопроизвольно возрождается почти в каждом новом стиле/предметной категории, во всяком случае поначалу, когда формообразование в этом стиле ещё не выработано. Например, в начале постмодернизма именно Art Deco служил стилевой основой этого нового, ранее не виданного дизайна (например, это отчетливо видно в уже упоминавшихся стеллаже «Карлтон» дизайнера Этторе Соттсасса и в чайнике «Поющая птичка» Майкла Грейвза). Поэтому знание принципов стилеобразования Art Deco очень полезно — достаточно изучить его один раз, чтобы всю жизнь применять при появлении каждого нового стиля.
С веком вместе
Из всех этих примеров ясно, что в дизайне существует понятие актуальности. По всей видимости, невозможно сделать дизайн, начисто лишённый примет своего и только своего времени. И если это так, то любой дизайн рано или поздно теряет свой смысл.
Правда, хороший или, во всяком случае, харáктерный дизайн иногда новый смысл приобретает. Например, американские дайнеры, облик которых сложился ещё в период стримлайнинга и страсти к хромированному металлу, довольно успешно существуют, подменив эстетику скорости («мы накормим вас ужином со скоростью наисовременнейшего аэроплана!») ретро-аллюзиями («мы накормим вас таким же ужином, как в благословенные тридцатые, когда женщины ещё знали своё место!»).
В этом смысле хороший дизайн имеет тенденцию умирать и возрождаться, что подробнее разбирается в следующей главе.
На сайте dc.exmachina.ru можно раздобыть второе издание этой книги, гораздо лучше, но платное. Там же вы найдете версии этого издания для электронных читалок.
