Что раскопали на горе Геризим?

22 min readDec 26, 2022

Сериал Земля раскопок (сезон 2, серия 4)

Проект «Идеи без границ» культурного центра Бейт Ави Хай

Ведущая: журналист Эфрат Шапира-Розенберг

Гость: Ицхак Маген — возглавляет археологическое управление Гражданской администрации Иудеи и Самарии, является главным израильским специалистом по археологии Западного берега реки Иордан.

Эфрат Шапира-Розенберг (Э. Ш.-Р.): Здравствуйте и добро пожаловать в очередной выпуск «Земля раскопок: беседы об израильской археологии». На предыдущей встрече мы говорили об Ироде, его грандиозных строительных проектах и, среди прочего, о Втором храме, который был построен в персидский период, во времена возвращения в Сион, но был значительно расширен и перестроен Иродом. Мы рассматриваем Второй храм как важный религиозный, духовный и политический центр, а между тем одновременно с ним функционировали другие храмы Бога Израиля, которые в определённые периоды могли быть не менее значимыми, чем Храм в Иерусалиме. Одним из таких храмов является храм на горе Геризим, практически точная копия Иерусалимского храма. Храм посещало большое количество паломников, а богослужение в нём совершали настоящие первосвященники из Иерусалима. Когда и почему был построен храм на горе Геризим? Кем были самаритяне? Каковы были их отношения с иудеями в Иерусалиме? И как найти ответы на все эти вопросы в самом раскопанном и вместе с тем не самом известном месте Израиля?

Чтобы ответить на эти вопросы, мы пригласили сегодня доктора Ицхака Магена, бывшего главу Отдела археологии Департамента древностей Израиля, который вёл раскопки на горе Геризим на протяжении двадцати пяти лет. Это одни из самых долгих и обширных раскопок в Израиле. А археологические находки с горы Геризим не перестают нас удивлять. Здравствуйте, доктор Ицхак Маген.

Ицхак Маген (И. М.): Здравствуйте.

Э. Ш.-Р.: Итак, вы — главный эксперт по горе Геризим. Её раскопками вы занимались двадцать пять лет. Я думаю, что, возможно, некоторым нашим зрителям трудно представить, что имеется в виду, когда мы говорим: «гора Геризим», «Самария», «храм». Пожалуй, стоит начать с экскурсии по месту раскопок. Как оно выглядит? Где находится гора Геризим, о чём вообще идёт речь?

И. М.: Раскопки начались совершенно случайно. Я не думал ни о самаритянах, ни о горе Геризим. Мы проводили спасательные раскопки перед постройкой водохранилища, и вдруг стали натыкаться на находки эллинистического периода. Мы расширили раскопки, и они продолжались с середины 1980-х годов до 2009 года, «спасение» длилось двадцать пять лет. В какой-то момент у нас возник интерес к самаритянской тематике. Стоит заметить, что о самаритянах начали писать ещё в XVI веке. О них было написано очень много статей.

Прибыв на место, мы начали работать: сначала мы обнаружили дома, а потом начали раскапывать храмовый комплекс в центре локации. Это был город площадью около 0,4 гектара. Мы раскопали более сорока частных построек, кварталы которых огибают храмовый комплекс. Двадцать лет назад мы начали раскапывать храмовый комплекс. Все говорили: не морочь нам голову, на севере уже раскопан римский храм. Храм уже найден. Но я помню, как мы готовили репортаж для телевидения. Я сказал: «Храм должен быть здесь». И на том месте, только в самом храме, мы вели раскопки в течение двадцати лет. Внутри храма мы тоже обнаружили артефакты. Само это место находится в долине между горой Эйваль (горой проклятия) и горой Геризим (горой благословения). На фотографии мы видим гору Геризим, с которой сделан снимок, а перед нами гора Эйваль. Одна из них совсем пустынная, без растительности, а другая — наоборот. Возможно, это связано с тем, что одна из них проклята, а другая благословлена. А здесь мы видим гору Геризим вместе с Тель-Шхемом. Древний Шхем — важное место, связанное с самаритянами. Здесь мы видим дома современного Шхема (Наблуса) и гору Геризим, поросшую деревьями, на вершине которой находится город и храм. На аэрофотоснимке — храмовый комплекс на вершине горы, а справа — самаритянские жилые кварталы. Самаритяне живут на горе Геризим, и в этом храмовом комплексе мы нашли четыре или пять слоёв постройки. Первый уровень — церковь Марии Богородицы, построенная Флавием Зеноном в 484 году, как часть христианской борьбы против самаритян. Тогда же началось восстание самаритян, о котором мы, возможно, успеем поговорить.

Э. Ш.-Р.: Вы называете это первым слоем, но на самом деле он последний, верно?

И. М.: Здесь есть церковь, опоясанная стеной, которая обращена на восток. Под ней мы начали раскопки. Есть и поздняя пристройка: мы начали раскопки и обнаружили слой эллинистического периода. На основании артефактов выяснилось, что храм, обнаруженный нами в верхней части, был построен около 200 года до н. э., во времена правления Антиоха III. Мы обнародовали эту информацию: самаритянский храм был построен в 200 году до н. э., в период эллинизма. Историки, которые писали об Иосифе Флавии, радовались. А мы продолжили раскопки, и под этим храмом обнаружили ещё один — персидской эпохи. На основании монет, глиняной посуды и других артефактов храм датируется серединой V в. до н. э.

Э. Ш.-Р.: То есть персидским периодом.

И. М.: Да, примерно соответствует времени прибытия Нехемьи в землю Израиля; он прибыл в 444 году до н. э. Было две фазы строительства: одна длилась почти 250 лет, между серединой пятого века и 200 г. до н. э., а затем был построен более крупный храм, то есть произошло расширение. Размер первого храма составлял приблизительно 90–100 на 100 метров, то есть 200 на 200 локтей, если пользоваться историческими мерами длины. Второй слой существенно больше — добавились пристройки в южной части.

Э. Ш.-Р.: Какую планировку мы видим на этом изображении?

И. М.: Это реконструкция второго слоя, эллинистического. Обратите внимание, что он окружён башнями. Крепости и башни, конечно, напоминают Храмовую гору и крепость Антонию.

Э. Ш.-Р.: Не просто Храмовую гору, а Храмовую гору Ирода.

И. М.: Антония существовала до Ирода, в период Хасмонеев.

Э. Ш.-Р.: Итак, вы упомянули два слоя, которые напоминают два слоя Иерусалимского храма. Базовый слой, построенный после возвращения в Сион, в персидский период, а затем расширение, осуществлённое между эллинистическим и римским периодами.

И. М.: Первый слой и расширение вообще-то появились во время правления Ирода, но я думаю, что в период Хасмонеев снова произошло расширение.

Э. Ш.-Р.: Мы наблюдаем параллельный процесс.

И. М.: Да, а также конкуренцию, которая в конечном итоге привела к разрушению самого храма.

Э. Ш.-Р.: Давайте подведём итог рассказу о слоях храма на горе Геризим. Первый слой — это храм, построенный в персидский период, а позже, в эллинистический период, отремонтированный и расширенный. Затем, примерно в 111 году до н. э., храм был разрушен, и только полтысячи лет спустя была построена церковь — уже в византийский период. И это фактически последний этап в археологии храма.

И. М.: Есть промежуточный этап. В IV веке, спустя почти четыреста лет самаритяне вернулись на гору Геризим, освятили территорию и преобразовали её. Мы нашли около ста самаритянских надписей с такими именами, как Ребекка, Хаим и Зосимус, все они начинаются с Eis Theos — «Единый Бог». Вероятно, они относятся к временам первосвященника Бабы Раббы, к периоду после возникновения христианства, когда язычество уже теряет свою силу. Они возвращаются на гору Геризим, но позже Зенон и Юстиниан запрещают им находиться там и разрушают это место.

Э. Ш.-Р.: И строят церковь.

И. М.: Да, и выгоняют их оттуда.

Э. Ш.-Р.: Этот храм на горе Геризим построен по довольно чёткому образцу Храма в Иерусалиме, построенному в начале возвращения в Сион. Он описан в книге Йехезкеля, это практически та же постройка.

И. М.: Безусловно. Но нужно понимать, что от Иерусалимского храма ничего не осталось — Ирод всё разрушил.

Здесь, действительно, есть схожие элементы: один из них — ворота. У нас есть план храма Йехезкеля с тремя воротами: северные ворота, восточные, которые использовались только для жертвоприношений вождя, и южные. С западной стороны не бывает ворот — там находится Святая Святых. Точно таким же образом построен храм на горе Геризим.

Это план храма из Храмового свитка.

Э. Ш.-Р.: Что такое Храмовый свиток?

И. М.: Около 70 лет назад в Кумране был найден Храмовый свиток, об этой находке писал Игаэль Ядин. Он попытался воссоздать храм, описанный у Йехезкеля, но без ограничений: вокруг него три стены, двенадцать ворот, и добавлены ворота с западной стороны. Так не принято делать, и в нашем храме на горе Геризим ворот с западной стороны нет.

Внутренняя планировка тоже очень интересная. Сначала давайте поговорим о воротах. Перед нами ворота, найденные на горе Геризим, точно повторяющие описание из книги Йехезкеля: три отсека и зал в стороне, как и в найденных там северных воротах персидского периода. Так что нет сомнений (Иосиф Флавий также свидетельствует об этом), что священники, прибывшие из Иудеи, из Иерусалима, чтобы построить храм на горе Геризим, построили его по плану Иерусалимского храма времён возвращения в Сион и согласно описанию Йехезкеля.

Э. Ш.-Р.: Йехезкеля, который был и пророком, и священником.

И. М.: Он был единственным, кто дал описание Храма. У Йешаяху мы читаем: «К чему Мне множество ваших жертв? — говорит Господь». Он не описывал храм. А Йехезкель описывает его очень точно, и описанная им планировка впоследствии использовалась самаритянами на горе Геризим.

Э. Ш.-Р.: Это даёт нам некоторое представление о намерениях самаритян при строительстве этого храма.

И. М.: Я расскажу об этом вкратце. После разрушения Самарии там собирается группа, которую мы будем называть самаритянами. Возможно, это уцелевшие жители, а также переселённые народы. По моим оценкам, среди уцелевших израильтян преобладал жители Самарии, по крайней мере, в V веке. Их возглавлял Санбаллат. «Санбаллат» — это титул, существовало несколько санбаллатов. Один из них жил во времена Иосифа Флавия, который писал о нём, другой — во времена Александра Македонского, и один — в персидский период.

Между Санбаллатом и Нехемьей была конкуренция. Есть очень интересный стих, об опасениях царя Иеровоама, что сердца израильтян отвернутся от него, если они пойдут поклоняться в Иерусалимский храм. Об этом же думал Санбаллат.

Э. Ш.-Р.: Вы говорите, что Санбаллат — это фигура из Самарии. Неизвестно, происходит ли он из уцелевших израильтян?

И. М.: Я думаю, он принадлежал к ним, и вероятно, происходил из деревни Хувара у подножия горы Геризим, поскольку упоминается как Санбаллат Хоронитянин. Поэтому он потомок уцелевших израильтян. Гора Геризим всегда была священной, по крайней мере, среди жителей Самарии. Санбаллат воспользовался ситуацией после прихода к власти Зерубавеля, когда в Иерусалиме начались беспорядки.

Э. Ш.-Р.: Какой это год? Это начало периода возвращения в Сион?

И. М.: Это возвращение в Сион, V век до н. э. Нехемья недоумевает: куда все сбежали? Он кричит на своих подчинённых.

Э. Ш.-Р.: Нехемья прибывает в Иерусалим и видит, что город в катастрофическом состоянии: заброшен, Храм не функционирует.

И. М.: Не только Храм. Храм живёт за счёт даров или же царь его спонсирует. Когда нет даров, жертвоприношений и прочего, священники сбегают — работы нет. А Нехемья говорит: как же так, священники сбежали на свои поля и бросили Храм?

Э. Ш.-Р.: Не говоря о том, что им не положено владеть землёй.

И. М.: Верно. И они поселились в районе Биньямина — по крайней мере, священники, вернувшиеся из изгнания.

Э. Ш.-Р.: Я хочу ещё раз прояснить: мы говорим о начале возвращения в Сион. Второй храм уже построен, но его статус всё ещё низок: нет даров и богослужений. По вашим словам, у священников просто нет работы, и они уходят из Храма.

И. М.: Есть ещё более серьёзная проблема: среди тех, кто вернулся с Зерубавелем, по-видимому, не хватало женщин. Мужчины женились на женщинах из Ашдода, Ашкелона, их дети говорили на языке Ашдода. Нехемья не может поверить в происходящее: заброшен не только Храм, а вся суть еврейского существования. А ведь Нехемья вернулся из вавилонского изгнания.

Э. Ш.-Р.: Евреи, «святое семя».

И. М.: Точно. Он вернулся из изгнания с иудаизмом, сохранившимся вопреки всему, и увидел, что Храм заброшен. Санбаллат видит эту слабость и предлагает брату первосвященника, внуку Эльяшива, прибыть на гору Геризим, построить храм, стать наместником. Не только первосвященником, но и наместником. Многие священники покидают Иерусалим и следуют за ним, Санбаллат даёт им землю и селит их на ней. Они строят храм с такой же планировкой, как в Иерусалиме, и что интересно, они также приносят с собой Тору. Таким образом, они закрыли важный вопрос, теперь у них есть священники.

Э. Ш.-Р.: Не просто «закрыли вопрос», это настоящий переворот. Ведь вы говорите, что священники уходят из Иерусалима из-за отсуствия работы. Богослужение — работа, которую найдёшь не везде. Они создают альтернативу храму Бога Израиля. Это не храм идолопоклонников, он построен по образцу Иерусалимского храма на горе Геризим, в Самарии. В то время как Иерусалим переживает упадок, Самария процветает.

И. М.: Верно, Самария процветала. Но тут есть другой поворот — исторический спор, который возник у учёных в начале XX века. Почти двадцать лет я не был уверен, что знаю, кто из них прав.

В книге Нехемьи (13:28) говорится: «И один из сыновей Йехояды, сын Эльяшива, первосвященника, был зятем Санбаллата Хоронитянина, и поэтому я прогнал его от себя».

Э. Ш.-Р.: Первосвященника.

И. М.: Первосвященника. Он женился на дочери Санбаллата, и Нехемья прогнал его.

Э. Ш.-Р.: Нехемья изгнал его из Иерусалима.

И. М.: Да.

Э. Ш.-Р.: Первосвященнику запрещено жениться на иноплеменнице.

И. М.: Первосвященник может жениться только на девственнице из священнического рода. А самаритяне считались, по крайней мере, Нехемьей, язычниками, чужеземцами. Иосиф Флавий в «Иудейских Древностях» (XI, 306) рассказывает замечательную историю. Брат первосвященника Иаддуя женился на дочери Санбаллата. Санбаллат приглашает брата первосвященника строить храм на горе Геризим. Жители Иерусалима и первосвященник ставят перед ним ультиматум: он должен оставить свою жену. Мы не знаем источников Иосифа Флавия, но он пишет, что дочь зовут Никасо, а священника зовут Менаше. И они обсуждают эту дилемму. Зять говорит Санбаллату: «Слушай, меня выгоняют». Но Санбаллат отвечает: «Не волнуйся. Ты построишь храм на горе Геризим, я сделаю тебя наместником», — и всё это санкционировано Дарием III, который был тогда у власти. Между тем происходит следующее. Александр Македонский в 332 г. до н. э. завоёвывает Тир и Иерусалим. И Санбаллат направляет свою просьбу Александру, получает разрешение и строит храм со всеми прибывшими священниками по образцу Иерусалимского храма.

Вспомним, что Нехемья уходит на двенадцать лет, возвращается к своему начальнику в Вавилон, а потом обратно в Иерусалим примерно в 430–432 гг. до н. э.

Э. Ш.-Р.: Давайте поймём, в чём заключается дилемма. Иосиф Флавий описывает историю, очень похожую на историю Нехемьи, только она происходит 100 лет спустя. Как такое возможно?

И. М.: С этой дилеммы я и начал раскопки. Сначала я нашёл эллинистический храм, и все зааплодировали.

Э. Ш.-Р.: Значит, Флавий был прав?

И. М.: Иосиф Флавий — священный текст для многих историков. Потом я продолжил раскопки и нашёл храм. И оказалось, что исторически верен всё же стих из Нехемьи (13:28): «И один из сыновей Йехояды, сына Эльяшива, первосвященника, был зятем Санбаллата Хоронитянина, поэтому я прогнал его от себя».

Храм был построен в середине V века. У нас есть греческие монеты и прочие находки. Все они указывают на середину V века, то есть на времена Нехемьи. Но Нехемья упоминает не храм (для него храма не существует), а только первосвященника. Он продолжает свою религиозную политику в Иерусалиме.

Спор, о котором мы говорили, продолжался почти сто лет. Ещё в 1907 году Джеймс Алан Монтгомери в Оксфорде написал книгу об этом споре: если самаритяне смотрели в сторону Иерусалима, в какой же момент они отделились от евреев? По-видимому, это разделение произошло в середине V века.

Э. Ш.-Р.: Вы, по сути, разрешили дилемму, существовавшую на протяжении многих лет, о датировке храма: принадлежит ли он, как утверждает Иосиф Флавий, к эллинистическому периоду, к временам Александра Македонского — или к временам Нехемьи и возвращения в Сион. Давайте вернёмся к находкам, ведь они — неопровержимое доказательство факта, не так ли?

И. М.: Во-первых, сам комплекс — это персидский комплекс: ворота, крепости.

Э. Ш.-Р.: Когда мы смотрим на этот комплекс, можем ли мы увидеть слои? Какая часть персидская, а какая эллинистическая?

И. М.: Эллинистический слой, по крайней мере, пол, немного стёрся. Перед нами планировка: голубые линии отмечают персидский слой. Были найдены различные отсеки, сотни самаритянских монет и, конечно, десятки тысяч костей. Здесь мы видим груду костей от жертвоприношений. Колокольчик первосвященника, о котором мы поговорим позже, относится к персидскому периоду.

Э. Ш.-Р.: Что это за колокольчик?

И. М.: Храм состоял из нескольких частей: Чертог и Святая Святых. Здесь, у самаритян, мы видим ту же форму. В Йом Кипур первосвященник пять раз входил в Святая Святых: он проливал кровь, зажигал лампады, благовония.

Э. Ш.-Р.: Это очень стрессовое событие.

И. М.: Конечно, для него это стресс. Я думаю, его пульс зашкаливал, особенно в Святая Святых, а тем более, если он делал это в первый раз.

Э. Ш.-Р.: И теоретически был шанс, что он не выберется оттуда живым, не так ли? Это показатель того, приняты ли молитвы и богослужение — выйдет он живым или нет.

И. М.: Верно. А за занавесом тем временем десятки священников. Если они войдут, то умрут. И они не знают, что делает первосвященник. Возможно, он уже мертв. В книге Шмот (гл. 28) есть описание одежды первосвященника. В частности, упоминается колокольчик и гранат в нижней части его одежды. И говорится: чтобы он не умер. История начинается в период Первого, а не Второго храма. В Мишне, в трактате Таанит, написано, что первосвященник укорачивал молитву, «халтурил», чтобы остальные священники не паниковали, как бы он не умер по ту сторону занавеса. Ведь как его потом вытаскивать? Кроме того, мы знаем, что нечистота мёртвых — высшая степень осквернения. Если человек умирает в Святая Святых, это непостижимая катастрофа. Поэтому появляется этот колокольчик, в самый раз подходящий по размеру, с серебряным язычком. И всякий раз, когда первосвященник шевелился, снаружи знали, что он жив.

В Талмуде говорится, что его обвязывали верёвкой. Думаю, неприятно было бы тащить первосвященника за верёвку, привязанную к его шее.

Э. Ш.-Р.: Согласно Талмуду, не раз бывало, что первосвященник не выходил живым из Святая Святых в Йом Кипур.

И. М.: Это, действительно, очень интересная вещь персидского периода.

Э. Ш.-Р.: И она была найдена в храме в Самарии. Не в Иерусалиме, потому что там не проводились раскопки Храма, а в храмовом комплексе на горе Геризим.

И. М.: Самое удивительное — это, пожалуй, надписи. Давайте поговорим о них. Многие учёные и сейчас сомневаются, и в примечаниях пишут: «Может, храм всё-таки находится на другой стороне?» Для тех, кто сомневается: на горе Геризим найдено четыреста надписей, в отличие от Храмовой горы. Это, вероятно, было на внутренней стене (ха-хейль). Перед нами надпись арамейским письмом на иврите, хотя часть её, в самом деле, написана на арамейском: Иосиф принёс жертву за жену свою и за сыновей своих. Перед Богом (здесь буквы далет, нун, йуд) в храме.

Так что, если кто-то сомневается, это не ересь.

Э. Ш.-Р.: Это не язычество.

И. М.: Это не язычество, и мы сейчас в этом убедимся. Вторая надпись: бейт дивха («жертвенный дом»). Когда в книге Диврей ха-ямим описывается Храм Шломо, он назван домом жертвоприношения, так обозначен Храм.

Возможно, самая захватывающая надпись, если у кого-то есть сомнения: «дом Божий», тетраграмматон палеоеврейским письмом. Нужно понимать, что священники в Иерусалиме также продолжали использовать палеоеврейское письмо, известное как письмо даац, начиная с периода Первого храма. Другие использовали ассирийское письмо.

Здесь перед нами: Бар Пинхас. Все имена из надписей — это имена священников, еврейские имена — Пинхас, Эльазар и прочие. И если возникает какой-то спор, у нас есть Бар Пинхас — священник, написано на чистом иврите.

А здесь: духран тов («благословенная память»), элаа беатра дина («в этом месте перед Богом»). Бог находится на горе Геризим.

Э. Ш.-Р.: Среди надписей есть одна на кольце.

И. М.: Кольцо — это очень важный элемент.

Э. Ш.-Р.: Надпись бросается в глаза, невозможно не заметить, что на нём написано.

И. М.: Верно, здесь написано: «Бог един». Одна из отличительных черт самаритян — это «единый Бог», «единый Господь». Позже это было переведено на греческий как Eis Theos. Один Бог, одна Тора, одно священное место — гора Геризим, и один пророк — Моисей. Не было пророка, который бы сравнился с ним, он единственный, и позже он же станет Мессией. Итак, «единый Бог» — это тот Бог, которому поклонялись в храме, его также называют эль эльон («Бог Всевышний»).

Возможно, мы ещё поговорим об истории Шалема, Мелхиседека и Бога Всевышнего. У нас есть не только артефакты — в греческих источниках тоже говорится о храме. Иосиф Флавий, Евполем, книга Маккавеев — все они упоминают храм на горе Геризим. И этот храм посвящён Богу Всевышнему.

Э. Ш.-Р.: Все эти надписи датируются персидским и эллинистическим периодами. Итак, мы говорим о времени, когда одновременно со Вторым храмом в Иерусалиме функционирует храм на горе Геризим. По крайней мере, в представлении самаритян и священников из Иерусалима, это храм Бога Израиля, где совершаются богослужения, жертвоприношения. Давайте снова посмотрим на изображение костей жертвенных животных. Вы сказали, что найдено более ста тысяч, верно?

И. М.: У нас около полумиллиона костей овец, коз возрастом до трёх лет — вероятно, принесённые на Песах. Женщины с менструальным кровотечением, после родов, прокажённые и те, кто не может позволить себе овцу или козу, приносят голубей или коров. Что интересно, коровы составляют лишь два процента, совсем немного.

Что касается вашего предыдущего вопроса, речь идёт не только о Самарии. Мы слышим о самаритянах на греческом Делосе. Существуют две надписи: одна датируется 250 годом до н. э., другая — 150 годом до н. э. Самаритяне — израильтяне Делоса — считают гору Геризим священной. Везде, где упоминается гора Геризим, фигурируют самаритяне. Они освящают благословенную гору Геризим золотым венцом и так далее.

Э. Ш.-Р.: Итак, они на Делосе, в Греции.

И. М.: Их взгляд обращён в сторону храма на горе Геризим. Мало того, они совершают паломничества в храм.

У Иосифа Флавия есть две истории, связанные с Египтом. Те воины, которые пришли с Александром Македонским в III веке, начали спорить о том, где они должны приносить жертвы. Одни говорили — на горе Геризим, другие — в Иерусалиме. На горе Геризим мы нашли десятки греческих надписей с такими именами, как Прокл, и прочими. Самое интересное, о чём мы здесь ещё не упоминали, это солнечные часы, вероятно, прибывшие из Египта, с незнакомым нам камнем и надписью на греческом языке, о том, что они были подарены, вероятно, казначеем Египта Богу Всевышнему (Theos Hypsistos по-гречески) — храму на горе Геризим.

И есть ещё одна невероятная вещь — письмо, написанное евреями Элефантины в 408 году до н. э. Элефантина находится в Египте. Храм жителей Элефантины сгорел, и они, должно быть, обратились к Багою в Иерусалим.

Э. Ш.-Р.: Мы ещё поговорим о храме в Элефантине в другой раз.

И. М.: Был храм в Элефантине, а также храм Онии, тоже в Египте. Синагог не было, это были именно храмы. Сначала жители Элефантины обращаются в Иерусалим и не получают ответа. И тогда они обращаются к сыновьям Санбаллата — Шелемии и Делайе. Санбаллат, вероятно, был уже стар к этому моменту, то есть у храма на горе Геризим есть авторитет.

А что касается споров, велись также споры о том, построены ли храмы в Египте в соответствии с Торой.

Э. Ш.-Р.: Давайте немного поговорим о соперничестве. Судя по вашим описаниям, в этот период храмы в Иерусалиме и на горе Геризим примерно равны с точки зрения соответствия законам Торы. Какой из них более значимый? Как вы оцениваете этот период в плане конкуренции? Мы видели невероятное количество костей жертвенных животных, обилие надписей, сами постройки. По вашей оценке, какой из этих двух храмов был доминирующим, более существенным в обсуждаемый нами период?

И. М.: В нашем уравнении отсутствует важная переменная для такой оценки. И это Иерусалим. У нас есть Ирод, Иосиф Флавий, Мишна, которая, вероятно, описывает ситуацию в 200 году до н. э. И мы имеем подлинные свидетельства с горы Геризим. Я предлагаю начать с них: ритуальная чистота. Гора Геризим, как я её назвал в книге, это священнический, храмовый город.

Э. Ш.-Р.: Это невероятно, ведь мы привыкли называть Иерусалим городом Храма.

И. М.: Иерусалим — на самом деле город Храма, но не город священников. У священников было двадцать четыре смены богослужений, они приезжали и сменяли друг друга каждые две недели. На горе Геризим священники фактически жили в городе. В каждом доме (а мы раскопали более сорока домов) есть бани или купели. Один из них сейчас перед нами: в нём миква для омовения. Самаритяне тоже пользовались миквой для омовения, они по сей день соблюдают законы ритуальной чистоты. В храмовом комплексе мы обнаружили восемь огромных колодцев. А на Храмовой горе были найдены около сорока, с акведуком. Вода в больших количествах нужна для жертвоприношений и для омовения, а также для ритуального очищения. Нужно понимать, что очищение существовало задолго до периода Второго храма, об этом написано ещё в Торе, в книге Ваикра. Священник, который не очистился, но приступил к богослужению, приговорён к смерти, его душа будет отсечена, поэтому законы ритуальной чистоты соблюдались строго.

Ещё один элемент, который встречается в Иерусалиме, это вино. Иерусалим, как и другие места, полон кувшинов с Родоса, там много вина, привезённого из-за границы. На горе Геризим нет ни одного фрагмента кувшина или привезённого сосуда; это в контексте нечистоты чужеземцев, которая имела место почти до V века, до 470 года до н. э. Пилигрим из Пьяченцы писал, что был в Самарии, покупал вещи, а самаритяне не хотели брать его денег, пришлось бросить их в сосуд с водой, а после его ухода они сжигали его следы. Так что нечистота чужеземцев, о которой написано также у пророка Амоса и в книге Дварим — это фундаментальный принцип. И тут возникает интересная ситуация: несмотря на все споры, рабан Шимон бен Гамлиэль II сказал о самаритянской маце: кутим (так мудрецы Талмуда называют самаритян) соблюдают любую заповедь гораздо тщательнее, чем Израиль.

В 722 году до н. э. Салманасар завоёвывает Самарию, изгоняет её жителей и переселяет туда другие народы из Куты, Сфараима, Аввы и Хамата. По сути, он производит обмен населения. Такая практика возникла во времена Тиглатпаласара и применялась ассирийцами. Подтверждением тому служит стела Саргона II, датируемая 720 годом до н. э., которая гласит: «Я покорил Самарию. 29 295 человек я изгнал из Самарии, и на их месте поселил другие народы».

Э. Ш.-Р.: Фактически вы затрагиваете вопрос о том, кто такие самаритяне. Самаритяне — это люди, живущие в Самарии, после этого обмена населением. Самаритяне — смесь израильтян, которые не были изгнаны ассирийцами, и нового населения, которое он переселил в Самарию из других мест. Так что слово кутим относится к самаритянам.

И. М.: Кстати, не говорите кутим, а то самаритяне обидятся: им не нравится это слово. Мудрецы Талмуда использовали его как уничижительный термин. Самаритяне не были такими уж смешанными, они называли себя израильтянами.

Э. Ш.-Р.: Но мы говорим о конкретном периоде — периоде конкуренции между храмом на горе Геризим и Храмом в Иерусалиме. Кто же «победит», по вашей оценке?

И. М.: Политические конкуренции заканчиваются катастрофой.

Э. Ш.-Р.: Но что происходит до катастрофы? Ведь храм на горе Геризим доминировал в период своего расцвета. Вы упомянули существенное паломничество, большое количество жертвоприношений, работу иерусалимских священников. По сути, это был действующий храм.

И. М.: Безусловно, в персидский период храм на горе Геризим лидировал и имел большее значение, чем храм в Иерусалиме. В хасмонейский и эллинистический периоды их статус был одинаковым. Возможно, статус горы Геризим был немного выше. Из книги Маккавеев мы знаем, что Антиох IV назначает двух эпистатов — администраторов для надзора за храмом: одного для храма на горе Геризим, другого в Иерусалим. Так что оба храма имеют одинаковый статус.

Э. Ш.-Р.: Это невероятно, ведь в наших текстах храма на горе Геризим просто не существует. О нём нет упоминаний. По сути, его игнорируют.

И. М.: Нет, он существует. Ицхак Бен-Цви в своей книге, вышедшей в 1935 году, пишет, что евреи не интересовались самаритянами. (Мне посчастливилось получить премию Ицхака Бен-Цви, и награду, названную в честь его жены Янаит.) Во всех университетах, от США до Сиднея и Оттавы, преподают о самаритянах, в Израиле же нет ни одного курса о них. Так что дело не в том, что люди не знают. Существуют тысячи монографий о самаритянах, самаритянской Торе и Галахе, в Израиле же их стёрли.

Э. Ш.-Р.: Это то, что я имела в виду. В нашем нарративе Храм в Иерусалиме был центральным Храмом, а храм на горе Геризим просто игнорируется.

И. М.: На самом деле мудрецы Талмуда его не игнорировали. Прежде всего, в трактате Таанит есть День горы Геризим — 21 кислева, день скорби.

Э. Ш.-Р.: Давайте поговорим о разрушении горы Геризим.

И. М.: В трактате Кутим написано, что самаритяне будут приняты, когда примут Иерусалим, веру о временах Мессии и покинут гору Геризим. Но мы знаем, что самаритяне более поздних времён верят в Мессию. Мудрецы Талмуда постоянно ведут этот спор, о котором не узнать, если не изучать Талмуд и Мишну. В хасмонейский период опять-таки шла ожесточённая борьба с самаритянами, мы видим это в описании Иосифа Флавия. Кульминацией этого спора стало разрушение горы Геризим.

Э. Ш.-Р.: До разрушения одним из самых острых споров, что неудивительно, был вопрос об освящённом месте: какое место изберёт Бог — гору Геризим или Иерусалим.

И. М.: Совершенно верно, начнём с Иерусалима. Написано, что Давид завоевал город Иевус; в месте, называемом гумном Арауна, он строит жертвенник. «Гумно Арауна» по-хеттски означает «священник». Надеюсь, нас никто не слышит: я думаю, что там находился ханаанский храм, над которым Давид построил свой собственный храм.

Идём дальше — гора Мориа. В книге Берешит мы не найдём упоминания о горе Мориа, есть земля Мориа. Где появляется гора Мориа? В описании Храма Шломо, в книге Диврей ха-ямим, которая была написана в период Второго храма, вероятно, в эллинистический период: Авраам после войны принёс добычу царю Шалема — Мелхиседеку. В более поздних, чем Танах, текстах написано о Шалеме, и мы знаем, что это Иерусалим; в книге Техилим говорится: «в Шалеме Его скиния, Его жилище в Шалеме, и Его жилище в Иерусалиме».

С другой стороны, о Яакове написано: «И пришёл Яаков благополучно (ивр. шалем) в город Шхем». Слово шалем здесь можно проинтерпретировать географически, как Шалем, который находится рядом с Шхемом. То есть Шалем существует. Затем греческий автор Евполем пишет, что Авраама встретили с большим уважением в храме Бога Всевышнего, его встретил в Шалеме Мелхиседек, священник храма Бога Всевышнего, то есть Шалем — это гора Геризим.

Далее, «двенадцать камней Йехошуа» до сих пор находятся на горе Геризим — он приносит их туда и оставляет, когда народ Израиля входит в Землю Израиля, и это фактически скиния — первый храм.

Теперь мы возвращаемся в самое начало, и об этом мы ещё не говорили. «Когда введёт тебя Господь, Бог твой, в ту землю, в которую ты идёшь, чтобы овладеть ею, тогда произнеси благословение на горе Геризим, а проклятие на горе Эйваль. Вот они за Иорданом, по дороге к заходящему солнцу, в земле хананеев, живущих на равнине, против Гилгала». Гилгал, гора Геризим, равнина — как всё это взаимосвязано? Рабби Элиэзер, который был противником самаритян, говорил, что это не гора Геризим в Самарии. Когда они вошли в землю Израиля, они нашли два небольших холма около Иерихона: один они назвали горой Геризим, а другой — горой Эйваль. И этот ожесточённый спор возник во время изгнания, и продолжился затем в римских городах — какое место считать священным.

Э. Ш.-Р.: Это удивительное, на мой взгляд, описание двух действующих и конкурирующих между собой храмов, значение которых очень велико. Причём соперничество касается не только самого храма, но и его местоположения. И оно заканчивается с разрушением храма на горе Геризим, задолго до разрушения Храма в Иерусалиме. О датировке разрушения ведутся споры, но мы не будем в это вдаваться.

Расскажите, пожалуйста, в завершение нашей беседы, какова была участь храма на горе Геризим?

И. М.: Я не буду вдаваться в подробности истории Хасмонеев. Йоханан Гиркан приходит к власти в 134 году до н. э. Как пишет Иосиф Флавий, в 128 году до н. э., после смерти Антиоха VII, Гиркан пошёл войной на Марешу и Шхем, и разрушил храм на горе Геризим, убив всех самаритян, которые жили вокруг храма. В книге Дварим различают «город, который вы собираетесь завоевать», «город, совершивший религиозное прелюбодеяние» и «город, который завоёвывают». Когда город в царстве Израиля совершает религиозное прелюбодеяние, он должен быть разрушен, сожжён, а его жители должны быть убиты. И на горе Геризим все дома несут следы ужасного пожара, ни один дом не избежал этой участи: мы видим балки высоких потолков, всё сожжено, каждый дом. На горе Геризим найдены три маслобойни: стены их были сожжены, и мы видим, что масло и выжимки находились внутри маслобойни.

Э. Ш.-Р.: Это свидетельствует о том, что пожар произошёл в месяц кислев — время сбора оливок.

И. М.: Именно. Может быть, это какой-то символический шаг.

Э. Ш.-Р.: Вы говорите, что Йоханан Гиркан сжёг храм и город дотла в рамках религиозной борьбы против самаритян, против горы Геризим и храма.

И. М.: В рамках превращения Иерусалима в главный религиозный центр.

Э. Ш.-Р.: В единственный центр.

И. М.: Да, в единственный. Здесь есть интересный момент. Мы нашли десятки монет Йоханана Гиркана с надписью «Йоханан Первосвященник, Совет Иудейский», оставшихся от его солдат. Мы нашли сотни, тысячи стрел, свинцовые наконечники, то есть на горе Геризим произошла страшная битва. Но мы не нашли ни одной кости, потому что хасмонеи не оставляли до утра даже трупы тех, кого они повесили, их сразу хоронили. Один из главных вопросов — где именно похоронены убитые самаритяне. В Иерусалиме при раскопках Храмовой горы не нашли практически ни одной кости, найдено только женское плечо. Здесь же не найдено ни одной.

Э. Ш.-Р.: Это указывает на тотальность тех разрушений, которые Йоханан Гиркан и его сподвижники учинили на горе Геризим.

И. М.: Вот ещё один момент, в котором Иосиф Флавий ошибается. Когда он пишет, все сразу же соглашаются со 128 годом до н. э. как датой уничтожения города. Но судя по находкам на горе Геризим, в Шхеме и Тель-Мареше, город был сожжён в 111–110 гг. до н. э. Значит, Йоханан Гиркан только через 15 лет после смерти Антиоха VII начал эту войну в пользу Иерусалима, растянувшуюся на четыреста лет. Лишь в середине IV века самаритяне вернутся на гору Геризим.

Э. Ш.-Р.: И это ещё один эпизод, о котором мы можем рассказать в другом выпуске.

И. М.: Восстание самаритян, самаритянская пасхальная жертва, очень трогательная, их молитвы. Вообще то, как самаритяне держались за свою веру, свою версию иудейской веры, и споры касательно их обычаев в настоящем. Но это уже отдельный разговор.

Э. Ш.-Р.: Доктор Ицхак Маген, я хочу поблагодарить вас за беседу.

И. М.: Давайте завершим нашу беседу на следующей ноте: если вы хотите что-то сохранить, пишите. Самаритяне не записывали халаху, не писали исторических хроник и предали забвению существование храма. Согласно самаритянской Торе и халахе, на горе Геризим была скиния, а не величественный храм, который мы видели. Он был предан забвению, о нём ничего не было написано. Не опубликовано — значит, не было.